Сама толком не знаю, что пошло не так. Вроде бы я спланировала ВСЕ. Я сделала все точь-в-точь, как сказала Лана, Придя в квартиру Московитцев, я сразу же переоделась из того, , в чем была на репетиции, в наряд для вечеринки. Я надела:
• черные колготки,
• в черную бархатную юбку (превращенную в мини. Края получились немножко неровные, потому что, пока я укорачивала подол, Толстый Луи пытался играть с ножницами, но это неважно, юбка все разно смотрелась нормально),
• черные ботинки,
• черное трико, которое осталось от моего костюма кошки, в который я наряжалась на хэллоуин. Наша соседка Ронни тогда сказала, что я выгляжу как кролик из «Плейбоя», только плоскогрудая, поэтому я больше этот костюм не надеваю),
• черный берет, который мама надевает, когда отправляется участвовать в очередной акции гражданского неповиновения вместе со своими партизанками
• и бюстгальтер на водяной подкладке. В который я воды-то налила не так уж много, потому что боюсь, как бы он не потек.
Кроме того, я подкрасила губы красной помадой и сексапильно взъерошила волосы, как Линдсей Логан, когда она выходит из какого-нибудь нью-йоркского клуба после того, как тесно пообщалась со своим бывшим, Вилмером.
Но вместо того чтобы сказать про мою новую внешность что-нибудь вроде «это круто», Майкл, который открывал дверь с того момента, как начали прибывать первые гости, только поднял брови с таким видом, как будто его что-то встревожило.
А когда я проходила мимо Ларса, тот даже оторвался от «сайдкика» и собирался что-то сказать, но потом, как видно, передумал, потому что снова прислонился к стене и стал что-то искать в Интернете.
А потом и Лилли, которая в это время готовила камеру, чтобы снимать наше празднество для сюжета о динамике отношений между мужчинами и женщинами в современном городе для передачи «Лилли рассказывает все, как есть», посмотрела на меня и говорит:
– Это еще что такое? Ты изображаешь мима?
Но я на нее не разозлилась, я только встряхнула волосами, как делает Лана, и говорю:
– Смешная ты.
Дело в том, что в это время как раз входили друзья Майкла, и я хотела выглядеть перед ними как взрослая.
И, наверное, мне это удалось, потому что Тревор и Феликс стали спрашивать:
– Миа?
Как будто они меня не узнали. Даже Пол бросил:
– Милые палочки.
Видимо, это был комплимент в адрес моих ног – когда я в мини-юбке, они кажутся довольно длинными.
Даже Ду Пак высказался:
– О, принцесса Миа, без комбинезона вы смотритесь прелестно.
А Джей Пи, который появился чуть позже, одновременно с Тиной и Борисом, сказал:
– Моя госпожа, по сравнению с твоей красотой меркнет даже самый прекрасный средиземноморский закат.
Это его реплика из пьесы, но все равно это было очень мило с его стороны. К тому же он отвесил изящный поклон – это тоже было из пьесы. Я хотела сказать, из мюзикла.
Ничего не сказал только Майкл. Но это, наверное, потому, что он был занят – ставил музыку и старался, чтобы все чувствовали себя как дома. Кроме того, он был не в восторге оттого, что Лилли без спросу пригласила на его вечеринку Бориса и всех остальных.
Я попыталась помочь Майклу. Я имею в виду, попыталась помочь ему сгладить ситуацию. Я подошла к девочкам из его общежития. Между прочим, ни на одной из них не было берета, и их наряды нельзя было назвать сексуальными. Ну, если конечно не считать сексуальным спортивные сандалии с носками. В общем, я к ним подошла и говорю:
– Привет, я Миа, подружка Майкла, Хотите подливки?
Я не стала говорить, что приготовила ее сама, потому что я подозреваю, что настоящая тусовщица не станет собственноручно делать подливку. Например, я очень сомневаюсь, что Лана ее вообще когда-нибудь делала. С моей стороны было серьезным прочетом приготовить подливку самой, но ошибка не была непоправимой, потому что я же не обязана всем рассказывать, что это я ее приготовила.
