– Нет. Спокойной ночи.

Я повесила трубку, когда из нее послышались проклятья. Харди вернулся к столу и принес мне стакан со льдом и шипучим напитком.

– Спасибо, – сказала я. – Доктор Пеппер?

– Да. С небольшим количеством лимонного сока и каплей Джека Дэниелса. Я подумал, это поможет тебе успокоить нервы.

Я бросила на него лукавый взгляд. – Мои нервы в порядке.

– Возможно. Но ты все еще выглядишь немного напряженной.

Напиток был восхитительным. Я сделала несколько больших глотков, пока Харди не коснулся моей руки.

– Эй, не торопись. Потягивай его медленно, милая.

Мы молча съели овощной суп и бутерброды. Я допила напиток и медленно выдохнула, почувствовав себя лучше.

– Можно мне еще? – спросила я, протягивая ему пустой стакан.

– Через несколько минут. Джек Дэниелс может незаметно подкрасться к тебе.

Я повернулась лицом к нему, опершись локтем о спинку своего стула. – Не надо относиться ко мне как к подростку. Я большая девочка, Харди.

Харди медленно покачал головой, пристально глядя на меня.

– Я это знаю. Но в некоторой степени ты все еще... невинна.

– Почему ты так думаешь?

Его ответ был мягким. – Из-за твоего поведения в некоторых ситуациях.

Я почувствовала, как краска прилила к моему лицу, поскольку задавалась вопросом, имел ли он в виду мое поведение на лестничной клетке.

– Харди – я с трудом сглотнула. – О прошлой ночи –...

– Подожди, – он коснулся моей руки, когда она легла на стол, его пальцы нежно поглаживали крошечную сеточку вен на внутренней стороне моего запястья. – Прежде, чем мы дойдем до этого, скажи мне кое-что. Почему позвонила мне, а не своим братьям? Я чертовски рад, что ты так поступила. Но я хотел бы знать почему.

Жар охватил мое тело, распространяясь по голой коже под одеждой. Я была обеспокоена и взволнована тем, насколько далеко я осмелюсь зайти с ним, и что он сделает, если я скажу ему правду. – На самом деле я не думала об этом. Я только... хотела тебя.

Его пальцы лениво перемещались от запястья до локтя и обратно.

– Вчера вечером, – услышала я, как он бормотал, – ты была права, оттолкнув меня. Первый раз не должен был произойти в таком месте. Ты была права, прекратив это, но способ, которым ты это сделала –...

– Я сожалею, – искренне сказала я. – Я действительно –...

– Нет, не извиняйся. – Он взял мою руку и начал играть моими пальцами. – Я думал об этом позже, после того, как немного остыл. И пришел к выводу, что ты бы так не отреагировала, если бы у тебя не было... проблем в постели... с твоим мужем. – Он посмотрел на меня, эти синие глаза улавливали каждое изменение в выражении моего лица.

"Проблемы в постели", – мягко сказано, подумала я. Я колебалась в тишине, больше всего на свете желая довериться ему.

– Он действительно был у тебя первым? – допытывался Харди. – Это довольно необычно, в наше время и в таком возрасте.

Я кивнула.

– Я думаю, – смогла выговорить я, – подсознательно я пыталась угодить матери. Даже после того, как она умерла. Я чувствовала, она хотела бы, чтобы я подождала, она сказала бы мне, что хорошие девочки не спят со всеми подряд. Я никогда не была такой дочерью, которую она хотела — или такой, какую хотел отец. Я чувствовала, что обязана постараться стать хорошей для нее. – Я еще никогда и никому в этом не признавалась. – Позже я поняла, что, если хочу переспать с кем-то, то это только мое дело.

– Поэтому ты выбрала Ника.

– Да. – Мои губы искривились. – Не лучшая идея, как оказалось. Ему невозможно было угодить.

– Мне легко угодить. – Он все еще играл моими пальцами.

– Хорошо, – сказала я неуверенно, – потому что я совершенно уверена, что не знаю, как нужно делать это правильно.

Поглаживание прекратилось. Харди, оторвавшись от моей руки, взглянул на меня голодными глазами. Страсть.

– Я не – Ему понадобилось сделать паузу, чтобы вдохнуть. Его голос дребезжал. – Я бы не беспокоился на этот счет, милая.

