Чудесно — начало урока уже недалеко, а обитательницы пятьдесят третей комнаты отсутствуют. Далия не могла не заметить пропажу камня. А свои вещи она всегда очень сильно любила. И то, что ее замечательная соседка всегда стояла за высокие идеалы, не убережет девочку от подозрений. Конечно, Далия не станет искать в старой обуви. Она не слишком умна, пусть и происходит из богатой семьи.

Как просто представить события, случившиеся этим утром. Одна девчонка не находит вечером спрятанный под подушкой драгоценный кулон — и быстро понимает, что только соседка могла видеть, как она его прятала. Жаль, что мне не довелось слышать, как Далия обвиняет Эдин, а та в ответ искренне возмущается — ведь эта сволочь всегда была такой горячей и настоящей идеалисткой. С тьмой надо бороться… Посмотрим, как тебе понравится пребывание в роли наглой, лживой и бессовестной маленькой воровки. Эдин ведь из простой семьи — и едва ли кто-то станет доказывать ее невиновность. Людей так много, и жизнь одной недоучившейся магички никому не нужна — даже ее родным. Нет, конечно, родители, братья и сестры любят Эдин — она же не подлое отродье тьмы, а хорошая, добрая девочка. Конечно, добрая — но сугубо избирательно. Как и все люди. И эльфы. И вообще все светлые. Жаль, что нельзя отомстить всей стране.

Но отдельным особям, к счастью, можно. Раньше у меня и такой возможности не было.

Дверь распахнулась. Вот и героини дня — обе. Далия — полная справедливого гнева и возмущения, Эдин — злая, заплаканная и тоже оскорбленная до глубины души. Очевидно, сейчас в комнате проводят обыск, а эту парочку отправили на занятия. Любопытно, хотя я этого и ожидала.

Далия пользуется популярностью, особенно среди мальчиков. Неудивительно — маленькая, стройная и со смазливым личиком. Если бы не полное отсутствие мозгов, я назвала бы ее даже красивой. Она гораздо обычнее, чем Церелис, и не так выделяется, но черты лица ничуть не хуже. Мне, конечно, далеко до обеих. Это не очень приятно, но даже у самой красивой полудемоницы в этом месте не было бы преимуществ. Зачем мне картинное личико? Жизнь это не облегчит. Правда, мне очень хотелось бы слегка изуродовать Далию — зачем совершенно безмозглой сучке красота? Меня это раздражало. И в основе этого чувства определенно лежала и зависть тоже, хотя с моей стороны умнее было бы завидовать Церелис. Но не получалось — я могла любоваться ей, стремиться угодить, нервничать в ее присутствии, восхищаться, но только не испытывать зависть, неприязнь и так далее. Очень нетипично для меня, но все же правда…

В классе стало еще шумнее, потому что молча сидеть и возмущаться Далия и Эдин не собирались. Они начали одновременно жаловаться на жизнь — и, так как маленькая красотка предпочла мальчиков, а активистка борьбы со тьмой — девочек, исход был предрешен. Конечно, ради смазливого личика соплеменницы самцы способны на многое, тогда как возмущенные речи, обращенные к представителям своего пола, вовсе не столь эффективны. Большинство оказалось на стороне Далии, и меньшинство немедленно к нему присоединилось. Так всегда происходило в классе — мне все время казалось, что вместе мои соученики становятся очень примитивным организмом с единым разумом. И, несмотря на тупость, с инородными предметами он борется весьма успешно — как со мной, например. Конечно, я не лучший показатель, меня постарается пнуть каждый светлый, имеющий такую возможность, если не побрезгует, исключение — очень образованные экземпляры. Ярким примером борьбы с более ненужной частью должна была стать Эдин. Но, к сожалению, пришел учитель, и шум с возней прекратились.

Маренн, как всегда, обещал поставить нули нарушителям тишины, потом стал что-то диктовать. Я достала тетрадь и механически записывала, слишком возбужденная для того, что бы вникать в смысл слов. Скоро эти твари нападут на одну из своих, причем очень активную в прошлом. Но если нарушены нормы морали, какое значение имеют былые заслуги? Они только отягощают вину. Эдин успеет почувствовать, как приятны ее строгие моральные принципы для провинившихся. О, да, «Все ради большинства», «любое порождение тьмы — это чистое зло, которое надо искоренять», простейшее «нельзя воровать», в конце концов. Я, безусловно, порождение тьмы, но меня все еще не искоренили. А вот с Эдин это произойдет непременно — за кражу столь ценного предмета у ребенка из богатой семьи положена весьма основательная и медленная казнь. И, что самое приятное, до вынесения приговора она будет учиться хотя бы пару дней — и насладиться вниманием своего драгоценного коллектива сполна. Интересно, умирая, она все еще будет верить в свои принципы? Или разочаруется в них во время травли?

