Из этого следует прагматический вывод: выход на траекторию развития с использованием систем советского типа возможен через создание исторического блока всех сил, которые согласны на использование таких систем в хозяйстве. Иными словами, от участников такого блока не требуется быть фундаментально просоветскими в иных сферах, непосредственно не связанных с хозяйством (например, с идеологией и политическим устройством). Исторически блок сил с разными политическими векторами вполне возможен при взаимном договоре о перемирии по таким вопросам. Реально в России в данный момент это был бы блок той трети общества, которая сегодня тяготеет к «лево-патриотическому» флангу, с третью общества, состоящей из "демократов", отпавших от проекта Горбачева и Ельцина. Назовем условно такой исторический блок союзом "красных, патриотов и демократов".

Из оставшейся трети населения часть отнесется к проекту нейтрально, а часть будет к нему в оппозиции, которая, однако, не сможет объединиться. Небольшое, но влиятельное меньшинство этой части составят «продолжатели» программы 90-х годов по превращению РФ в зону периферийного капитализма под полным контролем Запада (условно, «неолибералы»). Их союзниками, исходя из чисто прагматических конъюнктурных соображений, будет часть криминализованных предпринимателей и коррумпированных чиновников, которые пока что заинтересованы в затягивании хаоса как среды для получения теневых доходов. Другой отряд оппозиции составят радикальные группы «оранжевого» толка, которые по разным основаниям стремятся дестабилизировать государственный и социальный порядок в стране, исходя из принципа «чем хуже, тем лучше».

Таким образом, молекулярную (и потому без шума, но эффективную) поддержку проекту окажет идеологически рыхлое большинство населения, которое именно в данном случае окажется достаточно консолидированным «ядром» общества. В этом ядре находятся люди здравого смысла, их не удовлетворяет неопределенность и внутренняя противоречивость всех нынешних политических программ.

Из исследований, вызывающих доверие приемлемого для нашей задачи уровня, можно создать следующий, конечно, весьма грубый, образ этой части населения:

— Она не сосредоточена в определенном социальном слое или поколении, но обладает общими культурными основаниями (языком, набором значимых показателей и критериев, типом мышления).

— Она не увлечена антисоветизмом, высоко оценивает советский социальный порядок (идеологическая ругань не в счет), однако скептически относится к идее реставрации советского строя, а тем более СССР. В целом, она ощущает, что советский проект представлял нечто очень значительное, но плохо понятое. Это непонимание беспокоит людей этой категории.

— Она уже не верит в либеральную утопию и не является «прозападной». Западнические иллюзии сменились сильным скептицизмом в отношении Запада и его притязаний к России. Она отвергает сословное деление общества, но не тяготеет и к классовому устройству с демократией западного типа.

— Она не является «антизападной» и равнодушна к державной российской риторике. Ее патриотизм избегает экзальтации, поэтому патриотическая патетика оппозиции вызывает у нее чувство неудобства. Она поддерживает установки гражданского русского национализма, но скептически относится к любым этнонационализмам, включая русский.

— Она, в отличие от нынешней оппозиции, осознает или хотя бы чувствует, что политическая борьба сегодня идет в специфических условиях «побежденной» страны. Поэтому она не оказывает активной поддержки оппозиции, стоящей на «традиционной» платформе (например, КПРФ), считая ее неадекватной реальности.

Могут ли люди, чья культура обладает указанными признаками, быть соединены общей идеологией, или речь идет о множестве несовместимых по отдельным признакам групп как неорганизованных «эшелонов» конфликтующих политических сил? Победит ли тенденция к растаскиванию этого ядра или оно склонно к укреплению через обретение своей программной базы? Ответ в огромной степени зависит от того, какой проект предложит государство как реально единственная в данный момент организующая сила. Проект восстановления советских хозяйственных систем должен оказать сильное объединяющее воздействие именно потому, что будет воспринят как большая восстановительная программа на приемлемых для большинства принципах.

