Но есть и исключения. Так, протоиерей Дмитрий Дудко писал: «Сталин был… ближе к Богу… Наши патриархи Сергий и Алексий называли его богоданным вождём». Этого же мнения придерживался крупный учёный–хирург и богослов архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий): «Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле особый человек, Богом данный, об этом свидетельствуют даже его противники…». Надо сказать, что сам Лука «сидел» до войны, но на отношении к Иосифу Виссарионовичу это не отразилось, поскольку архиерей был действительно умным и порядочным человеком. Вот некоторые подробности его жизни, рассказанные им самим: «…Неожиданно вызвали меня в муртинское ГПУ и, к моему удивлению, объявили, что мне разрешено ехать в г. Томск для работы в тамошней очень обширной библиотеке медицинского факультета. Можно думать, что это было результатом посланной мной из ташкентской тюрьмы маршалу Клименту Ворошилову просьбы дать мне возможность закончить свою работу по гнойной хирургии, очень необходимую для военно-полевой хирургии. В конце войны я написал небольшую книгу «О поздних резекциях при инфицированных ранениях больших суставов», которую представил на соискание Сталинской премии вместе с большой книгой «Очерки гнойной хирургии». По окончании работы в эвакогоспитале 15-15 я получил благодарственную грамоту Западно-Сибирского военного округа, а по окончании войны был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» В 1946 году я получил Сталинскую премию Первой степени за мои «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов».
Уж поскольку мы упомянули о пятилетках, думаю, что читателям будет небезынтересно узнать, что думают современные капиталистические воротилы о стране Советов «того» времени.
В 1991 году на советско-американском симпозиуме наши «демократы» стали «лить елей» на так называемое «японское экономическое чудо», попискивая от подобострастия. Их льстивый пыл охладил… миллиардер Хероси Такавама: «…Вы не говорите об основном. О вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками. А в 1955 году мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей (постеснялся, видать, японец сообщить, что превратились в придурков). Вся наша экономическая система практически скопирована с вашей, с той только разницей, что у нас капитализм, частные производители и мы более 15% роста никогда не достигали, а вы же – при общественной собственности на средства производства – достигали 30% и более. Во всех наших фирмах висят лозунги сталинской поры».
Трудно перечислить все отрасли народного хозяйства, в которых т. Сталин проявил себя выдающимся специалистом. Об этом написано много и очень интересно. Я предложу вашему вниманию несколько случаев, дающих представление об отношении Иосифа Виссарионовича к искусству. О его взаимоотношениях с артистами, режиссёрами, тем более что об этом пишут редко.
Трудно сказать какому жанру Иосиф Виссарионович отдавал предпочтение. Скорее всего – всем. Они все были для него равно важные для воспитания советского человека. Поскольку же «из всех искусств для нас важнейшим является кино» (В.И. Ленин), начнём с него.
В тот период фильмы выпускались редко. Но зато каждый из них был шедевром! Какое внимание уделялось кинематографу, даёт представление тот факт, что по поводу фильма «Большая семья» 9 августа 1946 г. проводилось заседание Оргбюро ЦК ВКП(б), где Сталин выступал докладчиком. (А ведь прошёл всего лишь год после окончания войны и страна ещё лежала в руинах.) Но наиболее интересной была, пожалуй, постановка фильма «Иван Грозный». Первый вариант фильма оказался неудачным – его должны были переделывать. К Сталину в Кремль были вызваны С. Эйзенштейн (главный режиссёр) и Н. Черкасов (исполнитель роли Ивана Грозного). И вот между Сталиным и Эйзенштейном происходит интереснейший диалог:
Сталин. Вы историю изучали?
Эйзенштейн. Более или менее. (Надо сказать, что С. Эйзенштейн был одним из эрудированнейших людей своего времени.)
