– Куда… куда они поехали?

– Чарлтоны сказали, что они этого не знают, и я склонен им верить. Мистер Дэниел пообещал, что напишет сразу же, как только они обоснуются в каком-то определенном месте, но сначала они хотят попутешествовать. Насколько я понял, молодые люди сами еще не решили, где будут жить, но вряд ли они еще когда-нибудь вернутся в Гринволл-Мэнор. Скорее всего, они поселятся где-нибудь за границей, по своему усмотрению. Видите ли, хоть молодой мистер Розье еще и не достиг совершеннолетия, он волен распоряжаться собой и свободен в финансовом смысле. Насколько мне известно, в завещании есть пункт, в котором указано, что Дэниел Розье может взять в любое время определенную сумму из капитала Тэлфордов, который перейдет к нему целиком по достижении им тридцати лет. Кстати, миссис Розье, так же, как и ее муж, без промедления дала согласие на брак сына с Сарой Чапмэн, – при этих словах мистер Хевитт снова опустил глаза. – Правда, тогда она еще не знала, что его связывает с Сарой кровное родство. Чарлтоны считают, что молодым людям лучше больше не возвращаться в Англию, по крайней мере в эту часть Англии, потому что всему графству теперь известно об их родстве, а, как вы сами понимаете, местное общество никогда не одобрит подобный брак – я имею в виду аристократические круги. Миссис Розье, со своей стороны, сделала все возможное, чтобы убедить молодых уехать, – она боялась, что сын натворит глупостей, если останется в Англии. Говорят, мистер Дэниел всегда недолюбливал отца, – ну а теперь он возненавидел его всей душой.

Пальцы Кэти судорожно сжали край пухового одеяла. «Не только Дэниел Розье мог натворить глупостей», – подумала она. Она жила в постоянном страхе, что Эндри вздумается свести счеты с Бернардом. Более того, она была почти уверена, что он не оставил этой мысли и только выжидает подходящего момента. Все эти два дня она провалялась в постели, и Эндри почти каждую минуту был рядом с ней: она не отпускала его от себя, боясь, что, как только он окажется вне ее поля зрения, он тут же отправится в Гринволл-Мэнор. Но ведь так не могло продолжаться вечно. Она надеялась, что ей удастся удержать его возле себя хотя бы до тех пор, пока ему не придет время уходить в рейс, а к возвращению, быть может, он успеет остынуть и его жажда мести пройдет. С тех пор как они встретились, она всегда с горечью думала о том дне, когда он должен будет уйти в плавание, – но сейчас она впервые пожелала, чтобы он поскорее уехал. Она знала, что не обретет покоя, пока его корабль не отчалит от берега.

Когда мистер Хевитт, тепло попрощавшись с ней, ушел, она поднялась с постели и принялась одеваться. Она была наполовину одета, когда в спальню вошел Эндри.

– Зачем ты встала?

– Я больше не могу лежать в постели, Энди.

– Но доктор прописал тебе постельный режим. Тебе надо отдохнуть несколько дней.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, Энди. Я не больна. Я полностью здорова – по крайней мере в физическом смысле. Мне будет лучше, если я встану и чем-нибудь займусь. Это поможет мне отвлечься… Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что что-то может отвлечь меня сейчас… Ты разговаривал с мистером Хевиттом? Эндри кивнул.

– Они правильно сделали, что уехали за границу, – сказал он, обнимая ее за плечи. – По-моему, так лучше для всех. Попытайся взглянуть на их отъезд с этой точки зрения. Если бы они остались, могла бы случиться беда.

Кэти вовсе не огорчало то, что Сара и Дэниел уехали за границу. И даже то, что они поженились, больше не огорчало ее. Пусть в глазах многих это было грехом, но лично она больше не видела ничего предосудительного в их браке. Точнее, она даже не задумывалась над тем, правилен их союз или нет, – все ее прежние волнения отступили перед мучительной болью, вызванной в ней отказом дочери признать ее. Точно так же в свое время от нее отказался ее родной брат.

– Кэти.

– Да, Энди?

– Я думаю, нам стоит рассказать обо всем Терезе.

– Нет, нет, ни в коем случае, Энди, – она резко высвободилась – из его объятий и, слегка отстранившись, посмотрела ему в лицо. – Ты ни в коем случае не должен ей об этом говорить.