На наш взгляд, объединение этой части общества возможно, ибо пронизывающие ее культурные связи сильны и многообразны. На ней держался на последнем этапе советский строй — уже вопреки официальной идеологии КПСС и давлению антисоветизма в конце 80-х годов. Как это ни покажется парадоксальным, на ней же держалась и перестройка — как ее воспринимало общество (пусть и ошибочно). На этом ядре держится и сегодня Россия, хотя, согласно теоретическим расчетам, в нынешних социальных условиях общество уже должно было бы рассыпаться.

Атомизирующее действие политических доктрин, «растягивающих» это ядро, будет преодолено, если возникнет политическая организация (партия, движение) с духовным и социальным проектом, а также типом мышления и языка, отвечающими приведенным выше признакам. Иными словами, дать потенциальному «ядру» самосознание сможет партия или движение, чья идеология не будет ни либеральной, ни марксистской, ни антисоветской, ни «прозападной», ни «ура-патриотической». Можно было бы сказать, что это — «идеология здравого смысла» с добавкой научного мышления. Но здравый смысл должен быть возвышен до осознания того выбора, перед которым стоит не только Россия, но и все человечество. Большие задачи решаются только в том случае, если ставится задача еще более крупная (высшего порядка). Мессианизм советского типа должен быть не отброшен, а заменен духовным участием в судьбе мира: спасти Россию — значит проложить одну из троп к выходу из общего кризиса.

Пока такой партии нет, ее роль выполняет «центристская» часть государственной власти.

Из приведенных выше признаков вытекает, что речь идет о партии с большим социальным проектом, но хладнокровной, способной на разумное и практичное ведение дел в «переходные периоды» с необычными и плохо изученными угрозами.

Прибегая к грубой аналогии, можно сказать, что России сегодня нужен Сунь Ят Сен, предложивший большой проект новой «сборки народа» и нового жизнеустройства для Китая, а не Мао Цзе Дун или Чан Кай Ши, воплотившие в жизнь два разных варианта этого проекта, и даже не Дэн Сяо Пин, чье время у нас упущено — им вполне мог быть Андропов, уже не мог быть Горбачев, совершенно не мог быть Ельцин. Теперь надо выполнять задачу собирания из более сложного положения.

Современная партия, которая привлечет образованную часть общества, сможет восстановить в среде своих сторонников способность к логическому мышлению с опорой на здравый смысл и изучение реальности, а не на фантазии или догмы из учебников, которые в нынешних условиях ничего не объясняют. Такая партия сможет выработать и предложить обществу новый язык, адекватно выражающий реальность — взамен навязанного СМИ «рваного» набора ложных понятий, метафор и штампов. Она сможет снять или хотя бы пошатнуть мифы, внедренные в сознание — сначала «узловые» мифы, а затем всю их систему. Через общественный диалог, последовательно изгоняя «идолов массового сознания», такая партия сможет сформулировать главные проблемы, стоящие перед обществом, описать возможные альтернативы их решения и объяснить причины, по которым партия склоняется к выбору тех или иных альтернатив.

Срочная задача такой партии — соединить в рамках непротиворечивой системы взглядов потрепанную реформой интеллигенцию. Только через низовую интеллигенцию (инженеров и агрономов, врачей и учителей, чиновников и офицеров) в принципе возможно установить восстанавливающий общество диалог в критической массе граждан, способной на обсуждение и поддержку политического проекта.

Российский «средний класс», много передумавший в ходе исканий и заблуждений 70-80-х годов и потрясенный разрушениями последних двадцати лет, созрел и поднялся до того, чтобы на достаточно высоком уровне знания и этики поставить главные вопросы национальной повестки дня и выработать проект, отвечающий реальным условиям и соединяющий идеи справедливости и ответственности с идеей свободы. В России возникло уже множество малых центров кристаллизации такого проекта, задача — помочь им соединиться. Если это удастся, это вновь будет «партия нового типа», столь нужная сегодня в переживающем кризис мире.