Удивленный этими откровениями, глубину которых Ла Мориньер по-настоящему не мог оценить (только люди театра способны их понять), он просто выслушал гостя и, примирившись с его молчанием, ограничился короткими замечаниями Вернеру, человеку в фуражке личного шофера и с плечами телохранителя.
Теперь, будучи в центре шумного делового вихря, Ла Мориньер злился, видя пренебрежительное отношение к себе, и решил, что ожидание затяну лось. Он взял быка за рога.
— Я тоже занят, Карло. Мы можем поговорить?
Держа одну телефонную трубку между ухом и плечом (разговор с Нью-Йорком), а другую в правой руке (разговор с Берлином), Авола доброжелательно согласился.
— Я слушаю вас.
Кандидату в президенты клуба удалось вставить одну фразу между каким-то обещанием Аволы, которое он произнес в трубку по-английски, и ответом по-немецки на какое-то требование Фрэнка Синатры.
— Я запланировал вашу встречу с членами руководящего комитета в помещении клуба в пятнадцать часов.
На переставая играть роль посредника, говоря на двух языках, которыми он владел превосходно, импресарио нахмурил брови.
— Мне кажется, это не очень удачно.
При мысли о том, что надо будет отменить приглашения, разосланные по собственной инициативе, бывший страховой агент покраснел.
— Я, кажется, здесь кое-что значу и могу сам судить, что годится, а что нет!
Получив согласие собеседников поселить в одном и том же отеле свиту (лучше было бы сказать «двор») исполнителя популярных песен, Карло повесил трубки и объяснил с раздражающим спокойствием:
— Вы, кажется, не поняли, о чем я говорил вам по дороге, Жан-Батист. Если я правильно сужу о том, что происходило до сих пор, то ваши деятели боятся сделать опрометчивый шаг и вызвать недовольство. Нужно соблазнять не их, а тех, мнения которых они боятся, — массы поклонников футбола… Мы должны начать с подножия пирамиды. Прежде всего — публика. Затем — игроки. И только после этого — руководители, которые будут вынуждены уступить «гласу народа», даже если у них останутся сомнения относительно чистоты наших намерений.
Человек в Таормине всегда умел выбирать своих солдат. Не случайно он оплачивал учебу молодого Аволы, сына бедного поденщика, в лучшем колледже иезуитов в Палермо. Тот стал впоследствии одной из влиятельнейших фигур в шоу-бизнесе, и девиз знаменитого ордена «Ad majorem Dei gloriam» — «Для вящей славы Господа» — превратился в иной: «Для вящей славы мафии». Привитая хорошей школой дипломатическая ловкость окупилась сторицей.
— Вот что вам надо будет сделать…
Лия протянула ему трубку.
— Вена, Карло.
Авола взял трубку и попросил австрийскую столицу подождать.
— Ein Moment, bitte.
Он обернулся к Ла Мориньеру.
— Завтра среда, день, когда дети свободны от школы. Организуйте встречу юношеских команд Вильгранда. Я дарю одиннадцать полных комплектов формы для победителей и утешительные призы для проигравших. Покрутитесь. Я буду на поле. Разумеется, там соберется и часть тех горожан, которые видят в своих отпрысках будущих Платини или Папенов. Вы можете также объявить, что я дарю двадцать тысяч франков болельщикам, у которых нет средств оплатить поездку в Лион на субботний матч… В-третьих, предусмотрите встречу за стаканом вина с игроками и сопровождающим персоналом в каком-нибудь симпатичном баре, что сделает атмосферу более дружелюбной. Вы отлично сможете его найти.
Он резко отвернулся от своего визави, осведомился по телефону на языке Гёте о здоровье какого-то Якоба и сообщил о своем: «Превосходно, спасибо», затем снова попросил подождать минуту и опять обратился к тому, кто стоял перед ним:
— Последний момент, мой дорогой Жан-Батист, который, я думаю, не вызовет у вас возражений…
Уже задетый коварным намеком на его светский алкоголизм, претендент на пост Пьера Малитрана почувствовал подвох.
— Я сейчас буду обедать с вашим мэром-депутатом.
Он жестом остановил протест, готовый сорваться с уст Ла Мориньера.