– Но она догадывается, что что-то случилось, – терпеливо возразил он. – И она волнуется. Вчера вечером она спросила у меня, что мы от нее скрываем. Я думаю, она чувствует себя обиженной из-за того, что мы не посвящаем ее в наши дела.

– Пусть лучше обижается. Если она узнает правду, будет еще хуже. Всякий раз, когда этот… этот дьявол причинял мне зло, она вмешивалась, желая мне помочь, но это только приносило лишние беды. Если бы она в свое время не вмешалась и оставила все, как есть, моего отца бы не повесили, и он, быть может, был бы жив и по сей день… Я очень хорошо отношусь к Терезе, Энди, но об этом я не могу забыть.

– Мы с тобой уже много раз это обсуждали, Кэти. Но ты также говорила, что, если б не Тереза, твоя судьба сложилась бы иначе и мы с тобой никогда бы не встретились.

– Ты прав, Энди, ты прав. Но все равно не надо ничего ей говорить.

Эндри распрямил плечи, и его лицо стало очень серьезным.

– Мы не можем держать ее в неведении, Кэти, – сказал он твердым тоном. – Ее состояние ухудшается с каждым днем, и доктор Леонард говорит, что ей осталось жить совсем немного: в лучшем случае – несколько недель, а может, несколько дней или даже несколько часов. По его мнению, это может случиться в любую минуту.

– Тем более мы не должны ей ничего говорить. Ведь если мы ей скажем, это только укоротит ей жизнь. Ты так не считаешь?

– Нет, Кэти. Я это вижу несколько иначе. Она не сможет умереть спокойно, думая, что мы ей не доверяем. А ей наверняка кажется, что мы нарочно исключаем ее из нашей жизни, не делимся с ней нашими проблемами, потому что считаем ее посторонним человеком. Она волнуется за нас и огорчена, что мы что-то скрываем от нее. От этого ее болезнь только прогрессирует. Ей станет легче, если мы скажем ей всю правду, – ведь она все равно знает, что что-то произошло, и теряется в догадках. Она видела, в каком состоянии ты вернулась домой позавчера, а Тереза очень проницательная женщина, Кэти. К тому же ты не должна забывать, что, несмотря на все беды, которые она тебе принесла, она всегда была очень добра к тебе и… и она любит тебя, Кэти. В самом деле любит.

Кэти промолчала и опустила голову. Он взял ее руку и прижал к своей щеке.

– Я расскажу ей все, Кэти, – сказал он тихо, но решительно, и на этот раз она не стала возражать.

– Мне надо ненадолго сходить в порт, – сказал Эндри, когда они закончили ленч.

При этих словах Кэти мгновенно вскочила на ноги.

– В порт? Зачем? Что ты собираешься там делать?

– Что я собираюсь делать в порту? О, моя дорогая! – Он медленно покачал головой и улыбнулся. – Что я обычно делаю в порту? Получаю распоряжения.

– Но ведь ты говорил, что твой корабль вернется не раньше конца недели.

– Это так, но у меня есть дела и на суше. Когда корабль придет, все должно быть готово к погрузке. Мне надо сделать кое-какие приготовления.

– Нет, Энди, не уходи. Не ходи никуда сегодня.

– Но это моя работа, Кэти. Я не могу не пойти в порт, когда я там нужен.

Сказав это, он ласково потрепал ее по щеке и вышел из столовой.

Она догнала его посреди зала.

– Не ходи сегодня в порт, Энди. Прошу тебя, – молила она, повиснув на его локте.

– Но я должен туда пойти, Кэти, – твердо ответил он. – Неужели ты этого не понимаешь?

Они остановились и в упор посмотрели друг на друга.

– Тогда я пойду с тобой, – сказала она.

– Ты хочешь идти со мной в порт? Не глупи, Кэти. Ты только подумай, как это будет выглядеть со стороны: жена сопровождает мужа в порт, чтобы проверить, не обманывает ли он ее!

– Я пойду с тобой, Энди. Если ты не хочешь, чтобы нас видели вместе в порту, я могу погулять по городу, пока ты будешь заниматься делами. Я уже давным-давно не была в Джарроу. Мне было бы интересно прогуляться туда. Там за последнее время построили много новых кварталов, которых я еще не видела.