* The Aggrovators – даб/реггей группа, пик популярности которой пришелся на 1970-80-е гг.

** The Skatalites – ям. группа была создана в 1964 г. Роландо Альфонсо (Rolando Alphonso) – The S. считаются первыми, кто исполнял музыку ska в чистом виде.

Он был счастлив и ощущал присутствие Эйприл, чувствовал запах ее парфюма и слышал ее шепот, ощущал, как она прикасается к его пальцам и сжимает руку. Они были детьми в «Бертоне», что в Аксбридже, и чувствовали, как пружинят доски, когда сотни юнцов скакали на танцполе, это было особое место встречи для них и тысяч других ребят из Западного Лондона.

Терри просил Эйприл выйти за него замуж именно в «Бертоне», он пробормотал это неразборчиво, как дурак, а потом кричал это еще три раза, чтобы его услышали. Наконец она, кажется, поняла, оплела свои руки вокруг его шеи и крепко обняла его, но потом он засомневался, в самом ли деле ее слезы означали «да», и пришлось удостовериться в этом, выйдя из забегаловки на Регал, когда они остались одни. Когда его друзья узнали об этом, они принимались кричать: ПРОПАВШИЙ В БЕРТОНЕ, всякий раз завидев его, по крайней мере до свадьбы. «Бертон» стоял долго, а потом магазин и танцпол снесли, чтобы расчистить территорию, но он помни все, будто это было вчера. И Эйприл все еще была здесь, рядом с ним, как она и обещала.

– Ты сделал это, да? – сказал Хокинз, возникнув из задней части зала.

– Почти. Это был плохой день.

– Ты уверен, что тебе не нужен был врач или что-то в этом роде?

– Это же только простуда.

Хокинз не выглядел удовлетворенным, хотя Терри это могло только показаться, но что до болезни, его друг больше не сказал ни слова, вместо этого болтая об игре и о том, кто успел подраться, о публике, а босс «Дельты» слушал все это, зная, что он прав, у каждого человека должно быть личное пространство, где он справляется с трудностями и хранит секреты. Он задумался, существовали ли эти сумеречные улочки с призраками и стрелками в голове каждого. Должно быть, наркотики открывали доступ к ним, и хотя эти картины и тайные смыслы интересовали его сейчас, терять контроль над собой ему не нравилось.

Может быть, в глубине души Хокинз знал, что Терри был болен. Он отогнал эту мысль и вернулся к музыке, позитивному ритму, который поднимал его настроение и вызывал улыбку на лице. Он жить не мог без музыки.

– Мы торчали на гребаной Дистрикт Лайн полчаса после игры. Люди забили улицу до самого Эктонтауна, а потом пришлось уйти и ждать там еще сорок минут. Я просто обоссался.

– Ты видел Лориэла?

– Да, он ушел с Бобом Строителем.

– Рэя? Ты передал ему мой билет?

– Я передал, но он так и не пришел на площадку. Послал на свое место одного из тех Малолетних Преступников. Йана, маляра.

Терри кивнул. Такое случалось с Рэем, если он не хотел суетиться.

– Хочешь еще одну? – спросил Хокинз, указывая на пинту Терри.

– Нет, я за рулем. Это последняя.

Хокинз ушел, и Терри перенес внимание на сцену, где ди-джеи колдовали над своими проигрывателями от «Vestax», ставя уже «Loch Ness Monster* великого Лориэла Эткина, продававшегося под именем King Horror. Терри сосредоточился на Гено, зная, что последует дальше, видел, как исказилось его лицо, когда он вошел в раж, повторяя текст и вопя LOCH NESS MONSTER.

Он улыбался. Это было неплохо.

– Привет, Тел. Давненько тебя не видел. Хороший счет.

Дейв был крупным парнем из Дагенхэма, его сломанный нос и лицо в шрамах были свидетельством многих уличных драк. Это не были открытые потасовки, которые любил каждый, после которых все расходились на своих ногах, гордясь синяками, а были это, скорее, кулачные бои, стенка на стенку, в которых ни одна сторона не отступала, а билась до последнего или до тех пор, когда все были слишком измотаны, чтобы продолжать. Дейв был славным парнем, разбирался в компьютерах и программировании, Терри знал его уже много лет, их объединяла любовь к ска.

– Я пропустил это. Попал под дождь и целый день провалялся в постели.

