Он выбрался из-под земли, оказался в коридоре давно заброшенного завода, побрел по нему, ища выход на поверхность. По его лицу тек липкий холодный пот, заливая ему глаза, он, как заведенный, вытирал его тыльной стороной ладони. Ноги его почти не держали. Быстрота и сила, только что позволившая ему убить почти двадцать человек, оставили его. Наконец он упал на колени. Ища опору, он прислонился к стене. Его бил озноб, и он безуспешно пытался согреться, обхватив себя руками. Он постепенно принял позу эмбриона лежа у стены, на груде битого щебня.

В тишине пустого коридора стали слышны шаги. Кирилл слышал их, но ничего не мог с собой поделать. Он понимал, что его оживили не полностью, но был рад этому. Пусть он хотя бы умрет человеком, а не бессмысленной бездушной машиной.

Он прочел рецепт, перед тем, как отдавать его Звонникову и ужаснулся, поняв, к чему это может привести. В твердой решимости не допустить создания армии воинов-зомби Кирилл подделал несколько иероглифов, заставив несколько фраз изменить значения на противоположные. Теперь рецепт не содержал эликсира бессмертия, а только рецепт временного оживления умершего. Кирилл знал, что ему осталось восемь-десять часов. Но кто-то шел по коридору, в котором лежал Кирилл и вся его животная сущность выла и извивалась, цепляясь за жизнь, тогда как человеческая желала только одного — сохранить честь. От переохлаждения Кирилл вновь впал в кому.

Три фигуры в балахонах, наподобие средневековых, подошли к Кириллу и подняв его с пола, понесли назад, в лабораторию смерти.

Разгромленная Кириллом лаборатория за время его отсутствия была вновь приведена в порядок, приборы были на своих местах, тихо шипели аппараты. Трупы были свалены в куче в углу.

Три фигуры в серых балахонах и одна в ослепительно белых одеждах стояли, рассматривая тела Звоникова и врача, что были положены отдельно. Наконец фигура в белом откинула капюшон с лица. Это была женщина. Та самая женщина с которой Федор танцевал в своих снах, та самая, что была изображена на его амулете. Анна.

Она спокойно смотрела мертвые тела и показала на врача и генерала:

— Этих поместить отдельно и оживить, как положено. Они могут нам понадобиться.

Один из одетых в серое, почтительно спросил:

— Остальных — в простых зомби?

Анна кивнула:

— Да. Рецепт эликсира нашли?

Второй быстро закивал головой:

— Да, Видящая. Нашли.

Анна вздохнула:

— А где тот, кого они оживили?

Второй зачастил:

— Его сейчас приводят в себя. Там не были завершены кое-какие процедуры. Придется постоянно поддерживать в нем жизнь с помощью временных мер.

Анна вновь накинула капюшон:

— С одной стороны это и хорошо. Он будет постоянно под нашим контролем… И поможет нам уничтожить Хранителя, нельзя упустить такой шанс.

Кирилл очнулся от забытья. Кто-то протирал ему виски и сначала он подумал, что он вновь в лаборатории на операционном столе, но нет, он был на больничной койке. Над ним склонилось плохо различимое лицо в сером капюшоне.

— Очнулся? Хорошо! С тобой будет говорить Видящая!

Кирилл, не желая показать свою слабость, сел на больничной койке, а затем, собравшись с силами, встал на ноги.

Повернув голову, он посмотрел на Видящую. Его глаза, на мгновение, расширились. Он узнал женщину, что была нарисована на оборотной стороне талисмана Федора Беляева.

Анна, между тем, не заметила замешательства Кирилла или приписала его недомоганию после оживления.

— Тебя оживили… неправильно. Ты и сам, это, наверное, понял. Но у нас есть средство, которое может помочь тебе остаться в живых. Навсегда.

Кирилл хотел сказать: "Вы хотите сделать меня бессмертным?", но промолчал.

Анна, между тем, продолжала говорить:

— Ты должен будешь решить три простых задачи. Ты предоставишь нам Хранителя города и эликсир бессмертия, что он разработал вместе со своим ведьмаком. Ведьмака — убьешь.

Кирилл с трудом разлепил губы:

— Простых?

Анна пожала плечами:

— Для тебя — да. Ты всю жизнь этим и занимался — крал людей и информацию. Убивал. Но запомни — Хранитель нужен мне живой и невредимый. Мы дадим городу нашего Хранителя.

