При этом возле каждого второго дома стоял автомобиль - как правило, не характерный для деревень "Москвич" или уазик, а "восьмерка", "Нива", в том числе новая, или не слишком пожилая иномарка. Предпочтение отдавалось универсалам.

В результате поселок напоминал учебный автополигон в санитарный день. Кроме джипа-денисовоза аждахаевский трафик обеспечивала пара салатных школьных автобусов и несколько истошных мотоциклов с колясками. К чему, спрашивается, было так усиленно дороги мостить. Впрочем, Денис не исключал, что весь подвижной автопарк выстроился сейчас вокруг нефтяных участков и прочих поселкообразующих предприятий. Возможно, он так решил, поскольку на улицах было очень мало народу. Точнее, почти совсем не было. В течение дня, пока Дениса таскали туда-сюда, как нитяную строчку по сложносочиненному комбинезону, он заметил три-четыре группки молодых людей. И не факт, что это не была одна и та же лениво перемещавшаяся группка.

Впрочем, гораздо больше Сайфиева интересовали иные особенности Аждахаева.

Денис привык к различным моделям поведения хозяев, встречавших пусть небольшого, но все равно федерального чиновника. Одни рассыпались мелким бесом на почти невидимый бисер, себе резали подметки, а гостям мыли ноги - и все на ходу. Другие - совсем редкие - держались с диаволической гордостью, гостя игнорировали, излучая в пространство: "Раз такой умный, пусть сам все узнает".

Ни эти крайности, ни то, что плескалось между ними, Сайфиева особо не трогало.

Он просто в любом подходе изучаемых находил повод для снисходительного лукавого торжества по поводу того, что вот вы стараетесь, крутитесь, вертитесь, деньги суете, морды воротите - а все равно как я решил, так и будет. С вами. Со всеми.

Аждахаево выбрало иную тактику, в которой Денис никак не мог разобраться. С одной стороны, Дениса немедленно принялись опекать как наследного принца дружественной страны. С другой - бесцеремонно откармливали и пытались отпаивать (несмотря на жесткие объяснения Дениса) словно выставочного порося перед свинскими соревнованиями. С третьей - мгновенно организовали программу знакомства с районом, масштабную и бесконечную, при этом действительно любопытную: будь Денис журналистом "Советской Татарии" или бытописателем, материалу набрал бы на книгу очерков. С четвертой - внимание и радушие в направлении высокого (184 см) гостя источали сугубо чиновники низового и среднего уровня. Вергилием выступала Сания Шакурова, крупная эффектная брюнетка средних лет, заместитель главы администрации по социальным вопросам.

Вокруг нее вихорьками металась челядь рангом пониже. В должности Шакурова была недавно, Насыров переманил ее из соседнего района, с какой-то небольшой должности, и не прогадал. Шакурова знала об Аждахаеве, его окрестностях, республике и вселенной все и доводила до сведения собеседника любые данные, казавшиеся лично ей интересными - не обращая внимания на то, хочет ли он вообще это знать или видеть. Денис ее уже малость побаивался.

Сначала Сайфиева это забавляло. Денис полагал, что его просто так торжественно готовят ко встрече с первым лицом: сперва торжественная встреча антикварной "Аннушки" в местном аэропорту, ловко совмещенном с ипподромом, потом заселение в занимавший треть микроскопической гостиницы люкс с бильярдом, сауной и неработающей джакузи, далее изнурительное таскание по ударным капстройкам и ненатужное хвастовство достижениями народного и околонародного хозяйства: молокозавод, нефтегазодобывающее управление, качалки, вышки, ипподром, пасека и уже невозможно вспомнить чего еще. Наверняка, думал Денис, подвезут к загородному особняку, богатому такому, и с веранды спустится Насыров, величавый и весь в белом, как Сталин из фильма "Взятие Берлина" (или Рабинович из анекдота), пожмет руку и отечески осведомится: "Ну, как вам у нас? Никто не обижает, не надоедает?» Так ни фига подобного. Дениса до глубокого вечера таскали по автотранспортному предприятию, Сания рассказывала о проекте "Школьный автобус", а сопровождавший гостей гендир АТП-1 согласно шмыгал носом. Ужин был организован здесь же, и Денис наконец понял смысл древней юморески про так и не заслушанного начальника транспортного цеха. Пить он опять отказался, очевидно расстроив

Санию, зато от усталости потерял контроль над руками и желудком и слегка переел. Этим он несколько утешил кураторшу, которая даже перестала потирать запястье под широким металлическим браслетом.

