Через открытый люк сначала спустили приборы, а потом по сброшенной лестнице стали неуклюже выбираться странные фигуры, наряженные в жесткие скафандры.

Мада и Смел Вен выходили последними. Смел Вен помогал Маде надеть шлем.

— Неужели такая фаэтесса, как Мада Юпи…

— Мада Map, — поправила Мада.

— Неужели такая фаэтесса, как Мада, может согласиться с Умом Сатом и обезображивать себя этим одеянием?

— Ты, Смел Вен, подсказываешь отважный поступок, достойный тебя самого.

— Нет ничего на свете, что страшило бы меня. Но я — пилот корабля, для Ума Сата необходимый элемент возвращения.

Мада поморщилась:

— Считаешь себя самым ценным?

Смел Вен сдержался, не в его интересах было раздражать Маду:

— Ты сама — сестра здоровья и почувствуешь потребность сбросить это одеяние, едва войдешь в новый мир.

Мада опустила забрало.

Над рекой разгоралась земная заря.

В космосе звездонавты познакомились с ярым Солом, с его неистовым жгущим светом. А здесь, в вечерний час их первого дня на Земе, можно было, не защищая глаз, смотреть на красноватый приплюснутый Сол, лишенный космической короны. Около овального диска стали собираться продолговатые тучи. Две из них, подойдя с разных сторон, соединились и разрезали Сол пополам. И тогда произошло чудо. Вместо одного над горизонтом повисло целых два продолговатых светила, одно над другим, оба багровые.

Мада не могла оторвать глаз от этого зрелища, видя, как постепенно оба светила менялись в размере: нижнее погружалось в море леса, а верхнее становилось все тоньше, превратилось в маленький срез диска и наконец исчезло совсем. Скрылась за тучей и нижняя часть светила. Теперь огнем полыхало само небо. И словно в алом, разлившемся выше туч океане висели лиловые волны, а совсем высоко, освещенный ушедшим Солом, сверкал раскаленными краями одинокий белый островок.

Заря постепенно гасла, а облачко продолжало гореть, не сгорая. А потом как-то сразу тьма упала на землю. Настала ночь, совсем такая же, как на Фаэне. И даже звезды были те же самые.

Только не было у Земы великолепного ночного светила, подобного спутнику Фаэны Луа, которое так украшало фаэнские ночи. Зато особенно яркой была здесь планета Вен. Тони Фаэ показал Маде эту вечернюю звезду, засиявшую на горизонте, как искра в пламени зари. Она осталась самой яркой и на ночном небосводе.

Долго еще звездонавты любовались небом Земы. Из леса доносились странные ночные звуки.

Ум Сат предложил провести ночь в ракете.

Мада неохотно вернулась в корабль, хотя там можно было освободиться от тяжелого скафандра.

Снимая его, она не могла отделаться от слов Смела Вена.

Наутро фаэты попарно разбрелись по лесу. В назначенное время должны были собраться у ракеты.

Легли длинные тени. Приборы говорили, что посвежело. Скоро во второй раз предстояло увидеть земной закат.

Аве и Мада запаздывали. Ум Сат тревожился. Тони Фаэ тщетно вызывал ушедших. Мада и Аве не отвечали, словно электромагнитная связь отказала.

Гор Зем одну за другой выпустил две сигнальные ракеты. Они взвились в красочное вечернее небо, оставив за собой кудрявые хвосты. Красная и желтая петли долго плыли в небе.

Тони Фаэ пошутил:

— От красного к желтому — от любви к мудрости. Безнадежный зов.

Гор Зем замахал на него вздутым рукавом скафандра.

Смел Вен держался в стороне, словно ничего не произошло. Шлем скрывал его поджатые губы и опущенные глаза.

Наконец случилось то, на что он рассчитывал: из леса выбежала Мада в мокром, облегающем костюме, какой надевался под скафандр. Скафандра на ней не было.

Смел Бен вздрогнул и расширил щели своих очков.

Это была та самая Мада, которую старались увидеть ваятели на Великом Берегу, которой любовался там и Смел Вен. Вскинутая голова на длинной шее, синие восторженные глаза. В каждой руке она держала по золотому яблоку.

— Мы с Аве стали первыми жителями Земы! — возвестила Мада. — Это запишут в ее историю!

