После второй ночи с серенадами я поговорила с Рикардо. Серьезно так поговорила — чтоб до него дошло. Больше серенадами он меня не беспокоил — но ходил несколько дней как пришибленный, пожирая меня влюбленными глазами. Его дядя, алькальд Фернандо Торрес, на меня даже обиделся за своего мучо грациас кабальеро — после этого разговора.

Затем, услышав серенады Рикардо, моего командира, капитана Пабло Каррера начала подзуживать его мамочка, Люсия. Мол, посмотри какая умница на выданье, да еще и ужас какая богатая. И всего своим трудом достигла. Не то, что некоторые фифочки, охотящиеся за богатыми наследниками, в попытке сесть им на голову и транжирить их денежки. И нашей семье помогла увеличить состояние, таская лошадок на нашу ферму, под Новый Киев. Ну чем не пара? Давно пора ее вплотную заарканить, как породистую кобылку, и тогда в Новый Киев будут продаваться только наши лошадки, а не этих, Родригесов, с соседнего конезавода, которые извели девочку своими заказами, заставляя ее выполнять договор. Смотри, не прохлопай, а не то увезут девочку из форта в Новый Киев или Веймар, или, не дай Бог, еще подальше! И ты ее больше никогда не увидишь! Тогда плакал наш семейный бизнес, наши лошадки. Кому мы их будем продавать? Опять немцам!? Так они и половину того не заплатят, что мы имеем от продаж в Новом Киеве!

Пабло, впервые это услышавший, дико расхохотался, и, как мне сам сказал, повертел пальцем у виска.

Подробнее 2ур. 101

Мы только что с ним уничтожили целую банду Рейдеров-партизан, которая перед этим вырезала отдаленную ферму пеонов — бывших Рейдеров, не оставив в живых никого, даже наемных работников и детей. По их мнению, это была карательная партизанская акция по устрашению захватчиков их территории. И тех предателей, которые пошли на сговор с врагом — Федератами. Мол, такая страшная участь ждет всех предателей.

Ну, мы им показали, как относимся к этому их мнению! Я, сканируя, нашла их ночную стоянку в джунглях, взяла на себя гролла, а штурмовой отряд Пабло перебил всех остальных.

Огромный отряд Рейдеров, вдвое превосходящий наш по численности, находясь на более выгодной позиции и надеясь на гролла-ренегата, дрался до последнего. Они не ожидали, что мы рискнем преследовать их ночью, когда на охоту выходят Черные. Это зря так они думали. Лучше иметь дело с Черными Сколопендрами, чем с штурмовым отрядом капитана Пабло Каррера.

Пока, я, падая с ног, лечила наших, Пабло здесь же, на месте, допрашивал. Убедился, что горе-партизаны были непримиримыми, и только в этом рейде уничтожили три десятка своих бывших сослуживцев и их детей сознательно. А сколько еще крови жителей Корто они пролили за последние два года, грабя и убивая… Они не желали, чтобы бывшие военнопленные-Рейдеры влились в ряды Федерации после амнистии. Не желали прекращения войны. Поэтому устроили показательную акцию-казнь.

Гроллы-полицейские нас не засекли. В живых мы не оставили никого. Потому что Рейдеры на уничтоженной, зверски вырезанной ферме тоже не оставили в живых никого.

Возвращались домой молча, изредка сжигая в пепел обнаглевших Черных, которые не сообразили, что лучше нам сейчас на глаза не попадаться. Под утро, в «Рассвете» помянули убитых крестьян и разошлись по домам, чтобы уснуть в тревожных, прерываемыми кошмарами произошедшего снах.

End 2ур. 101

Однако Люсия оставалась непреклонной. Конечно же, она не бегала с нами неделями по горам в грязной, иногда окровавленной броне, не жевала с нами наспех приготовленную пищу на военных стоянках в горах, не сражалась по ночам с Черными, когда мы, в глубоком рейде по горам, искали пещеры с теми, кто не сложил оружие после войны, длившейся почти два с половиной года.

Деньги мне тратить было некогда — потому что было много работы. А раз было много работы, она оплачивалась соответствующим образом. Плюс вложения в пассивный капитал, дающий деньги без моего вмешательства и внимания. В этом я как раз Риккардо Торресу была очень благодарна — он мне так здорово помогал, и я поняла, наконец, как это Риккардо умудряется жить припеваючи, ничего практически не делая. Ох, я так не умела… Но я доверилась его таланту экономиста, на радость его дядюшки-алькальда.