Не думала, что когда-нибудь буду с нетерпением ожидать перемены — обычно уроки были самым приятным моментом в течение дня. Никто не шумел, не дергал меня за волосы, не бил… Конечно, в полной мере это относилось только к урокам учителя Маренна, но ведь они занимают почти всю неделю. Неприятным следствием, вытекающими из этого, было поголовное владение магией среди одноклассников — мне не нравилось положение подопытного зверька. Некоторые, конечно, считают, что исчадия тьмы обязаны приносить пользу хотя бы таким образом. Но теперь кое-кому определенно придется пересмотреть свои взгляды. Приятно, очень приятно.

У меня нет, и не было ничего, и неизвестно, изменится ли это в будущем. Но сейчас я могу испытать радость, и пусть это не надолго, но все же совершенно реально.

Что-то на правой руке сверкнуло, когда я писала. Я чуть наклонила голову. Браслет? Да, именно так. Очень красивый. Откуда? Если украден, необходимо его прикрыть. Но ведь ни одна из одноклассниц не имела ничего подобного. Значит, маловероятная версия. Я еще раз прокрутилась в памяти события вчерашнего дня. Да, точно, Флеан отдала мне этот браслет, когда мы вернулись в комнату после убийства. Тогда, кажется, куда-то исчезла кровь — я ведь запачкалась ею, но спать ложилась уже чистой, хоть и не мылась. Не думала, что убивать человека, которого впервые видишь — так приятно. Если бы это был один из одноклассников, я бы не удивилась, но эту семью мне раньше не доводилось встречать. Впрочем, каждый из них, безусловно, с удовольствием бы унизил меня, такое невозможно не понять. Так что разницы между ними и моими обожаемыми родственниками или одноклассниками, фактически, не было. Сволочи. И, раз они имеют моральное право не давать мне нормально жить, я в свою очередь имею такое же право убивать их без угрызений совести и испытывать удовольствие. Жаль, что моральное право не равно праву реальному — но все же иногда они сливаются, как вчера, например. Конечно, я не стремлюсь к всеобщей справедливости, хотя бы потому, что это любимый лозунг окружающих меня подонков, и маленьких, и больших. Мне даже уже почти не хочется быть счастливой — не в моем духе стремиться к невозможному. Несколько дней назад реальной являлась только необъяснимая с точки зрения логики жажда жизни, и ненависть. О, злобы, зависти и подобных эмоций у меня всегда хватало, и они плавно перетекали в это чувство. Я слишком умна, для того, что бы ненавидеть весь мир — ведь мне немного известно о темных. Но относиться к светлым по-другому невозможно — пусть то, что это не приносит облегчения, было очевидно. Жизнь стала бы легче при полном отсутствии чувств, но я, должно быть, еще слишком маленькая. Для ребенка сильные эмоции естественны — именно по этой причине дети неполноценны.

Конечно, теперь ненависть помогла мне испытать радость отмщения. Но вероятность такого события была близка к нулю… Мои чувства правильны и обоснованны, но совершенно бесполезны. И, конечно, от них не избавиться. Может быть, это и не нужно, но поверить в возможность благополучного исхода так трудно. Да и не стоит этого делать — потом будет не так больно.

Мне многое пришлось испытать всего за несколько дней. Я до сих пор не понимаю, что представляет собой для меня Церелис, и почему. Ясно только, что ничего подобного я не испытывала. Непонятно, почему так изменились сны — и есть ли связь между ними и реальной жизнью. Теперь мне легко, когда я сплю. Наяву сложнее… Церелис существует реально, я могу на нее повлиять, и это пугает. Во сне можно просто смотреть. Активные действия слишком непривычны для меня, как и столь странное отношение к живому существу. По отдельности можно справиться и с тем, и с другим, но вместе это слишком сложно. Да, видимо, такая формулировка верна. И все же исчезновения Церелис я не хочу. Она настоящая, и это заставляет нервничать, но в этом и ее преимущество перед снами. О них я почти не думаю наяву — потому что это только иллюзии. Живое существо действительно привлекательнее.