Денис подозревал, что аждахаевцы не намерены ограничивать ублажение гостя гастрономическими заходами. Он был готов к тому, что в отеле Acdaxa его встретит миловидная девушка - или в холле (ресепшн в гостинице отсутствовал, ключи от комнат второго и третьего этажа выдавал администратор ресторана, тихо буйствовавшего на первом), или постучит в дверь и попросит мясорубку, клей "Момент" либо еще какую-нибудь вещь, остро необходимую в одиннадцать вечера миловидной девушке с вот такими ногами и вот таким бюстом. Денис так и не понял, как будет реагировать на визит: одни из придуманных вариантов заставляли холодно сладко замирать его внутренности, размещенные где-то между желудком и легкими (как мальчик, ей-богу, смущенно отметил он - в самом деле афродизиачная вода, по ходу), другие - наполняли горьким самоуважением. В итоге все ушли в помойку. В дверь никто не постучал, по телефону не позвонил.

В ресторан Денис решил не спускаться - чего уж провоцировать. И вообще, едва он представлял запах любой, даже самой изощренной и любимой еды, как становилось Денису очень плохо. Очень.

Денис позвонил Светке и сразу пожалел об этом. А толку-то. Пять минут говорил, потом столько же бродил по номеру, а потом надел пиджак и твердым шагом двинул в ресторан. Не собирался он никому мстить, никого провоцировать и есть не хотел. Но надо же было составить хоть какое-то представление о ночной жизни родной страны в ее глубинных проявлениях.

Зал был уютным, музыка - негромкой. Провоцировать оказалось некого - не молодую же пару в углу возле пустой сцены разлучать. Сцена была с шестом, блестящим таким. Шест Дениса умилил. Но хозяйки инвентаря на посту не случилось. Ее недостачу как могла компенсировала пожилая белолицая официантка. Она хотя бы выглядела не вульгарной и меню протянула безо всяких выкрутас.

Меню потрясало. Блюдо дня (200-граммовая отбивная на косточке с зеленью и овощами) стоило как кофе в средней казанской забегаловке. Правда, робкое намерение когда-нибудь что-нибудь здесь попробовать мистическим образом протекло в желудок, который страшно разнервничался и потребовал оставить его в покое до следующей пятилетки. Денис поспешно перелистнул несколько страниц и уставился в напитки. Это слегка успокоило истоптанный путь к сердцу. Но предвкушение пития было всего лишь не омерзительным - зато и не вдохновляло ничуть. А вставать и уходить глупо. Не знаешь хода - иди с бубей, подумал Денис, вспомнил Шарапова и заказал кофе. Для полуночи выбор был радикальным. Зато правильным - Денис убедился в этом, как только еще не поставленная официанткой на стол чашечка забросила Денису в нос первые частицы аромата.

Глоток подтвердил обоснованность ожиданий. Сайфиев откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. За спиной немедленно спросили:

– Я прошу прощения, в соседи примете?

Денис обернулся. В соседи и, очевидно, собеседники набивался грузный дядька средних лет - явный командированный, из столиц, и, как это называлось раньше, приличный человек. Хотя и слегка вдутый. Денису понравилось, что претендент этого фактора не то чтобы не скрывал, а просто шел с ним наперевес: хороший галстук был раздерганным, морщинистая морда весело-хитроватой, а в левой руке, застенчиво полуубранной за спину (правая была учтиво прижата к желудку) собеседник сжимал графинчик - початый, но способный скрасить досуг двух-трех умеренных джентльменов. Или одной опытной леди. Все, забудь про леди, эротоман, изучай лучше окрестности и обитателей, скомандовал себе Денис и сказал:

– Да ради бога. Только скучно со мной. Я ведь пить не буду.