Сталин. Более или менее? ...Я тоже немножко знаком с историей. У вас неправильно показана опричнина. Опричнина – это королевское войско… Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета… Царь Иван был великий и мудрый правитель, и если его сравнить с Людовиком XI, который готовил абсолютизм для Людовика XIV, то Иван Грозный по отношению к Людовику на десятом небе…
Беседа у них была продолжительная и очень интересная. Знакомясь с ней, невольно удивляешься - когда Сталин всё это успевал? Ведь здесь он показал себя не только знатоком истории, но и прекрасным её аналитиком.
Был Иосиф Виссарионович страстным любителем и классической музыки. По его указанию была возобновлена постановка оперы М.И. Глинки «Иван Сусанин» с новым либретто (не помешает отметить, что бытует мнение, якобы первое название оперы было «Жизнь за царя». Это не так. Первоначально опера называлась именно «Иван Сусанин». Михаил Иванович не отличался верноподданническими чувствами и название «Жизнь за царя» ему было навязано, как был навязан и либреттист – придворный француз-поэт, от текста которого Ф.И. Шаляпин не только плевался…). По-видимому, это была любимая опера Сталина. Я делаю этот вывод из следующего случая: Серго Лаврентьевичу Берия звонит отец (Лаврентий Павлович) и сообщает, что они вечером всем Политбюро едут в Большой слушать «Ивана Сусанина», где должен находиться и Серго. Серго взрывается: «Я же не Иосиф Виссарионович, чтобы по нескольку раз слушать одну и ту же оперу!».
В 1931 г. газета «Советское искусство» опубликовала разгромную статью против И.С. Козловского за его «буржуазный» репертуар. Отношения артиста с Большим театром стали сложными, он был на грани увольнения. Но на одном из концертов он, по просьбе Сталина, на «бис» спел «песенку Герцога», что послужило скорым награждением орденом. Естественно, великий артист стал недосягаем для руководства ГАБТа. На этом взаимоотношения Сталина и Козловского не кончились. Похоже, что Иван Семёнович стал любимым певцом Вождя. За артистом часто стала приезжать правительственная машина (естественно, без предупреждения) и увозила в Кремль. Однажды произошёл курьёзный случай. У Козловского болело горло и он даже говорил с хрипотцой. Но приехавшей машине не было дела до горла певца и он был доставлен по месту назначения. Его ожидали Сталин и Берия. Увидев, что певец болен, Сталин рассмеялся и сказал: «Сегодня ты отдыхаешь, а мы тебя развлекаем», после чего они с Лаврентием Павловичем исполнили дуэтом популярную грузинскую песню «Сулико». Что при этом испытывал Иван Семёнович - осталось его тайной.
Было за что любить, было…
Смерть Иосифа Виссарионовича стала национальной трагедией. Я помню этот день – сырой и пасмурный. В г. Фрунзе весна уже вступала в свои права и на ветках елей лежали остатки серого тающего снега. Шли люди. Много людей. Кто вытирал слёзы, кто плакал навзрыд. Что-то вещали громкоговорители. И мне казалось, что лица у людей были цвета снега. Через многие годы я читал, что в тот день в Москву люди рвались со всей России. Для предотвращения давки правительством были отменены пригородные поезда, отменён был даже ленинградский поезд. Но остановить людей возможности не было. В очереди к гробу люди простаивали по трое суток. И это был месяц март. И было это в Москве, а не в южном Фрунзе. Как и где они отдыхали, чем питались, куда, простите, ходили в туалет – для меня это осталось загадкой по сей день.
Несмотря на все предпринятые меры, народу погибло много. Но мне думается, что если бы их оживили тогда – они опять пошли бы в ту же очередь, чтобы проститься с любимым Вождём.
Любили Иосифа Виссарионовича, любили…
В том горьком 1953 году начальник правительственной охраны полковник Н. Захаров после смерти И.В. Сталина описывал его имущество. Два френча, шинель, ботинки, две пары валенок – новенькие, подшитые, ни разу не обутые. И огромная библиотека, которую он собирал всю жизнь. ВСЁ!