В течение многих лет, проведенных в Стейнинге, главным местом отдыха Нойберга было «Убежище», принадлежавшее Вере Прэгнелл, ученице Эдварда Карпентера, своего рода открытая колония для анархистов, богемы и любого, кто хотел жить на земле и выращивать овощи. Здесь произошел любопытный инцидент, который, наверное, может пролить некоторый свет на психологическое воздействие, оказываемое Кроули на Нойберга за долгие годы их компаньонства. Он случился во время беседы Нойберга и Веры Прэгнелл, когда они обсуждали, насколько некоторые люди имеют внешнее сходство с животными. Вера Прэгнелл сослалась на одного знакомого, выглядевшего как лошадь, а Нойберг сказал ей, что она сама была кругленькой и привлекательной «как медведь, скрещенный с голубем». Неожиданно беседа приобрела более зловещий оборот; о том, что случилось, рассказывается на странице из дневника Веры Прэгнелл:

Другими словами, Кроули некогда разбудил в Нойберге похотливую, чувственную часть его личности, злую и неблагоприятную сторону бога Пана.[78]

Наряду с визитами в «Убежище», Нойберг периодически испытывал удовольствие от неожиданных визитов тех, кто считался либо старыми друзьями, либо почитателями его поэзии, желавшими встретиться. Среди последних были Толлулах Бэнкхэд, Гертруда Стайн и Лорд Альфред Дуглас, перед носом которого захлопнула дверь жена Нойберга. Старым другом, навещавшим его довольно часто, был Филлип Хеселтайн — композитор Питер Уорлок — чья антология застольных песен, «Счастливые часов не наблюдают», якобы составленная «Рабом Нууласом» («Saloon Bar» наоборот), была издана Vine Press Нойберга. Довольно интересно, что Хеселтайн сам практиковал ритуальную магию[79] — возможно, это стало причиной для изменения им своего настоящего имени на Уорлока в качестве музыкального псевдонима — поэтому становится ясным, что отвращение Нойберга к оккультизму было ограничено его кроулианской версией.

Однажды, летом 1930 года Нойберг встретил в «Убежище» женщину, испытывавшую по отношению к нему настоящее восхищение. Это стало бальзамом для души Нойберга, так как его жена теперь обращалась с ним с глубочайшим презрением, и через год он уже жил с этой женщиной в Северном Лондоне. Роман оказал на него стимулирующее действие, и он с головой окунулся в ряд проектов, которые были совершенно нехарактерны для него со времени разрыва с Кроули. Он стал, например, одним из основателей и первым секретарем первопроходческой криминологической организации, начавшей существование как Ассоциация для Научного Излечения Преступников и, в конечном счете, превратившейся в Институт для Изучения и Излечения Преступности (среди несовершеннолетних). Гораздо более значимым, поскольку это оказало реальное влияние на некоторые аспекты развития английской поэзии двадцатого века, было его назначение в 1933 году редактором раздела поэзии «Sunday Referee». Каждую неделю он проводил поэтические состязания и, хотя вполне естественно, что уровень еженедельного победителя часто оказывался достаточно низким, Нойберг сделал несколько важных поэтических открытий, среди которых можно назвать Памелу Хансфорд Джонсон, Джин Овертон Фуллер и, наиболее замечательное из всех, Дилана Томаса.

Первое стихотворение, представленное Томасом на состязание Нойберга и начинавшееся словами «Этот рассудок должно сохранить…» — было опубликовано в качестве еженедельного представления лауреата 3 сентября 1933 года и описано Нойбергом, как «лучшее модернистское стихотворение, которое я когда-либо получал». Другое, и сегодня очень хорошо известное стихотворение Томаса — «Сила, что через зеленый стебель правит цветком» — стало лауреатом-победителем в номере от 29 октября. Нойберг отзывался о нем с крайним энтузиазмом, описывая его как «космическое по своему кругозору… большое стихотворение, в огромной степени выразительное». Следующие стихи Томаса были опубликованы 7 января 1934 года — «Люби меня не как спящие няни» — и 11 февраля — «Процесс в погоде сердца».[80] Нойберг был настолько впечатлен творчеством Томаса, что захотел выпустить небольшую книгу его стихов под патронажем «Sunday Referee». Но главный редактор газеты отнесся к проекту с подозрением; ему едва ли казалось возможным, чтобы восемнадцатилетний мальчик мог написать работы такой глубины и основательности, и он посчитал, что Нойберг стал жертвой какой-то тщательно продуманной шутки, разыгранной одним или несколькими интеллектуалами. Чтобы разрешить этот спор, Томас был приглашен в Лондон, где в его честь дали прием, и ему удалось убедить «Sunday Referee» в подлинности своих стихов. Позже в том же году «18 стихотворений» Дилана Томаса были совместно опубликованы «Sunday Referee» и Parton Press, первая вложилась на шестьдесят процентов, второе — на сорок по затратам на производство. Книга была благосклонно принята читателями, продавалась неплохо, и с таким скромным стартом Дилан Томас оказался способен добиться для себя достойнейшей литературной репутации.

К тому времени Нойберг печатал в «Sunday Referee» многих поэтов, которые, наконец-то, стали хорошо известны в том или ином литературном кругу. Кроме Томаса, среди тех, кого он печатал, были Памела Хансфорд Джонсон и Джин Овертон Фуллер, и стихи многих из них были опубликованы впервые, включая Эварта Милна, Фрэнсиса Берри, Идрис Дэйвис, Рутвена Тодда, Джулиан Саймонс, Дэвида Гаскойна и Лаури Ли.

Довольно любопытно, что примерно в то же время у Кроули в «Sunday Referee» вышла статья, названная «Мои поиски Абсолюта». Он настаивал, что эта статья была первой из целой серии, на написание которой он заключил контракт; главный редактор газеты также убежденно отстаивал тот факт, что они намеревались опубликовать единственную статью, а не начало серии. Последовало судебное разбирательство, которое Кроули проиграл. Годы спустя, когда «Sunday Referee» прекратила свое существование, Кроули послал ее бывшему редактору почтовую открытку, гласившую: «Так кто же из нас выиграл в итоге?».

Похоже, что этот косвенный контакт с Кроули расстроил Нойберга, хотя, возможно, это был счастливейший период в его жизни; у него была работа, он получал огромное удовольствие от общения с молодыми поэтами, с которыми его сводила судьба, он жил с женщиной, от которой был в восторге, и которая была в восторге от него, и почти восстановился от психологических ран, нанесенных ему на протяжении тех лет, которые были проведены рядом с Кроули. Виктор Нойберг умер от туберкулеза 31 мая 1940 года.