– Но сегодня ты скучать не будешь, верно? – сказал он и осклабился.

– Шутишь. Если я не смогу уйти, то за мной уж прикатят врачи с носилками.

Вестхэмовец рассмеялся, развернулся и увидел поблизости пару женщин.

– Лакомые кусочки, вон те две.

Терри мог разглядеть только их спины, но затем одна из них, что пританцовывала со своей сумочкой, развернулась. Будь он младше, он не отказался бы, он все же был женат, да и как бы то ни было, почему молодой пташке должен быть интересен такой старый тип, как он, разменявший уже шестой десяток? Он не был с женщиной с тех пор, как не стало Эйприл, его природная скромность слилась с годами траура, и печальную часть своей жизни он держал под замком. Иногда он вспоминал Эйприл обнаженной, и у него вставало от воспоминаний о тех добрых временах, но это не было правильно – думать о сексе с умершей женщиной, чей прах он сам развеял над рекой у Брентфордских доков, напротив того места, которое она называла Остров Гриффин.

– Я пошел к стойке, – сказал Дейв. – Хочешь выпить?

Терри повторил свои шоферские извинения, пока он ограничивал себя пинтой, он не рисковал своими правами, да и в любом случае, он не хотел напиваться, хотя и мог. Только не после вчерашнего дня. Заиграла «Reggae Fever»*, но его лихорадка уже прошла, хотя он все еще был одурманен теми вещами, которые увидел и обдумал, и не хотел их повторения, особенно на публике. Он взглянул на огни за сценой, маленькие электрические шары, искусственные луны с его улиц лунной пляски.

– Привет, Терри, – услышал он голос Эйприл.

Он взглянул на скинхедочку, стоящую перед ним, почувствовал прилив возбуждения в паху, ее черные волосы были пострижены так, как он любил, и ему потребовалась секунда-другая, чтобы понять, что это была Энджи с работы, она была одета еще круче обычного, рядом со знакомым значком «69» были наколоты другие. Это была одна из пташек, на которых указывал Дейв, та самая, которая приглянулась ему. Он осмотрелся, и Кэрол помахала ему рукой.

– Привет, – повторила она.

– Ты пришла, да? – говорит он, быстро придя в себя.

– Я не могла пропустить Symarip.

Она была ошеломительна, и ему было неловко видеть ее в таком качестве, он надеялся, что она не обратит внимания на его удивление, влечение, которое он чувствовал. Энджи приблизилась к нему, стараясь перекричать музыку, коснулась его шеи и руки и оглянулась, когда Гено взял микрофон и пригласил на сцену группу. Энджи стояла рядом с ним, аплодируя и крича, барная стойка опустела, все столпились у сцены.

* «Reggae Fever» («Лихорадка реггей») – песня изв. ям. трио The Pioneers, играющего реггей, чей осн. успех пришелся на 1960-е гг.

Терри наблюдал за всем со своего места у ди-джей-ского пульта. Энджи наклонялась к нему пару раз, чтобы сказать, Как они великолепны, сжала его руку, а затем исчезла в массе тел на следующие несколько песен. Между группой и толпой шел хороший обмен, толпа так и лезла на сцену – обычное излияние добрых чувств от скиновских шеренг. Все вокруг меркло, когда он слушал Symarip. Он плавал в этой музыке, от толпы поднимался жар, прожекторы высвечивали головы и тела, медь блестела. «Skinhead Moonstomp» был настоящим гимном и толпа с жадностью поглотила его. Он хлопал вместе со всеми, и устал, будто сам стоял на сцене, Энджи вынырнула из толпы, ее лицо было покрыто потом, рубашка «Фред Перри» намокла и липла к телу. Она смеялась и была совсем не такой, как на работе, от выпивки она стала развязней, и было ясно, что она любила все это дело больше, чем он думал. Постепенно люди начали расходиться, и он пожал несколько рук по дороге к выходу, предлагая подвезти девушек, видя как они уезжают на такси и идут к метро.

Он стоял снаружи, на стоянке, толкуя с Хокинзом и Бастером, пока Энджи и Кэрол пропадали в дамской комнате, его приятели уезжали с парой парней из Бристоля, Терри хлопнул по крыше, когда они отъехали. На стоянке была горстка классических скутеров, их хозяева тоже начали разъезжаться, осталось совсем немного людей, которые слонялись и болтали. Трудно поверить, так много людей собралось в одной точке, провели время