Я могу засвидетельствовать, что Савов резко критически относился к Живкову и его окружению, считал, что культ Живкова, его всевластие и барство компрометируют болгарскую государственную систему.

Думаю, что только очень честный человек мог покончить счеты с жизнью на могиле своих боевых товарищей и попросить похоронить себя рядом с матерью. Мне очень дорого то, что в последних строках своего письма Стоян вспомнил нашу родину и пожелал ей возрождения.

В заключение разговора о друзьях из Восточной Европы хочу вспомнить последнюю нашу большую встречу в октябре 1988 года в Берлине. Это было последнее многостороннее совещание разведок социалистических стран. Помимо делегаций из Восточной Европы на нем присутствовали делегации Кубы, Монголии и Вьетнама.

Процесс разложения режимов в Восточной Европе уже набирал скорость, и это сказывалось на работе совещания. Если официальные доклады звучали отчасти еще во здравие, то кулуарные разговоры были исключительно за упокой. Большинство руководителей делегаций чувствовали себя неуверенно. В министерствах безопасности и внутренних дел стран содружества началась кадровая чехарда и неразбериха. И как только мы разъехались по домам, начальники разведок один за другим стали покидать свои посты. Одна эпоха заканчивалась, начиналась другая, неизвестная.

Обреченность чувствовалась во всем. Один руководитель делегации жаловался коллегам, что не знает, о чем ему завтра говорить в докладе. Второй задавал всем загадку: «Что такое социализм?» и тут же давал ответ: «Это самый тяжелый и мучительный путь от капитализма к капитализму».

Третий растерянно сообщал: «У нас уже нет компартии, от нее остались одни конвульсии!» Четвертый заявлял, что его государство сейчас занимается не политикой, а экономикой, и деятельность разведки надо подчинять интересам экономики. Несмотря на владевшие всеми чувства неуверенности и обреченности, оценки ситуации в докладах давались достаточно объективные. Однако дата и место нового совещания уже не были назначены. Никто не мог взять на себя такую ответственность.

После завершения совещания хозяева организовали для его участников экскурсию на большом прогулочном катере по озерам и каналам вокруг Берлина. Оказалось, что существует прекрасная «берлинская Венеция»: маленькие уютные домики, чистые участки с цветами и фруктовыми деревьями (и куда они только прячут мусор, навоз, кирпич и доски?), множество катеров, лодок и лодочек. Расставание было грустным. Со многими приходилось прощаться навсегда — это как бы висело в воздухе. Содружество разведок социалистических стран закончило свое существование.

Болгарские мотивы

Своим появлением на свет эта глава обязана моим старым болгарским друзьям, которые предложили издать книгу «Из архива разведчика» в Болгарии.

Книгу я писал, естественно, для русского читателя, и прежде всего для сотрудников Службы внешней разведки России и ее ветеранов, и не думал, что она привлечет чье-то особое внимание за границей. И слова сердечной благодарности болгарам и Болгарии за радушие и гостеприимство в этой книге отнюдь не были обращены к болгарскому читателю, а явились просто констатацией моих чувств, ощущений и оценок.

Но все же жила надежда, что кто-нибудь из моих болгарских знакомых прочитает когда-нибудь книгу и вспомнит нашу дружбу и совместную работу. Это случилось.

Стали поступать отрывочные сведения, что книга дошла до моих болгарских друзей.

В середине 1994 года поступило предложение издать книгу в Софии и написать для болгарского читателя специальную главу, что я и сделал. С большим удовольствием снова и снова вспоминал свои многочисленные поездки в Болгарию, страну, близкую нам по духу, необычайно красивую, с ласковым теплым морем и великолепными горными пейзажами. Вспоминал, роясь в записных книжках и фотоальбомах, мельчайшие детали встреч с сотрудниками болгарской разведки и саму нашу совместную работу.

Вот что я написал тогда для болгарского читателя…

Встречаясь с болгарскими коллегами и по службе, и в часы отдыха, мы часто говорили друг другу слова, ставшие своеобразными штампами наших отношений: «Мы дышим одними общими легкими», «У Болгарии и России лишь один спорный вопрос: кто кого больше любит?» Конечно, нельзя сказать, что это были тонкие и изысканные перлы изящной словесности, но слова эти в полной мере отражали наши чувства и настроения.

По этому поводу вспоминается и такой случай. В августе 1976 года два старейших представителя наших нелегальных служб совершали (я тоже был в этой компании) ознакомительную поездку по маршруту София-Габрово-Варна-Бургас. К концу поездки оба ветерана настолько подружились, что от разных недугов стали демонстративно, в знак особой солидарности, принимать одни и те же лекарства.

Эпицентром остроумия и жизнерадостности болгарской нации является город Габрово. Смех, шутки и анекдоты, культивируемые на государственном уровне, в масштабе всей страны, — это признак здоровья и жизненной стойкости народа.

Конечно, габровцы никакие не скряги, они так же гостеприимны и дружелюбны, как все болгары. Но сама идея сделать Габрово всемирной столицей смеха и радости заслуживает всеобщего одобрения и подражания. И действительно, за Габровом с его карнавалами и фестивалями последовала и Одесса. Однако самым смешным мне показалось то. что в качестве города-побратима габровцы выбрали себе белорусский город с довольно мрачным названием Могилев.

Болгарские друзья — и ушедшие в мир иной Стоян Савов и Васил Коцев, и ныне здравствующие — постоянно живут в моем сознании, и память о них настойчиво внушает полную оптимизма мысль, что все-таки есть на свете бескорыстная и настоящая дружба.

Что же являлось определяющим в совместной советско-болгарской разведывательной деятельности? Как глубоко в историю уходят корни нашего сотрудничества? Прежде всего, следует сказать, что болгарская разведка в период после второй мировой войны, несмотря на известные идеологические представления и блоковую солидарность, всегда выдвигала национальные интересы Болгарии на первое место и лишь потом занималась общими проблемами Варшавского Договора. Поэтому никак нельзя признать состоятельными обвинения в адрес болгарской разведки, что она якобы только выполняла указания из Москвы.

Болгарская разведслужба в качестве первоочередных задач решала своими специфическими методами вопросы развития экономики и, в частности, быстрого научно-технического прогресса государства. В области же политической разведки главной заботой было получение необходимой информации о своих соседях, в первую очередь Турции. Перечисленные проблемы всегда являлись предметом наших переговоров с болгарскими коллегами. Так случилось и во время одной из моих встреч с министром внутренних дел Димитром Стояновым 18 сентября 1984 года в Софии. В качестве иллюстрации и для того, чтобы читатель мог лучше понять и объективно оценить характер наших отношений, перечислю здесь все обсуждавшиеся вопросы (помимо уже упомянутых выше):

♦ действия обеих разведывательных служб по выявлению признаков подготовки «главного противника» к внезапному ракетно-ядерному нападению на СССР и страны Варшавского Договора;

♦ получение в интересах обеих сторон дополнительной информации о технологии производства магнитных дисков для вычислительных машин нового поколения;

♦ разоблачение через возможности советской и болгарской разведок вздорных обвинений о причастности Болгарии к покушению на папу римского и оказание разносторонней помощи по освобождению болгарского гражданина Антонова, арестованного по этому сфабрикованному делу;

♦ обмен мнениями о работе по «главному противнику»;

♦ подтверждение необходимости в получении информации по КНР и активизация обмена сведениями по этой теме;

♦ координация действий по получению информации о положении в Албании;

♦ констатация возросшей активности различных террористических организаций и необходимость повышения уровня работы болгарской и советской разведок по получению необходимой информации по этому направлению;