— Нет, а ты? — спросил тот. А он и подавно не знал.

Пипиха молча шла впереди, за ней — Тотаман, а уж за ним — два товарища. Проводник стремительно мерял дорогу ногами впереди всей процессии. Двигался он слишком легко для своего возраста, и палка была нужна ему только для виду.

Поросшая сухим мхом пустошь кончилась, едва вся группа подошла к основанию ближайшего гигантского утёса. Стояли высокие каменные кручи такой тесной группой, что смыкались боками. Казалось, нет возможности забраться на макушки этих молчаливых великанов. Но, старик махнул за собой рукой, приглашая своих попутчиков идти следом. И оказалось, что за густой порослью, которой порос камень, скрывался узкий вход. Находился он довольно высоко, но из него свисала верёвочная лестница.

— Ухо Наганатчимы. — произнесла Пипиха и снова замолчала.

Старик полез первым по лестнице, следом — девушка, а далее все остальные — в том порядке, в котором шли: Тотаман, Лён и Василёк.

В ухе Наганатчимы начинался крутой лестничный подъём, ведущий по спирали. Дорогу освещали припасённые для такого случая факелы.

"Неужели эти великаны когда-то так и жили с лестницей в голове?" — с улыбкой подумал Лён.

"Нет, это люди совершили такое святотатство." — откликнулся кто-то на его мысли. Лён вздрогнул и посмотрел на Пипиху, но девушка ни движением, ни выражением лица не выдала, что обладает телепатией.

"Как страшно-то!" — снова раздалось в голове у Лёна. Он с удивлением обнаружил, что понимает, чьи это мысли — страх одолевал Василька.

"Зря я Ваську взял. — тягуче влились в голову мысли Тотамана. — Надо было барчука этого сытого заставить."

"Что происходит? — изумлялся Лён. — Неужели я способен к телепатии?"

"Нет. Это в присутствии Наганатчимы ваше племя способно читать мысли." — снова отозвался непонятно кто.

"С кем я говорю?! — воззвал Лён, потрясённый до глубины души. — Какое такое наше племя? Ты говоришь о людях?"

"Я говорю с тобой… — далее прозвучало совершенно неразборчивое слово. — Слушай, принц, и внимай. С тобой говорит Наганатчима. Тот человек, что ведёт вас сюда, задумал злое. Он собирается похитить сокровище Наганатчимы. И для этого привёл принцессу-лебедь — последнюю, оставшуюся на Селембрис женщину из рода эльфов, давно и безвозвратно ушедшего народа. Она полна решимости пожертвовать собой, чтобы позволить этому дурному человеку овладеть сокровищем Наганатчимы. Древняя святыня не должна попасть в руки алчного злодея. Останови его, не дай ему овладеть неограниченной властью Вечности, ибо на вершине Трёх Утёсов спрятан Живой Кристалл, такой же, что и у тебя на пальце. Поглотив принцессу-эльфа, он станет поистине всемогущим."

"Но зачем она хочет сделать это для Ганина?! — изумился Лён. — Неужели он ей так дорог?!"

"Вовсе нет. Но, этот человек сделал для неё добро — поднял из грязи, накормил и приютил. Он охранял её от алчных товарищей своих и ни разу не обидел принцессу. Она ему безмерно благодарна. Но принцесса-эльф устала нести по жизни свою ношу — зло, преследующее её, нескончаемо. Люди очень много сделали ей зла. Она желает умереть, но не понимает, что заключение в Кристалле будет вечным."

Перстень на руке Лёна быстро запульсировал, словно Гранитэль тоже вступала в диалог и горячо подтверждала: не позволь, Лён!

— Я не позволю!

— Что?! — в изумлении оглянулся Тотаман.

— Так, ничего. — пробормотал Лён.

"Зачем же я ему?!" — снова обратился он к Наганатчиме.

"Очень просто. Тот старик, что вас ведёт, неестественное существо — он лишь видимость живого, поэтому спокойно может взойти на вершину Трёх Утёсов. Но человеку путь туда заказан. И только одно исключение есть — подняться на вершину в присутствии наследника эльфийской расы. Присутствие девушки вас охраняет. Но, если она умрёт, вы все погибнете."

— Ну вот, пришли. — сказал старик, выходя на поверхность утёса. Следом за ним из дыры в скале вышли Пипиха, Тотаман, Лён и Василёк.

