— Это еще зачем?
— Чтобы вам не мешала память.
— Ха! Чао, крошка!
До старта оставалось три дня. Нестор решил от души оттянуться.
Сходил в мраморные селезневские бани. Попил баварского пивка. Гульнул напропалую с парочкой роскошных блондинок из агентства “Red Star”.
И почувствовал — готов.
В день начала шоу к его особняку подъехал микроавтобус.
Из него выпрыгнули, похожие на санитаров, люди в униформе.
Погода стояла февральская. Снежная. Утопая по колено в сугробах, гости подошли к двери.
Широко улыбаясь, Нестор, не тревожа слуг, сам распахнул им.
— Нестор Иванович Кутько? — спросил старичок с фиолетовым чирьем на щеке.
— Он самый!
— Распишитесь.
Женщина на слоновых ногах шагнула к нему, протянула листок гербовой бумаги.
— Что это?
— Согласие на инъекцию.
— Так я же подписывал?
— Нужно повторить… Чтобы избежать недоразумений.
Нестор витиевато подмахнул.
Женщина бережно убрала бумагу в роскошную, с золотым тиснением, папку.
Потом его попросили поудобней сесть в кресло.
Старичок прыснул шприцом в потолок.
Это последнее, что Нестор помнил…
Он обнаружил себя на железнодорожных путях в кедровом, таежном лесу.
Ярко светила полная Луна.
Нешуточный мороз продирал по коже.
Нестор окинул себя взглядом и обморочная волна ужаса окатила его.
На нем были лишь вельветовые рубашка и брюки. Ноги в бальных лаковых туфлях на тоненькой подошве.
И куда в таком виде идти?
В Москву!
Но где она?
Нестор со стоном взглянул на ясное небо.
Хорошо, что в школе он на совесть зубрил астрономию.
Нестор сориентировался по звездам. Повернулся на сто восемьдесят градусов. Зашагал к Златоглавой.
Через сотню шагов догадался ощупать карманы. Ни документов, ни денег.
Господин Кутько взвыл и побежал почти рысью.
Часа через четыре полностью выдохся.
Подбадривал только по-утреннему заалевший восток.
Днем, чай, полегче!
Дико захотелось пить.
Нестор хватанул пригоршню грязного, с дорожным мазутом, снега. С жадностью съел.
Теперь бы перекусить чего…
Кутько повернулся к лесу, близоруко прищурился.
Ни одной живой твари!
Вспомнил, как летчик Мересьев в подобной ситуации позавтракал ёжиком.
Нестор жадно огляделся по сторонам.
Ежиков не было!
Только в глубине мачтовых кедровых стволов фосфорически блеснула пара глаз.
Кажется, волчья!
Нестор закусил губу и побежал.
Так он шел трое суток.
В кромешном одиночестве.
Лишь шпалы, заиндевелые рельсы, промельк волчьих глаз в лесу, звезды, Солнце, опять постылая Луна…
Нестор полностью износился.
У левой лаковой штиблеты оторвалась подошва.
Брюки и рубашка от частых падений превратились в нищенские лохмотья, которые и рубищем-то назвать стыдно.
Ко всем бедам, Нестор капитально промерз.
Он гулко кашлял и сморкался.
Но пока рельсы и шпалы были под ногами, грела надежда.
Вдруг железнодорожное полотно оборвалось тупиком.
На бурых досках вкривь и вкось было начертано масляной краской “Промежуточный финиш”.
У Нестора Ивановича подкосились ноженьки и головой он грянул в сугроб.
Очнулся от дикой жары.
Нестор с изумлением нашел себя распластанным на океанском песке.
Шумели кипучие волны.
Мимо его носа прополз деловой краб.
Нестор сел.
На нем новенькая сетчатая ковбойка, цвета хаки, с множеством карманов, шорты, а на ногах отличные кожаные сандалеты.
Нестор медленно встал. Отряхнул песок.
От голода сводило живот.
Двинул к пальмовому перелеску и обомлел.
На ветвях громоздились кокосы, гроздья бананов. К тому же спотыкался он о какие-то кусты. Приглядевшись, обнаружил, что это ананасы.
Рай! Чудное видение!