Что ж, мечи, сабли, метательные ножи и ракеты продавались все дороже и дороже…

В общем, Фернандо Торрес, начал обязательно представлять меня представителям высшего света Корто, гостившим у него, как свою мучо грациас сеньориту, которая так много делает для процветания Юга Корто и самого Лос Анжелеса. Пришлось даже участвовать в нескольких светских мероприятиях Лос Анжелеса, от которых отвертеться не удалось.

И Пабло Каррера в один прекрасный день задумался. Посмотрел на меня другими глазами.

Лучше бы он этого не делал — с прежним Пабло мне было намного уютнее.

Подробнее 2ур. 102

В конце концов, он выкинул такое, что даже ветераны из нашего штурмового отряда неодобрительно косились на него несколько дней. И даже легонько прописали ему люлей, с испанскими и прочими матами. Ох и любят же мужчины выяснять свои отношения зуботычинами — может у них в кулаках все время свербит?

В общем, две недели назад мы в глубоком рейде по горам зашли далеко на юго-восток, в джунгли — в незаселенные, дикие территории. И попали в засаду Рейдеров-партизан. Их было в четверо больше нас. Напали они внезапно — залпом арбалетов и ружей, с трехсотметровой дистанции.

Бой был очень кровопролитным. Сначала я сожгла гролла — он был слаб, даже по их меркам. А затем пришлось нескольких бандитов-снайперов сжечь дотла Краснотой, с помощью моего Левиафана. Но нескольких наших они зацепили первым залпом. Не знаю, как это случилось — я была слишком занята тем, что поливала ряды наступающих Рейдеров энергетическими ударами Черноты и Красноты — на деревьях засело десятка три снайперов, и выжечь их оттуда было не так уж легко и быстро.

Но Пабло оказался в числе смертельно раненых в первом залпе бандитов…

Затем, когда кончились заряды энергии, я кинулась в бой, выбросив метательные ножи и свой диск-бумеранг. Я ранила бумерангом, ведомым моей Мясорубкой человек семь, прежде чем он крепко застрял в каком-то бандите. Затем пошла в ближний бой — с ножом и «Дыханием Левиафана» в руке. Мы устроили Рейдерам настоящую резню — их было больше, но они были плохо обучены. Потому что элитные отряды Рейдеров-ветеранов были разгромлены еще задолго до окончания войны.

Но драгоценное время уже было потеряно.

Как мог Пабло Каррера так сплоховать? Ветеран войны с Рейдерами, снабженный симбионтом Ракетчика и Мясорубки — сколько таких стрел, сколько пуль он отбил своей Мясорубкой? А тут…

Арбалетная стрела, даже не пуля — пронзила ему легкое. Наконечник, пробив грудь, торчал из его спины. К тому моменту, когда бой закончился, Пабло, не успев залечить Ракетчиком такие повреждения, уже истек кровью. Его сердце остановилось. Я смотрела в его открытые после смерти глаза, на лужу крови под ним и закричала.

Пабло выглядел умиротворенным, но немного опечаленным. Быть может тем, что я опоздала. Сколько времени я потеряла? Одну, две минуты? А если больше? Для того чтобы умереть, достаточно пяти-восьми минут. Позже нечего будет спасать. Так уж устроен человеческий мозг, умирающий через несколько минут после остановки сердца, из-за кислородного голодания. Энергосимбионты способны еще на несколько минут поддержать умирающий мозг, но не более.

И я не хотела давать Смерти выиграть этот раунд. Сорвала с себя броню. Кто-то из наших набросил брезент на землю… Я потащила его в Синеву, залечивая рану как можно быстрее. Чтобы добраться до артерии, вдвинула тело Пабло в себя — в Синеве это возможно. Совместила артерии, вталкивая в Пабло свою кровь. Когда я заканчивала его исцелять, у меня перед глазами плыли темные круги — слишком много крови мне пришлось потерять, чтобы снова запустить сердце нашего командира.

Было несколько моментов в моей жизни, когда я чувствовала, что заглядываю за грань дозволенного природой человеку. И отнимало это уйму сил. Но жизнь покинула тело Пабло, и он не оставил мне особого выбора. Хорошо хоть Смерть, однажды выпустив меня в подобной ситуации из своих когтей, с каждым разом уступала мне по маленькому шажочку. И все же, в который раз я рискнула своей жизнью, спасая другую жизнь…