— Нужно было действовать быстро. Я не мог ждать, пока вы устроите эту встречу, перед которой мне предложили бы, возможно, побеседовать с руководством клуба. Но так случилось, что я уже несколько недель поддерживаю связь с директором вашего культурного центра, которому обещал включить Вильгранд в турне групп «Кэтс» и «Белое рождество». Я воспользовался этим предлогом, чтобы связаться с главным избранником от вашего города и обеспечить его присутствие на концертах. Обо всем я условился с ним из самолета. Короче, мы договорились вместе пообедать.
Слова Аволы, любезная улыбка будто подчеркивали, что для него в этом свидании с Луи Жомгардом нет ничего оскорбительного. Он использовал всю свою итальянскую обходительность, чтобы подсластить пилюлю.
— Успокойтесь, amico. Без вас мы лишь слегка коснемся проблем футбола. Мы встретимся в «Оберж де ля Рок» Я слышал, что это лучшее место в округе. Когда вы приедете туда, мы сможем вплотную заняться проблемами клуба. Пожалуйста, мой дорогой, приезжайте ровно в тринадцать тридцать. Нам предстоит большая работа. Чао… До встречи.
Авола возобновил разговор по-немецки с упомянутым Якобом, чтобы сообщить в трубку о финансовых пожеланиях звезды казино Лас-Вегаса. Ла Мориньер читал, что американская мафия контролирует знаменитые игорные заведения на западном побережье Тихого океана. И ему, как и всем, было известно, что не только вокальные способности высветили имя эстрадного певца на фронтонах «Фламинго» и «Сезар палас», но также связи с «крестными отцами» Нового Света. Бывший страховой агент с горечью отметил, что с ним обращаются, как с бедным родственником, которого приглашают лишь к десерту. Уязвленный, он захотел было послать все к черту. Но одного лишь взгляда того, кого он призвал на помощь, было достаточно, чтобы погасить его бунтарские настроения. Ла Мориньер лишний раз ощутил, как крепко его держит спрут, протянувший свои щупальца далеко за пределы Сицилии и Неаполя. Непослушание привело бы к потере всех плодов, собранных за долгую жизнь, напомнило о прошлом, которое он хотел бы похоронить и забыть навсегда. А покорность позволит еще выше подняться по социальной лестнице, занять пост, о котором он втайне мечтал много лет. И он сможет отомстить за обиды, которые вынужден сносить. Ла Мориньер считал, что, заняв это место, он начнет торговаться с преступной организацией, намеренной использовать его в своих интересах. «Когда я буду избран и стану необходим, мне достаточно будет малого, например, откажусь подписать какой-нибудь документ, чтобы застопорить финансовую операцию, намеченную этими господами. Им придется считаться со мной. Они ошибаются, если воображают, что я не знаю, зачем им нужен Вильгранд. Они хотят на нем испробовать свою модель, чтобы наложить потом лапу на казну и других крупных европейских футбольных клубов! И они вынуждены будут или менять свою стратегию, или разговаривать со мной на равных. А не хотите — убирайтесь! Этому паршивому итальяшке придется приглашать меня на званые обеды, а не на мороженое. — Он мысленно усмехнулся. — Которым он может подавиться, когда я выдвину свои условия. Я его предупрежу, что если со мной случится несчастье, то на другой же день прокурор республики получит подробное письмо, которое даст пищу к размышлению относительно новых путей перекачки „грязных денег“».
Продолжая свою беседу с партнером на берегу Дуная, Карло читал, как в открытой книге, мысли того, кто надеялся провести хозяев «Черной руки». Ему пришлось повидать немало хитрецов, изрешеченных пулями за попытку надуть дона Джузеппе. Или, еще хуже — обезображенные трупы слишком болтливых с засунутым в рот членом. Этому местному деятелю с повадками провинциального французского буржуа, конечно, не приходило в голову (пока его отвага не подвергалась испытанию), что с ним могут поступить, как с жалким сицилийским пастухом, и отправить в море с бетонным блоком, привязанным к ногам. И что, зная о наборе уловок, изобретаемых теми, кто пытается бросить вызов «коза ностре», она уже разузнала о письме, адресованном в судебную палату Вильгранда и положенном на хранение в сейф № 91 банка «Сосьете женераль». Его содержание стало известно, хотя на конверте не осталось никаких следов, благодаря сообщничеству заместителя директора, оказавшегося весьма чувствительным к прелестям красивой проститутки, прибывшей недавно из Италии.