Я не могла отвести от него взгляд. Я думала о том, как окажусь под ним, почувствую его внутри себя, и мое сердце бешено заколотилось. Я должна была замедлить сердцебиение.

– Мне бы хотелось еще Джека Дэниелса, пожалуйста, – смогла я проговорить. – На этот раз никакого Доктора Пеппера.

Харди отпустил мою руку, все еще пристально глядя на меня. Без слов, он пошел на кухню и возвратился с двумя низкими бокалами и бутылкой с отличительным черным лейблом. Он наполнил бокалы в деловой манере, как будто мы собрались для игры в покер.

Харди быстро опрокинул бокал, пока я медленно потягивала свой, позволяя мягкой, немного сладковатой жидкости согреть мои губы. Мы сидели очень близко. Халат распахнулся, обнажая мои колени, и я видела, что он украдкой взглянул на них. Он наклонил голову, и свет заиграл в его темно-каштановых волосах. Я больше не могла выдержать это, я должна была коснуться его. Я дотронулась пальцами до его головы, играя шелковистыми локонами. Его рука скользнула по моей коленке, обжигая ее своей теплотой.

Он взглянул на меня, и я дотронулась до его щеки, до его небритой щетины, а потом и до его мягких губ. Я исследовала четкий контур его носа, кончиком пальца передвигаясь к волнующему изгибу переносицы.

– Ты обещал рассказать мне когда-ниубудь, – сказала я, – как ты его сломал.

Харди не хотел говорить об этом. Это читалось в его глазах. Но, видимо, вспомнил, что я сильно рисковала, доверяясь ему, будучи честной, и собирался последовать моему примеру. Он кивнул мне, налил себе еще виски, и, к моему сожалению, убрал руку с моего колена.

После долгой паузы он сказал прямо, – Его сломал мой отец. Он был пьяницей. Пьяный или трезвый, я думаю, он чувствовал себя хорошо, только когда причинял кому-то боль. Он ушел из семьи, когда я был еще маленьким. Лучше б он ушел навсегда. Но он возвращался время от времени, всякий раз, когда был не в тюрьме. Он избивал маму, насиловал ее и быстро исчезал со всеми деньгами, которые мог у нее украсть.

Он покачал головой, всматриваясь вдаль.

– Моя мама - высокая женщина, но этого ей было недостаточно. Сильный ветер мог свалить ее. Я знал, что он убьет ее когда-нибудь. Однажды, когда он возвратился, мне было около одиннадцати – я сказал, чтобы он даже не пытался приблизиться к ней. Я не помню, что случилось потом, только что очнулся на полу, чувствуя себя так, будто меня растоптал бык на родео. И мой нос был сломан. Мама была избита еще сильнее, чем я. Она сказала мне, чтобы я никогда не выступал против отца. Она сказала, что попытка сопротивления приводит его в бешенство. Ей было бы легче, если бы мы просто терпели его выходки, а затем он уходил.

– Почему никто не остановил его? Почему она не развелась с ним или не получила судебное постановление на арест, или еще что-нибудь?

– Приказ на арест работает только в том случае, если сами сдаетесь полицейскому. Мама думала, что лучшее избавление от проблем кроется в церкви. Они убедили ее не разводиться с ним. Они сказали, что ее предназначение заключалось в спасении его души. По мнению священника, мы должны были молиться, чтобы сердце отца отозвалось, чтобы он увидел свет и был спасен. – Харди мрачно улыбнулся. – Если у меня и были какие-то надежды стать верующим человеком, то после этого они исчезли.

Я была поражена открытием того, что Харди также был жертвой насилия в семье. Но ему было еще хуже, чем мне, потому что он был ребенком.

Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно, когда спросила, – Так что случилось с твоим отцом?

– Он возвратился спустя несколько лет после этого. Тогда я был намного больше. Я стоял в дверях трейлера и не позволял ему войти. Мама пыталась оттолкнуть меня в сторону, но я не двигался с места. Он…

Харди замолчал и медленно погладил свои губы и челюсть. Он не смотрел на меня. Я была напряжена, осознавая, что он собирается рассказать мне то, чего никогда никому прежде не рассказывал.