Его уже не мог заменить тот суррогат, зачастую, буквально безграмотного прапорщика, который наскоро фабриковался во время войны.
Будущая армия не повторит этих непоправимых ошибок; она будет иметь резерв офицеров и унтер-офицеров, который будет расходоваться осторожно, ибо офицер создается годами, традициями веков и стоит государству дорого. Будущая армия должна до конца войны также иметь нетронутый резерв отборных частей, который не должен расходоваться ни при каких обстоятельствах и являть собой до конца гарантию против внутренних и внешних событий, которые влекут за собой страшные последствия.
Имей такие резервы Россия и Германия в последнюю войну, — они бы уцелели от тех потрясений, которые разрушили их троны.
Наполеон не позволил растаять своей гвардии под Бородино, невзирая на неумолимые требования обстановки, и если бы под Ватерлоо он проявил ту же твердость и не погубил бы свою старую гвардию, — как знать, — может быть, его красивые сто дней обратились бы в династию, которая дожила бы до наших дней.
Развитие техники и усовершенствование средств борьбы во многом, конечно, изменят способы и приемы действий на войне.
Но как в доисторические времена, как и теперь, так и в будущем все столкновения будут сводиться к защите и нападению, т. е. к обороне и наступлению. Защита своих границ и обеспечение своей территории от вторжения неприятеля в будущем станет предметом еще более острой необходимости, а благодаря высокой технике, которая, главным образом, найдет применение на позициях, позиционный период войн станет наиболее упорным.
Помимо огня, ядовитых газов, усовершенствованных танков, бронепоездов, бронеавтомобилей, жидкости и потрясающих воображение минометов — здесь получит самое широкое применение электричество и пока еще неведомые приборы оптики. Как защитник, так и нападающий, чтобы уменьшить потери, может быть, уйдет глубоко в землю.
Железо и бетон станут не только неотъемлемой принадлежностью полевой войны, но и найдут широкое применение в условиях еще мирной обстановки, как обеспечение важнейших пунктов.
Прорыв фронта нередко будет находиться, может быть, в зависимости от успеха подземной войны, которая в будущем составит предмет большого внимания. Но невзирая на новые приемы борьбы, которые обогатят тактику и стратегию, — все же принципы военного искусства останутся неизменными. Всегда сильный качественно и наиболее умелый будет бить слабейшего в этом отношении; всегда и на театре войны и на полях сражений будут решительные пункты, удар по которым в решительную минуту будет определять участь сражений; внезапность никогда не потеряет своего значения. Может быть, будут открыты новые принципы, новые законы войны, но то, что положено в основу военного дела великими мастерами мира— навсегда останется непреложным.
Этого также никогда не следует забывать ни на одну минуту.
Отправной данной для каждого полководца и для каждого реформатора должна быть аксиома, что пренебрежение принципами военного искусства никому и никогда не проходило даром. За это расплачиваются не только большой кровью, но и большими потрясениями. Минувшая война богата примерами, когда принципы ратного дела не только нарушались, но ими явно пренебрегали, но это достояние истории…
В период же гражданской войны в России бесценные заветы великих полководцев нарушались сплошь и рядом с обеих сторон, ибо судьба сражений, зачастую, находилась в руках случайных выскочек, а не людей опыта и знаний.
Как и теперь, наступление будет преобладать над обороной при известном, конечно, соотношении сил и средств. И маневру, как средству боя, будет принадлежать решающая роль.
Верх искусства заключается в том, чтобы закончить кампанию в кратчайший срок только маневренными боями, не допуская до затяжной позиционной войны. Но если позиционная война требует машины и затем уже людей, то маневр прежде всего требует человека, обученного и втянутого. Успех маневра зиждется на быстроте, почему необходимо подвижность живой силы довести до предела, освободив эту живую силу от всего, что идет в ущерб быстроте. Армия прежде всего должна быть подвижна, почему солдат будущих армий для успеха действий должен быть освобожден от обременительного ранца. В бою ему нужен минимум: патроны, лопата, вода с вином, маска, бинт и галеты на суточную потребность или питательный экстракт.
Для ослабления ранений, особенно тяжких в живот, солдату надо дать непроницаемый панцирь, легкий и не стесняющий движений. Идея панциря или щита уже давно на очереди, и разрешение ее поднимет моральную сторону бойца. Америка уже выработала новый тип панциря, т. наз. куртка Бовита весом от 7 до 9,5 фунт., непробиваемый из Кольта на расстоянии 6 дюймов.
Но первое, что нуждается в видоизменении, это ручное оружие. Винтовка должна быть облегчена известным сочетанием частей и применением более легкого металла. Она несомненно должна быть автоматической с оптическим прицельным приспособлением. Принимая во внимание все возрастающую роль артиллерии и пулеметов в бою, позволяющих с большей вероятностью поражать цели от предельно больших до предельно малых дистанций, — едва ли возможно рассчитывать на увеличение дальнобойности существующих винтовок. Необходимость в этом уже миновала.
Требованию автоматичности до известной степени отвечает ружье-пулемет системы Бирдмор-Фаркуара, сконструированное в Англии, с приставным барабанным магазином, как у пулемета Льюиса. Достоинства этого ружья-пулемета понижаются опять-таки его весом — 18 фунтов без патронов и штыка.
Как уже было сказано, развитие техники нисколько не исключает необходимости живой силы, но несомненно что — техника же — повлияет на численность войск и их организацию, к чему уже и перешла Франция. Французский пехотный полк по опыту мировой войны принят только в 400 штыков при 108 легких и 30 тяжелых пулеметах, 6 бомбометах и 3 легк. орудий.
Части войск должны приобрести большую самостоятельность.
Так называемая тактическая единица, за которую теперь принимают дивизию, — должна иметь свою артиллерию, свои аэропланы и бронеавтомобили, свои химические, технические и инженерные части, свою подвижную радиостанцию и другие средства. Ввиду большого экономического напряжения состав армии мирного времени неминуемо сократится. Главной основой частей каждого рода войск явятся устойчивые кадры, через которые будет пропускаться известный процент отборного населения, а не только способного носить оружие.
Путем воспитания ряда поколений надо добиться того, чтобы служба в армии не только бы считалась, но и фактически была как бы почетной привилегией, а не только «повинностью».
Так как элементарную подготовку к ратному строю будет давать школа, как это принято в Японии, Турции, Финляндии, то сроки действительной службы сократятся и будут определяться минимумом времени, потребного на приобретение специальных знаний по каждому роду войск и на применение этих знаний на практике.
Такая система, не ложась обременительно на государственный бюджет, позволяет в то же время в период войны довести боевые силы страны не только до желаемой численности, но и повысить их качество.
Громадную услугу государству в этом вопросе могут оказать всевозможные добровольные спортивные и военные организации молодежи по городам и селам вроде союзов, орденов и проч., основанные на здоровых началах и на любви ко всему своему родному.
Ознакомление таких организаций с родами войск и военной техникой, хотя бы поверхностное, в летние прогулки, скажется в свое время.
Будущий солдат при этих условиях уже не будет видеть в военной службе тяжелой повинности, и для вредной пропаганды станет неуязвим.
Основой армии еще на долгое время останется пехота, как род войск, наиболее универсальный и дешевый и притом способный к работе во всякое время и при всякой обстановке.