Аве шел следом в таком же мокром, обтянутом костюме, как и Мада. Очевидно, они позволили себе искупаться. Он тоже нес два золотистых плода. Ощутив на себе укоризненный взгляд Ума Сата, он обратился к нему:

— Пусть мы виновны, но теперь доказано, что фаэты могут жить на Земе. Планета прокормит их. Труд переселенцев будет здесь щедро вознагражден. Перенаселению Фаэны конец!

Ум Сат только взглянул на Аве. Аве понял этот взгляд и опустил голову.

— Мы лишь провели опыт, который надлежало кому-нибудь провести, иначе незачем было лететь сюда.

Смел Вен напрасно ждал много дней. Аве и Мада, «первые жители Земы», пользовались всеми благами открытого ими рая и ничем не заболели.

По истечении достаточного срока Ум Сат разрешил и остальным фаэтам освободиться от скафандров.

Чужая природа сразу приблизилась к ним: воздух, полный странных ароматов, яркий свет, незнакомый на Фаэне, и неведомые звуки из леса. Кто-то там шел, крался, прыгал с ветки на ветку, визжал, рычал. И вдруг все звуки смолкали, и из чащи на незваных пришельцев словно смотрела сама Тишина.

ОБРЕТЕННЫЙ РАЙ

Ум Сат с какой-то особой печалью смотрел на своих спутников, стараясь не подходить к ним близко. Он сделал знак Смелу Вену и поднялся в ракету. Первый пилот «Поиска» застал ученого уже лежащим на диване в общей рубке. Щеки его ввалились, мешки под глазами обвисли.

Смел Вен встал поодаль, опустив уголки губ и подняв в изломе одну бровь. Его узкое лицо с огромными залысинами казалось еще длиннее из-за жидкой острой бородки.

— Ощущаю общую слабость, — сказал старец. — Головной боли и сыпи нет. Возможно, все обойдется. Пусть сестра здоровья немного побудет со мной, остальные могут заниматься своими делами. И все же я считаю долгом передать руководство экспедицией тебе, командиру корабля.

— Да будет так! — торжественно провозгласил Смел Вен, подтягиваясь как на параде. — Я принимаю на себя всю власть! Отныне я распоряжаюсь всем. Тебе, старик, приказываю лежать. Где продукты, ты знаешь. Никому из подчиненных не позволю приблизиться к ракете.

— Даже сестре здоровья? — тихо спросил Ум Сат.

— Даже ей, — отрезал Смел Вен. — Она пригодится остальным, если они тоже заразятся.

Ум Сат слабо усмехнулся в усы и ничего не сказал.

— Я удаляюсь, — заспешил Смел Вен.

— Я смещаю тебя, — вслед ему сказал старик, но люк уже захлопнулся.

Ум Сат устало закрыл глаза. Когда же он перестанет ошибаться? За что только его считают мудрым?

Смел Вен собрал всех звездонавтов:

— Ум Сат приказал мне передать вам, что лагерь переносится от ракеты в глубь леса. Поскольку старцу тяжело будет ночевать там, он поручил руководство лагерем мне, своему заместителю.

— Но ведь ночью в лесу опасно, — заметил Тони Фаэ.

Смел Вен презрительно посмотрел на него:

— Я не знаю, кого больше украшает трусость: звездоведа или поэта?

Тони Фаэ вспыхнул. За него вступился Гор Зем:

— Остор-рожность полезна и р-руководителю.

— Какой тут риск, — накинулся на него Смел Вен, — если мы попали в мир любви и согласия, — и он обернулся к Маде и Аве.

— Кто же нам здесь угрожает? — поддержала его Мада.

Аве молча кивнул головой.

Исследователи, забрав все необходимое, вооружившись по настоянию Зема пистолетами, правда, с парализующими пулями, безопасными для жизни животных, направились в лес.

Мада непременно хотела повидаться с Умом Сатом, но Смел Вен не позволил, торопя идти в лес, пока не стемнело.

Лагерь разбили на берегу того самого озера, откуда брал начало поток, срывающийся в пропасть. На воде с перламутровой рябью плавали белые птицы с изогнутыми шеями.

— Для чего им такие длинные шеи? — спросил Тони Фаэ.

— Чтобы доставать подводные водоросли, — ответила Мада.

— Вполне мир-рное занятие, — заметил Гор Зем.

В небе уже полыхала вечерняя заря, когда Смел Вен послал Маду и Аве осмотреть другой берег озера. Им пришлось перебираться через поток, перескакивая с одного камня на другой.