Нет — реальность…
Прежде всего Нестор разбил о валун огромный кокосовый орех и напился молочка.
Потом от души намял ананасов и бананов.
Жизнь казалась прекрасной, но тут вспомнилось кто он такой, в какую сатанинское игрище позволил втянуть себя.
Быстро пробежался по карманам.
Пусто!
Лишь в заднем лежал моток голубой лески с золотым крючком.
Позаботились, гады!
Нестор вознес кулак и погрозил невидимому соглядатаю, спутнику “Прогресс”, мать его…
За несколько дней Нестор обошел весь подарок судьбы.
Да, это был остров.
И как он отсюда попадет в город на Семи Холмах?
Вплавь?
Если соорудить плот?!
И Нестор принялся мастерить первый в своей жизни корабль.
Пальмовые стволы поваленные, видимо, ураганом он связывал на морской узел крепкими лианами.
Плот вышел на загляденье!
И настроение пошло вверх.
Ничего, пробьемся!
Отъевшись овощами, фруктами да свежайшей рыбкой, Нестор округлился и порозовел. Мышцы его наполнились кипучей силой.
Теперь отправиться в путешествие на плоту он не боялся.
В случае чего, телевизионщики выручат. Спасли же они его в железнодорожном тупике…
Навернув огромную, печеную на углях, рыбину, запив кокосовым молочком, Нестор решил завтра поутру отправиться в путь.
На следующий день, отлично выспавшись, Кутько бодро потащил плот к бирюзовой воде.
И тут из чащи выпрыгнул лев.
Старый и уродливый. Грива, сбитая клочьями. Кончик хвоста был почти лыс.
Но какой этот зверюга огромный!
Нестор поднял сучковатую крепкую палку и приготовился к битве.
Лев, лениво рыкнув, пошел на него.
Желтые глаза голодно мерцали.
— Погибать, так с музыкой! — крикнул Нестор и сам кинулся на хищника. Хрястнул его по голове.
Зверюга, по-кошачьи взвизгнул, отпрянул и тотчас бросился на Нестора, свалив его ударом лап в грудь.
Последнее, что господин Кутько помнил, это раззявленная, истекающая слюной, пасть людоеда.
Очнулся он на галере.
Запястья стальными наручниками прикованы к веслам.
Он был одним из двадцати страдальцев.
Меж рядами ходил лысый пузатый детина и щелкал кнутом.
Надсмотрщик подошел к Нестору. Щека басурмана задергалась. Он поднял кнут и с потягом полоснул по спине Кутько.
Нестор налег на весла.
Ах, какая была прежняя жизнь!
Престижная работа. Прорва денег. Обильная еда. стильная одежда. Богатая квартира. Джакузи. “Ауди” последней модели. А девочки? Блондинки, брюнетки, рыжие!
Чего ему, дураку, не хватало?
Зачем он участвует в этом садистском спектакле?
Надсмотрщик опять подошел к Кутько.
Тот сжался, но пузатый лишь зорко глянул ему в глаза и что-то гортанно крикнул по направлению к кают-компании.
Деревянная дверь распахнулась и, Нестор обомлел, из нее вышли знакомые до боли — старичок со шприцем и женщина на слоновых ногах.
— Вторая инъекция! — сказал старичок, приблизившись к Нестору.
— Пора, батенька! — скороговоркой поддержала медсестра.
— Я давал разрешение только на одну инъекцию.
— А как же второй договорчик? — лукаво сморщился дедушка.
Иголка вонзилась в вену почти без боли.
Он опять был на железнодорожных путях.
Лежал навзничь, лицом в сугроб.
Встал, повел плечами, застонал.
На нем были бальные туфли, вельветовые брюки и рубашка.
Стояла, глаз выколи, ночь.
Сек мерзлый снег.
Игра закончена! Он проиграл!
Нестор сел на рельсу, неожиданно для себя перекрестился.
Пусть все будет, как будет.
Вскочил, упрямо зашагал по шпалам. Впереди, сквозь снежное марево, замаячили высокие огоньки.
Космический соглядатай?
Нет, что-то другое!
Нестор сжевал пригоршню снега, протер заледеневшей рукой лицо.
Вгляделся, что есть силы…
Останкинская башня!