Смелость, доходящая до дерзости

После сражения с карателями генерала Пиппера под Берестянами партизанский отряд ушел на север Ровенской области в район Вельки Целковичи.

Вскоре на место старого лагеря вернулась с маяка небольшая группа партизан. С ними была врач Алевтина Николаевна Щербинина, ходившая на маяк для оказания помощи тяжелораненому партизану. Алевтине Щербининой было поручено доставить в отряд переданные на маяк документы и другие трофеи, взятые у генерала Ильгена.

«Прибыв на старую стоянку, – пишет в своих воспоминаниях партизан Иван Филиппов, – мы осмотрели место боя. Трупов карателей там уже не было. Их гитлеровцы забрали на другой день после боя. Обнаружили мы только труп предателя-проводника, который вел карателей в лагерь, да пилотки фашистов, висевшие на сучках деревьев… Через несколько дней к нам присоединилась группа Бориса Черного с рацией. Ее послали, когда еще отряд находился в пути, для связи с Москвой».

В отряде произошел курьезный случай.

С маяка сообщили, что в лагерь приедет Кузнецов. Филиппов, командовавший партизанской группой, послал навстречу Николаю Ивановичу разведчика, а сам с несколькими бойцами ушел выяснить обстановку в районе, прилегающем к лагерю, и попутно заготовить продуктов питания. В лагере были оставлены часовой в секрете и врач Алевтина Щербинина, охранявшая генеральские документы.

Партизан, посланный для встречи Кузнецова, заметил, что по лесной тропе к лагерю приближается немецкий офицер. Партизан прибежал обратно доложить командиру группы об увиденном. Но в лагере, кроме часового, уже никого не было. Немец приближался, и часовой открыл огонь, а врач Щербинина с документами генерала побежала из лагеря. Растерявшийся часовой несколько раз выстрелил, но попасть в немца не мог.

– Вы, что, своих не узнаете?! – закричал Кузнецов.

По голосу и облику приблизившегося «немца» часовой и разведчик «признали» партизана Грачева.

– Кто еще есть в лагере? – спросил Кузнецов.

– Врач Щербинина, – ответил часовой.

– Немедленно найдите ее!

Начали искать Алевтину Николаевну, еле отыскали ее следы. Щербинина убежала за два километра в чащу леса.

Кузнецов крепко отчитал часового за то, что он плохо стреляет, а врачу Щербининой сделал внушение.

Группа партизан, в которой находился Филиппов, пробыла в старом лагере до осени. Она не прекращала связи с маяком, ожидая из Ровно возвращения разведчиков. Когда из города прибыли Ершов и Мажура (все остальные, работавшие в Ровно, были уже в сборе), партизаны двинулись в путь, чтобы соединиться с основным отрядом. Впереди предстоял 200-километровый переход по территории, где действовали банды украинских националистов. В такой обстановке требовалось твердое, умелое и авторитетное руководство. Хотя формально командиром группы был назначен Борис Черный, но фактически ее возглавил Николай Иванович Кузнецов, авторитет которого среди разведчиков был очень высок, – рассказывает бывший разведчик-партизан П. И. Ершов.

Из состава группы были сформированы отделение разведки, хозяйственное отделение, отделение радиосвязи и боевая рота. Во главе подразделений были поставлены наиболее мужественные и отважные партизаны. Кузнецов наметил маршрут следования, определил время выступления. Для заготовок продуктов питания на время перехода выделил специальных людей. Это было предусмотрительно. Партизаны продвигались по маршруту, избегая ненужных заходов в населенные пункты. Выделенные разведчики информировали группу о приближении банд буржуазных националистов. Все это во многом облегчило и обезопасило путь группы.

Меры предосторожности не могли, конечно, предотвратить столкновений с националистами, но стычки с бандами Кузнецов всегда превращал в короткие, стремительные и успешные схватки. И в этом чувствовалась направляющая рука отважного, находчивого командира, умеющего быстро оценить обстановку и принять единственно правильное решение.

