Продавец раскинул коротенькие ручки и присел, потешно отклячив необъятный зад, туго обтянутый клетчатыми панталонами.

– Разве ж это беда-с? Вмиг, вмиг поможем-с, – и, выпрямившись, тут же деловито поинтересовался: – На какую сумму подбираем-с?

– Аркадий Спиридонович, – укоризненно протянул я, вальяжно облокотившись на прилавок. – Обижаете, ох обижаете. Откуда сомнения в моей платежеспособности, а?

Приказчик на неуловимое мгновение застыл, соображая – верить, или нет? Благоразумно прислушавшись к внутреннему голосу, он вдруг просиял в предвкушении недурственного куша. Громко выдохнув и приподнявшись на цыпочки от избытка чувств, сладко пропел: «Как прикажете-с».

Затем, обернувшись в пыльную глубину магазина, пронзительно заверещал:

– Дарья!.. Куда ты запропастилась, несносная девчонка?! Беги сюда немедля!

Внезапный спазм в желудке заставил меня зажмуриться и стиснуть зубы, сдерживая стон. Судя по всему, вчерашние излишества не прошли даром даже для модернизированного организма. А когда боль отпустила, и я сумел разлепить повлажневшие веки, то обомлел. В первую секунду почудилось, что предо мной в неземном сиянии предстал самый настоящий ангел.

Сердце оборвалось, дыхание перехватило, а визгливый голос соловьям заливающегося продавца с трудом пробивался сквозь звон в ушах:

– Рекомендую-с, очень рекомендую-с, – оживленно жестикулировал приказчик, – Дарья Архиповна Чижикова, племянница, сестрицы овдовевшей дочка-с. Вот, пришлось сочувствие поиметь-с, к делу пристроить. А то совсем худо сестрице-то. Мал, мала, меньше на руках остались, после кончины законного супруга-с.

Вполуха его слушая, я никак не мог поверить собственным глазам. Это была та самая девчонка, с которой мы столкнулись у церкви. Но, если тогда она показалась мне просто милой, то сейчас абсолютным совершенством. И теперь я не собирался упускать еще раз подаренный судьбой шанс.

Повинуясь красноречивому взгляду благодетеля, зардевшаяся от столь пристального внимания покупателя девушка извлекла на свет невероятно дорогой по местным меркам экземпляр. Однако примерка надолго не затянулась. Взглянув в зеркало, я был поражен, насколько в пору мне пришлась обновка. Не торгуясь, отсчитал требуемую сумму и, отдавая внушительную пачку купюр лучащемуся от счастья приказчику, огорошив того вопросом:

– Аркадий Спиридонович, сдается, только одна моя покупка с лихвой окупит сегодняшний день, а?

Заюливший глазами торговец, натянуто хихикая, погрозил пальцем:

– Экий вы хитрец, Степан Дмитриевич. На скидочку намекаете-с? Но и меня поймите правильно, траты-то, совершенно безумные-с. Из самого Парижа доставлено-с. Единственный в своем роде, экземпляр-с. Ей-богу, почитай себе в убыток отдаю-с.

Насчет французского происхождения одежды меня терзали смутные сомнения. Но я не жалел о потраченных деньгах. Мне было нужно совсем другое. Вплотную подойдя к приказчику и взяв его за верхнюю пуговицу жилета, из-под которой струилась золотая цепочка от карманных часов, проникновенно заглянул в глаза:

– Давайте-ка так договоримся, почтеннейший Аркадий Спиридонович. В дополнение к уже совершенной покупке, я приобрету, скажем, – мой взгляд скользнул выставленному товару, – самое дорогое шелковое кашне. Но, – зажатая меж пальцев перламутровая пуговица оттянулась до треска ниток, – в качестве, так сказать, благодарности за неслыханную щедрость, вы не будете против нашего, с Дарьей Архиповной совместного обеда. – Несмотря на любезную улыбку, глаза мои заледенели, а в голосе отчетливо звякнул металл.

Не ожидавший подобного оборота приказчик, растеряно захлопал белесыми ресницами, сразу не находясь, что ответить, а я продолжал настырно давить:

– Ну же, любезный, решайтесь скорее. А то у меня с утра маковой росинки во рту не было.

Отпрянувший в робкой попытке освободиться продавец, уперся в прилавок и, неловко утирая несвежим платком вспотевшую лысину, сбивчиво залопотал:

– Так я… Понимаете-с… Дело в том-с, – и вдруг сообразив, выпалил: – А давайте у нее самой справимся!