Студентки сказали, что не хотят подливки, даже когда я им сказала, что сделала ее с легким майонезом и нежирной сметаной. Я же знаю, что девочки из колледжа всегда следят за своими фигурами, чтобы не набрать вес. Хотя об этом я, конечно, даже не заикнулась вслух.
Но их отказ меня не обескуражил. Ведь я предложила это просто так, чтобы завести разговор.
Только они что-то не очень жаждали со мной разговаривать. Борис с Тиной вовсю обнимались на диване. А Лилли показывала Джею Пи, как работает ее видеокамера. Так что мне не с кем было разговаривать.
Поэтому я отчалила в кухню и взяла себе . Я рассудила, что настоящая тусовщица таз и сделала бы, во всяком случае, так мне сказала Лана. Тут же лежала открывалка. Я откупорила бутылку и стала пить прямо из горлышка, поскольку видела, что все остальные так и пьют.
Я сделала глоток, и меня чуть не вырвало: на вкус пиво оказалось еще противнее, чем мне запомнилось. А пахло оно даже хуже, чем тот скунс, на которого однажды наехал папа.
Но поскольку все пили, и никто при этом не морщился, я постаралась сдержаться и стала нить очень маленькими глотками. Так было более или менее терпимо. Может быть, те, кто пьет пиво, так и спасаются. В смысле, пьют маленькими глотками. Я так и пила маленькими глотками, а потом заметила, что Джей Пи взял видеокамеру Лилли и нацелил ее прямо на меня. Тут я быстренько спрятала пиво за спину.
Джей Пи опустил видеокамеру и пробормотал:
– Извини.
Было видно, что ему очень неловко. Но мне стало еще хуже, чем ему, когда Лилли встала рядом с ним и спросила:
– Миа, что это ты делаешь?
– Ничего, – сказала я недовольно. Потому что ;мне представлялось, что именно так должна говорить настоящая тусовщица, если подружка ее спрашивает, что она делает. Если только
она не такая, как в фильме «Необузданные девчонки », потому что тогда она должна просто задрать футболку перед камерой. Но я решила, что я тусовщица не такого типа.
– Ты пьешь? – Лилли, кажется, была в шоке. А может быть, ей просто это показалось забавным. – Пиво?
– Я лишь пытаюсь развлекаться.
Я обостренно чувствовала на себе взгляд Джея Пи. Не знаю, почему мне было так неуютно под его взглядом, но было.
– Можно подумать, я в Дженовии не пью все время.
– Ну да, – сказала Лилли. – Шампанское с иностранными дипломатами и вино за обедом, но не пиво.
– Какая разница, – сказала я,
Я отошла от Лилли и буквально налетела на Майкла.
– А, привет, вот ты где, – сказал он.
Потом он посмотрел на пиво в моей руке и спросил:
– Что ты делаешь?
Я снова встряхнула волосами этак небрежно, как настоящая тусовщица,
– Ну, ты знаешь, я просто развлекаюсь.
– С каких это пор ты пьешь пиво?
– Господи, Майкл, – засмеялась я, – какая разница?
– Мне она сказала то же самое, – сообщила брату Лилли.
Она забрала у Джея Пи видеокамеру и направила объектив на наши два лица.
– Лилли, – сказал Майкл, – не снимай. Миа…
Но раньше, чем он успел закончить, его компьютерная программа (я забыла сказать, что Майкл подсоединил колонки в гостиной к жесткому диску компьютера) стала играть первый медленный танец. Это была «Скорость звука» «Колдплей». Я сказала:
– Обожаю эту песню.
И начала танцевать – Лана говорила, что так и надо.
Но на самом деле я даже не особенно люблю «Колдплей», потому что мне не нравится, что их солист позволил своей жене, Гвинет Пэлтроу, назвать их ребенка Эппл. Что будет с бедняжкой, когда она пойдет в старшие классы школы? Над ней все будут смеяться.
Но, наверное, пиво, хоть и противное, свое дело сделало. Потому что я больше не чувство-зала себя такой застенчивой, как до того, как начала его пить. На самом деле мне было хорошо. Даже притом, что в комнате никто кроме меня не танцевал.
Но я рассудила, что это нормально, ведь часто бывает так: кто-то один начнет танцевать, потом все остальные присоединяются, они просто ждут, пока первый сломает лед.