Однажды, перейдя реку, группа партизан попала в засаду и под обстрелом начала отходить назад. Это грозило гибелью. В такой критический для партизан момент Кузнецов поднялся во весь рост и со словами: «Вперед, товарищи!» – увлек всю группу за собой. Бандиты были смяты и уничтожены.

«Смелость, доходящая до дерзости, была свойственна Николаю Ивановичу как разведчику, и это качество всегда приносило ему успех, – рассказывает П. И. Ершов. – Мгновенно принимая решения в трудные минуты, Кузнецов заражал всех своим мужеством и отвагой, внушал уверенность в успехе боя, увлекал всех за собой и добивался победы».

…В декабре сорок третьего года Советская Армия стремительно развязала наступление на широком фронте. Уже был освобожден Киев. Гитлеровцы откатывались на запад. Они уезжали из тыловых районов, которые прежде у них считались глубинными и безопасными. Более прозорливые немецкие офицеры понимали, что крах гитлеровской военной машины неминуем. И фашистские крысы бежали из Ровно, как с тонущего корабля. Многие знакомые Пауля Зиберта «приятели» и «друзья» уже скрылись из города. Кузнецов видел это, и ему очень хотелось использовать благоприятный момент паники в своих целях.

Те, кто знал в отряде разведчика Николая Кузнецова, поражались его неистощимой энергии, состоянию боевого духа. Уже одного того, что Кузнецов сделал в ноябре, было достаточно, чтобы вписать имя разведчика-партизана в плеяду мужественных и бесстрашных. Однако Николай Кузнецов не собирался складывать оружия. Он весь в действии, он работает без устали, без отдыха. Еще не все его «приятели» убрались из Ровно. Кузнецов рисковал быть узнанным во время операций по уничтожению гитлеровских военачальников. Это грозило разоблачением и мучительной смертью в гестаповских застенках. И все же отважный разведчик просит у командования все новых заданий.

Гестапо, зихергайстдинст[23] и фельджандармерия не оставляли своих попыток проникнуть в ряды народных мстителей. Гитлеровцы провели в городе поголовный арест всех бывших военнопленных, пытаясь найти нити, ведущие в партизанский отряд Медведева и городское подполье.

Разведгруппа Николая Кузнецова обнаружила, что в городе после комендантского часа свободно разгуливают… девушки. Они, эти девицы, ходят по квартирам, которые взяты гестапо на подозрение, и ищут своих «знакомых» военнопленных. Решили заинтересоваться некоторыми из этих особ. Оказалось, что они завербованы гестапо. Гитлеровцы настойчиво искали в Ровно гнездо советских разведчиков, их центр, чтобы одним ударом разгромить его. В «столицу» Украины прибыли гестаповцы из Киева и других городов. Агентура гестапо упорно пытается сблизиться с бывшими советскими военнопленными. Их ядовитые щупальцы сумели проникнуть в ряды городского подполья. Был схвачен руководитель ровенских патриотов Николай Астафов. Служба безопасности засылает в отряд Медведева своего агента. Но маневр врага был разгадан разведчиками группы Кузнецова. Шпиона обезвредили. Появились первые данные, что для гестапо активно работает какая-то женщина, «которая знает и выдает наших». Нужно было принять меры к установлению ее личности.

…В середине декабря 1943 года весь мир облетело сообщение агентства Рейтер. Президент Соединенных Штатов Америки заявил на пресс-конференции, что, будучи на совещании глав трех правительств в Тегеране, он остановился в русском посольстве, а не в американском, потому что русским стало известно о германском заговоре на жизнь участников конференции.

Данные о готовящемся покушении на глав трех правительств получил разведчик Николай Кузнецов. Он сумел добыть их в беседе с гитлеровским шпионом фон Ортелем.

Подвиги Кузнецова вызывали восторг и восхищение советских людей, страх и растерянность у фашистских захватчиков.

О Кузнецове и его боевых друзьях ходили легенды во всех партизанских отрядах Украины. Слава отважного разведчика росла с каждым днем. У него учились, у него брали пример мужества и находчивости, неиссякаемой ненависти к врагу.