Так и не отпуская многострадальной пуговицы, я обернулся. Поймал заинтересованный взгляд девушки, и без лишних экивоков задал вопрос прямо в лоб:

– Милейшая Дарья Архиповна, не окажите ли вы мне честь составить компанию за совместной трапезой?

Сумевший, наконец, вывернуться ценой оторванной пуговицы приказчик вплотную подскочил к племяннице и, не стесняясь, свирепо зашипел ей на ухо:

– Поблагодари многоуважаемого Степана Дмитриевича за оказанную милость и растолкуй ему, сколь много у тебя неотложных дел.

Подобный поворот событий мне совсем не понравился. Ощущая, как внутри закипает гнев, я шумно втянул носом воздух, готовясь одернуть зарвавшегося торговца, но тут, уперев в бока согнутые в локтях руки, неожиданно вступила задохнувшаяся от возмущения девушка:

– Совестно вам, дядюшка, уважаемого человека обманывать! Какие же у меня вдруг дела неотложные выискались-то? Полы по три раза на день мыть, пыль из углов грести, да чай вам подносить? Это ведь и подождать может. Разве не так?

Пока побуревший приказчик ловил ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба и демонстративно хватался за сердце я, смахнув на пол со стула старое пальто, небрежно откинул его ногой к двери. Затем вынул из портмоне обещанную доплату и, бросив деньги в открытый ящик кассы, давясь от хохота, с трудом выдавил:

– Жду вас, мадмуазель на выходе. Заодно извозчика поймаю. И шарфик мой не забудьте с собой прихватить.

…Недолгий путь до трактира моя спутница не проронила не слова, по-детски обиженно шмыгая носом. Игра в молчанку продолжалась и в обеденном зале. Мне уже стало казаться, что экспромт со свиданием изначально был обречен на неудачу, когда она, в сердцах отбросив меню, пробормотала под нос: «И будь что будет. Нипочем туда больше не вернусь».

И тут до меня стало доходить, какая драма разыгралась за те быстротечные минуты ожидания на крыльце магазина. От понимания как дорого обошлась девочке бесшабашная выходка закоренелого холостяка, мне стало не по себе. Но, как бы там ни было, первым делом стоило заказать, а уже потом думать, как расхлебывать невзначай заваренную кашу.

Я подвинул ближе к ней переплетенное в кожу меню и, наклонившись, тихонько шепнул в маленькое розовое ухо: «Смените гнев на милость, выбирайте. А то страсть как есть хочется».

Испуганно отшатнувшаяся девушка с похвальной быстротой вернулась в реальность и, сконфужено улыбнувшись, принялась послушно листать список предлагаемых разносолов. От стойки за нами терпеливо наблюдал половой.

Судя по тому, как худой до прозрачности палец нерешительно скользил по витиеватым названиям, я понял, что пора спешить на помощь. Накрыв узкую, прохладную кисть своей пятерней и мягко сжав, не давая сразу освободиться, предложил:

– Может, доверимся вкусу местного завсегдатая? Клянусь, голодной не останетесь.

С видимым облегчением вздохнув, Дарья вытянула пальцы из-под моей ладони и захлопнула книжицу. Тут же внимательно отслеживающий обстановку официант устремился в нашу сторону, а меня сзади вдруг бесцеремонно даже не хлопнули, а скорее со всего маху огрели по плечу. До скрипа стиснув зубы, и как-то сумев удержаться от рефлекторного тычка локтем за спину, я нарочито медленно оглянулся.

За спиной, нагло щерясь, подбоченился околоточный. С первого взгляда было понятно, что он изрядно навеселе. Демонстративно раскинув руки и сверкая глазами, Селиверстов завопил на весь зал:

– Ба! Какие люди?! Где пропадать изволили, Степан Дмитриевич?!

Судя по всему, уже успевшему поправить голову полицейскому очень не понравилось отсутствие моего привычного маскарада и, похоже, именно поэтому он так взбеленился. Еще толком не сообразив, хорошо это, или плохо, что Селиверстов оказался в трактире, первым делом я решил его угомонить. Стремительно подскочив со стула, и наехав грудью на вынужденного отступить околоточного, ответно оскалился:

– Да вот, так получилось, Петр Аполлонович. Жизнь, понимаете ли, заставила временно покинуть ваши гостеприимные края. Однако все обошлось. Вернулся, как видите, – и демонстративно отодвинул стул рядом с собой. – Присоединитесь к нам, или как?