Из-за нагромождения событий Террелл о нем совершенно забыл, но сейчас, увидев его, как-то сразу успокоился — так успокаивается больной, когда на пороге появляется доктор.

— Что у вас, Джек?

— Я прочитал все сообщения, шеф, — доложил Хэтчи. — Извините, что на проверку ушло много времени, но уж слишком много было материала. В одном сообщении — липа. У Джупитера Люси двоюродного брата нет.

— Кто такой Джупитер Люси?

— Индеец. У него хороший бизнес, он продает апельсины на вывоз, плюс на берегу у него свой лоток, — объяснил Хэтчи. — В береговом квартале он — фигура заметная… человек хитрый, осторожный. Он проворачивает незаконные делишки, но действует аккуратно, не зарывается. Когда Лоусон и Додж проверяли всех индейцев и подошли к его лотку, там был еще один человек. Люси сказал, что это его двоюродный брат, Джо Люси. Так вот, родные братья и сестры у Люси есть, а двоюродных — нет.

Лепски внезапно вспомнил, что сказала ему жена, вернее, что напророчила старая проспиртованная керосинка Мехитабел Бессингер: «Ищите этого человека среди апельсинов»!

А ведь однажды эта старая гадалка уже оказалась права… человек, которого они ищут — индеец! Неужели?..

Он подался вперед, пожирая глазами Хэтчи.

— Этот тип торгует апельсинами?

Беглер и Террелл взглянули на него — их насторожила какая-то нотка в его голосе.

— Да, и торговля у него обширная.

Чуть фыркнув, Лепски втянул в себя воздух.

— Это он! Я… — Тут он умолк. Не скажешь же Терреллу и Беглеру, что его жена ходила выяснять истину к гадалке. От одной мысли о том, как они это воспримут, его бросило в жаркий пот.

— Тебе что-то пришло в голову, Том? — нетерпеливо спросил Беглер.

— Предчувствие. — Лепски смущенно заерзал на стуле. — Я…

Террелл и Беглер снова повернулись к Хэтчи. Предчувствия их не интересовали — им требовались факты.

— Хорошо, значит, у Люси двоюродного брата нет… это мы проверим. Поезжайте туда, — обратился Террелл к Лепски, — найдите лоток Люси и поговорите с малым, которого Люси выдает за своего двоюродного брата.

Лепски уже не сомневался — человек, к которому его посылают, и есть Пок Тохоло. Может, старая проспиртованная керосинка и полощет рот его виски, но первый раз она попала в точку… наверняка не сплоховала и со вторым пророчеством.

— Шеф… а если этот парень — Тохоло? — спросил он, чуть наклоняясь вперед и глядя прямо в глаза Терреллу. — Хорошо, я иду и проверяю, что это за птица. Только как? Ведь Тохоло я не знаю. В глаза его не видел. И никто из нас не видел. Так недолго и на пулю нарваться. Возможно, какой-нибудь сопляк отсидел свой срок, и Люси дал ему подзаработать, но если это Тохоло, я могу здорово нарваться и провалить всю операцию.

— Он прав, — негромко согласился Хэтчи. — Если это Тохоло, можно здорово нарваться.

Террелл кивнул. По его внезапно нахмурившемуся лицу детективы поняли: он сердится, что не учел этого сам.

— Верно.

Террелл задумался, потом потянулся к телефону:

— Чарли… попробуйте связать меня с Родни Бразенстайном. Да… Бразенстайн. Для начала позвоните в «Пятьдесят».

После недолгого ожидания в трубке раздался голос Бразенстайна.

— Род… я могу попросить тебя об одолжении? Можешь поработать немного на полицию? — спросил Террелл.

— Вот это предложеньице! — Бразенстайн засмеялся. — Поработать на полицию! А конкретно?

Террелл объяснил.

— Ну, разумеется. — Голос Бразенстайна зазвучал серьезно. — Да, Пока Тохоло я узнаю где угодно. Что именно от меня требуется?

— Я сейчас же пришлю своего человека, — сказал Террелл. — Он покажет тебе лоток Люси. Тебе надо пройти мимо и посмотреть, стоит ли там Тохоло. Будь осторожен. Не подавай вида, что узнал его.

— Понимаю. Хорошенькая будет прогулочка! Ладно, Френк, присылай человека. Жду.