— А вы не боитесь, что я воспользуюсь эликсиром и пошлю вас всех… подальше? — тихо и хрипло спросил Кирилл.

— Нет, не боимся. Запомни, живым и невредимым. Тогда эликсир, Ирина… новая жизнь… Вдали от нас, ото всех. Там где ты захочешь…

Кирилл несколько мгновений напряженно думал. Затем кивнул головой:

— Я сделаю это… Но только это, не более того.

Анна кивнула:

— Ты сделаешь, то, что я приказала. А это, чтобы ты не умер до тех пор, пока выполняешь мою волю.

Один из одетых в серое, подошел и сделал Кириллу укол ярко синей жидкости. Анна кивнула и повернувшись, пошла прочь, вполголоса говоря своей свите, так, чтобы этого не слышал Кирилл:

— Ну, вот! Теперь ненавистный рыцарь, эта глупая и слишком добрая птица, будет повержен. А этот бравый офицер, как только выполнит свою миссию, должен быть уничтожен вместе с Хранителем. Порядок восстановит в городе свои права.

Глава 16.

Пять месяцев спустя.

В больничной палате, очнувшийся Кузя, полусидел на подушках. В руке у него торчала игла капельницы. Вокруг него стояли Федор, Леонид и Ирина, а Всеслава сидела рядом с его кроватью и держала его за руку. Кузя ласково гладил ее пальцы.

— Лень, проводи Славку до дома, пожалуйста! — попросил Кузьма, — Поздно уже! Родная, ты за нашим великаном, как за каменной стеной! Федь, я выйду на днях?

— Подумаю, ты еще не готов к…

— Ну, вот! Еще один опекун! Латай меня быстрее, сам знаешь, надо спешить.

— Я много чего знаю. Я вот знаю, что ты только сегодня из комы вышел. Ребята, на сегодня довольно ему развлекаться! Лень, Славка, идите! А то мосты разведут!

— Пойдем, провожу! — Леня одобрительно засопел.

— Ты береги ее, она…

На Кузьму накатила волна дурноты и он невольно поморщился.

— Будь спокоен! — ответил Леня и взял Всеславу под руку.

Все шутили, желали Кузе выздоравливать, а Федора не оставляла мысль о том, что все идет слишком гладко. Посмотрев на Леню и Всеславу, выходящих из палаты, у него вдруг заныло сердце.

Опасность! Он, было, подумал, оставить их где-нибудь ночевать, но его тревожные мысли прервала Ирина.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Я готов! Кузь, мы пойдем, отдыхай!

Ирина и Федор, оставив Кузю, Леню и Всеславу вышли из палаты. Медленно пошли по коридору. Остановились у раскрытого окна перед дверью "Ординаторская". В окно всовывалась ветка цветущей липы. Ирина подошла к окну, погладила ветку.

— Я тебе благодарна.

— За что?

— За Кузю.

— Он мой друг, ученик, — мрачно ответил Федор.

— Ученик? — удивилась Ирина, — Ах, да, диссертант…. Не за это…. За то, что ты сейчас и Кузьма со мной рядом сейчас. Работа… больше у меня ничего нет, ну, может парочка подружек, которые любят давать мне советы, которые мне не нужны…

— А мы тебе — вроде твоих подружек? — Федор хотел улыбнуться, но вышло кривовато.

— Нет! Вы — мои друзья, надежные и верные. Таким был только мой Кирилл.

— Серьезный человек. И работа у него… серьезная была, — в голосе Федора была горечь.

— Ты не понимаешь! И сарказм твой… неуместен! Он сильный, красивый, добрый, щедрый… был. Я была за ним, как за каменной стеной. Таким и должен быть мужчина, — она говорила и не могла остановиться, — Чтобы чувствовать себя маленьким котенком, согретым на его груди. Я не из слабых женщин, ты знаешь это прекрасно. Мне нужен был человек сильнее меня. И я нашла его. И вот, теперь, когда Кирилла не стало, я не могу найти ему замену. Я буду ждать его.

— Надо жить дальше, завести хотя бы детей!

— Мы встретимся. Не в этой жизни, так в другой. Он ждет меня, я знаю.

— Для чего ты начала этот разговор?

— Я давно хотела сказать тебе… Ты не для меня. Я пыталась полюбить тебя, поверь! Но ты… Ты же не любишь меня…