С высоты было далеко видать, но всю поверхность земли закрывал густой туман, поэтому казалось, что утёс плывёт по сизому морю.

Три головы каменных великанов срослись затылками, образуя гигантский выпуклый трилистник, на который ветрами нанесло со временем земли, а на ней поселилась скудная растительность — в основном лишайники и мхи. А в центре, где была неглубокая вмятина, стояла сложенная из огромных валунов пирамида, высотой метра три.

— Ну всё, пришли. Давай золото. — потребовал проводник мешочек у Василька.

Он спрятал плату под своим обтрёпанным плащом, а далее щедрым жестом указал на каменную пирамиду.

— Вот, Ганин, перед тобой хранилище Живого Кристалла. — сказал мутузнику старик. — Используй состав, чтобы взорвать его, и добудешь Вечность.

— Что-то я, старик, тебе не верю, — с подозрением глядя на него, сказал Ганин. — Отчего бы тебе самому не овладеть Живым Кристаллом? Почему ты променял его на золото?

— Хороший вопрос. — усмехнулся демон. — Только почему ты задаёшь его лишь сейчас? Когда воровал у публики деньжата, лишал последнего вдов, сирот, детей — не думал?

"Ну начинается, — подумал Лён. — теперь он будет стараться, доказывать мне, что Ганин — вполне подходящая кандидатура для того, чтобы разрешить Жребий."

— У меня вопрос. — выступил Лён вперёд. — Как вы намереваетесь выбраться отсюда, если девушка погибнет?

Некоторое время оба подельника безмолвствовали, ошеломлённо глядя на него. Пипиха никак не дала знать, что слышала эти слова, а Василёк вообще ничего не понимал — он изумлённо оглядывался и с испугом пятился от трухлявых чёрных костей, валяющихся повсюду.

— Я-то выберусь. — наконец ответил Тотаман, сверля нового мутузника подозрительным взглядом. — А вот приятель твой погибнет здесь.

— Как?! — в испуге вскричал Василёк.

— Или наоборот. — с легкомысленным смешком встрял Лембистор, обращаясь к Тотаману. — Ты погибнешь, а пацан твой выберется.

— Да-с, милый мой! — поддразнил Ганина демон. — Кто-то один останется: либо ты, либо твой мальчик. Я ведь не зря пригласил его с собой!

— Я ничего не понимаю! — жалобно заговорил Василёк.

— Расклад такой. — деловито рассуждал демон, не обращая внимания ни на Василька, ни на Ганина и обращаясь лишь к Лёну. — Девочка наша решила умереть, ну, значит, быть тому. Тогда остаётся один волшебник на двоих людей — Ганина и его шестёрки. Отдаёшь мне Тотамана и преспокойно уходишь отсюда с Васильком. Не отдаёшь мне Тотамана — эта сволочь получает Живой Кристалл, одушевлённый не кем-нибудь, а принцессой-эльфом…

— Это ты обо мне?! — рассвирепел Ганин.

— Да, о тебе, мой ясный. Твои жалкие уловки все на виду, так что даже наш недогадливый дивоярец сообразил, что к чему.

— Я всё равно не понимаю, Тотаман. — снова заговорил Лён. — Как ты собираешься спасаться, если девушка погибнет.

— А потому что… — начал было тот.

— Заткнись. — предупредил старик.

— Всё очень просто. — очнулась от своего молчания принцесса. — Ты выведешь его, Лён.

— Я?!

— Да. Тебя это место не тронет. И ты можешь вывести с собой одного человека. Только одного. Затем тебя и взяли. Об этом и был договор у старика с Ганином, так что деньги он платил не за взрывчатый состав, а за тебя. Это существо с самого начала предупредило Тотамана, что где-то в пути к нему должен пристать юноша по имени Лён. Ты должен был вывести Ганина после моего ухода. Но старик слукавил — в последний момент он пригласил твоего товарища. Это очень ловкий расчёт, это фактически ставит тебя вне выбора. Если бы не Василёк, ты мог бы отказаться выдать демону Ганина — просто пожалел бы. Тогда он взял бы кристалл и вышел бы отсюда под твоим прикрытием. Но здесь оказался Василёк, твой старый друг. Хоть он и вор, но добрый человек и тебе не безразличен. Демон прекрасно знает о том. Выход один: спасти Василька, оставив демону и Ганина, и Живой Кристалл. Тебе выбирать, Лён.