— Он согласился, — объявил Террелл, повесив трубку. — Джек, поезжайте в клуб «Пятьдесят», заберите там Бразенстайна и отвезите его к берегу. Там и покажете ему лоток Люси, но издалека, самому на глаза не лезть. Думаю, все ясно. — Он повернулся к Лепски. — Том, поезжайте с ним, прикроете Бразенстайна. Пока вы туда доберетесь, я перекрою все выходы из прибрежной зоны. Вперед!

Когда Лепски и Хэтчи уехали, Террелл взглянул на Беглера.

— Черт его знает, как все может обернуться… ведь там, на рынке, всегда полно народу. Если это Тохоло, возьмет и начнет стрелять. Он ведь вооружен. — Террелл выдвинул ящик стола, порылся в нем и извлек большую карту береговой зоны. Минуту-другую внимательно ее изучал, потом начал делать карандашом какие-то пометки. — Джо, все улицы, которые я пометил, перекрыть. Если это Тохоло, мы его возьмем — живым или мертвым.

Беглер кивнул, забрал карту и ушел к своему столу. Через микрофон стал отдавать распоряжения, располагая своих людей широким полукругом — с побережья не должна прошмыгнуть и мышь.

Родни Бразенстайн вылез из полицейской машины, за ним — Лепски и Джек Хэтчи.

— Так, ребята, — заговорил Бразенстайн, чувствуя себя хозяином положения, — вы только покажите, где может быть этот индеец, остальное предоставьте мне. Что нужно шефу, я знаю. Если это Тохоло, я достану носовой платок и вытру им чело.

Лепски много чего в этой жизни ненавидел, в частности, богатых адвокатов, что раскатывали на «роллс-ройсах» и жили в домах на десять спален.

И Бразенстайн действовал на Лепски, как накидка матадора — на быка.

— Вытрете… что? — переспросил Лепски.

Бразенстайн посмотрел на поджарого детектива и в его жестких голубых глазах прочитал враждебность.

— Чело… лоб… верхнюю часть лица, — не без иронии ответил Бразенстайн, — вот так. — Он извлек из кармана безукоризненно белый платок и провел им надо лбом. — Улавливаете?

Лепски возненавидел его еще больше.

— Да. — Он повернулся к Хэтчи, наблюдавшим за этой сценой с явным интересом, хотя на лице его не дрогнул и мускул. — Джек, сначала пойду я. Девятнадцатый лоток справа?

— Точно.

И Лепски ушел, смешался с толпой. Начал считать лотки. У девятнадцатого стоял белый и разговаривал с толстым индейцем, поблизости был молодой индеец. Проходя мимо, Лепски окинул его внимательным взглядом, и цепкая полицейская память запечатлела и черты, и одежду индейца. Что ж, может, это и есть Пок Тохоло. Посмотрим, опознает ли его Бразенстайн.

Когда Лепски скрылся из вида, Хэтчи повел Бразенстайна вдоль берега. Они неторопливо пробирались сквозь толпу, и ярдов через сто Хэтчи остановился.

— Мы почти пришли, сэр, — сказал он. — Видите тумбу? Нужный лоток как раз напротив.

Бразенстайн посмотрел на тумбу, кивнул. Внезапно он оказался в плену сомнений. Уж не рехнулся ли он? Дал себя притащить сюда, под нещадно палящее солнце, делать за полицию их грязную работу. Черт подери! Он, между прочим, один из самых преуспевающих… почему один из?.. самый преуспевающий адвокат в городе, и вот он подрядился опознавать какого-то полоумного индейца! А если он идет навстречу своей смерти?

Увидев, что Бразенстайн внезапно изменился в лице и заколебался, многоопытный Хэтчи понял: Бразенстайн испугался. Как можно спокойнее он сказал:

— Вон та тумба, сэр, впереди.

На лбу Бразенстайна выступил холодный пот.

— Да… да… я не слепой!

— Хорошо, сэр. Лепски вас прикрывает. Он в нашей полиции лучший стрелок, сэр.

Хэтчи надеялся, что от этих слов у белого полегчает на душе — все-таки спокойнее, когда знаешь, что ты под защитой. Но реакция оказалась как раз противоположной. Страхи Бразенстайна только возросли.

Его защищают? Значит, опасаются, что возможна стрельба? Боже правый! Еще секунда — и Бразенстайн отменил бы всю операцию, но тут столкнулся взглядом с Хэтчи, черные глаза этого немолодого уже индейца смотрели пристально, испытывающе.

Бразенстайн взял себя в руки. Не след показывать этому индейцу, как он струхнул.

— Хорошо, — буркнул он хрипло. — Я пошел. — И он зашагал к тумбе, до которой было пару десятков ярдов.