Советская власть сражалась на стороне Неба под лозунгом «Неба нет»!

Нынешняя власть сражается против Неба под лозунгом: «Небо есть. Ну и что?»

И вообще, товарищи, какую мы хотим свободу? Свободу от Творца? Если нет, то будьте добры исполнять Его Законы. Советская власть требовала их исполнять, оставив свободу верить или не верить в самого Творца. Это может быть плохо лишь с точки зрения князя тьмы, являясь вторжением в его сферу.

Наша задача — пробудить лучшие творческие силы общества и направить их в нужную сторону. Пробудить вкус к наслаждениям дарами Неба — вдохновенным творчеством, прорывом к высшим ценностям бытия в противовес дарам сатаны — безудержному потреблению. И наивысшее счастье — лепить, расчищать в себе самом Образ Божий, отсекая всё лишнее, пустое, греховное. Лепить себя для вечности, Света и Любви.

Увы! Куда ни брошу взор — Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы.

Везде неправедная Власть В сгущенной мгле предрассуждений Воссела, Рабства грозный Гений И Славы роковая страсть.

Владыки! Вам венец и трон Даёт Закон, а не природа, Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон,

И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!

/А. Пушкин/

«Сталин — больше, чем человек. Больше, чем историческое лицо. Больше, чем эпоха. Он — космическое явление, появляющееся каждый раз в русском небе, когда встаёт необходимость показать миру, что есть и иной мир, иная история, «другие земля и небо». Есть Россия.

Россия — та мистическая земля, где среди великих рек и лесов, сотен языков и народов силится обнаружить себя иной способ жить, дышать, общаться с человеком и Богом, согласно великой заповеди и великой мечте — мечте о Рае.

Россия издревле беременна Раем. Тянется к нему, видит его в исторических снах. Раз в тысячу лет берётся его построить.

Сталин пришёл в начале кромешного века, среди войн, революций, великой сатанинской лжи, великого бесовского обмана, на костях народов и на руинах царств, среди сожжённых библиотек и осквернённых храмов, когда в России вновь забрезжило Раем. В утробе дрогнул и затрепетал дивный младенец. Сталин — акушер, посланный принять его роды.

Галактики и светила рождаются среди катастрофы Вселенной. Рай рождается среди катастрофы «ветхого мира». Сталин возник посреди катастрофы, освещённый её прожекторами. Реял над миром весь век, как огромная хоругвь в скрещении ртутных лучей.

Сталина не объяснить фактологией, событиями его личной жизни, перечнем партийных съездов, числом репрессированных, «десятью сталинскими ударами» или «Большой Советской Энциклопедией». Всё это — проекция Сталина в двумерную, умопознаваемую реальность. Сталина поймёт мистик, способный подняться над двумерной реальностью, перенестись в область метафизики, где в страшном извечном сражении бьются два Ангела, два Витязя, два Коня, две Иконы и две Истории. Сталин — там, на Красном Коне, на Красной Иконе, сражается с Тьмой. Если земля во тьме, если она — в историческом мраке, то Сталин утверждает в ней «иноисторию», он «не от мира сего».

В этот мистический мир русской «иноистории» можно проникнуть трижды, в разные моменты сталинской судьбы. Когда Сталин без шапки, в волчьей шубе, заиндевелый, у деревянного Мавзолея стоял над Красным гробом. Когда Сталин в военной шинели провожал в снегопаде полки, уходившие под Волоколамск и под Клин. Когда Сталин в маршальском френче смотрел на штандарты Гитлера, шёлковым мусором застилавшие гранит Мавзолея.

В эти три мгновения ищущий разум и верящий дух способны подняться в сферы, где откроется истинный Сталин.

Он выдирал русский Рай из гнилого омерзительного бытия, как выдергивают из болота тонущего — за волосы. Тот, кого спасают, кричит, захлёбывается, проклинает спасителя. Там, где была зловонная топь, — там встал Университет. Как ангел, взлетел Гагарин.

Сегодня «Русский Рай» вновь погрузился в пучину. Там, где он был, остался липкий гнилой пузырь, скользкие черви, тухлое зловонье. В этой гнили носятся блестящие ядовитые жучки, водяные клопы и косматые водомерки. Карликовые «вожди», похожие на гнойные язвочки.

Но — прислушайтесь! Прижмите ухо к русскому, усыпанному пеплом континенту. Далеко, ещё за пределами мира, чуть поскрипывают сапоги. Всмотритесь в звёздную туманность русского неба. В едва заметный нарастающий вихрь. В свистящую огненную спираль. «Имеющий уши да слышит! Сталин грядет». /Александр Проханов/

— Власть при всех своих шокирующих изъянах была спасающей, и Господь хранил её, она казалась незыблемой. Но полночь полнолуния неуклонно приближалась, пробили часы. «Горбачёв позвонил Сахарову» — это было как некий зловещий код, такой безобидный и незначительный, — но всё в одночасье рухнуло. Охранники превратились в оборотней, в хищных волков, разрушили ограду, погрызли стадо, разбежались кто куда. А оставшиеся поделили страну на звериные уголовные зоны, чтобы, разумеется, уже не беречь овец для Господина, а жрать их самим и кормить ягнятами своих волчат и волчих.

Объединившись, овцы могли бы запросто растоптать валков, но они, глупые, топтали друг друга и боролись за «самостийность» загонов, где их поодиночке беспрепятственно пожирали.

Проповедывать в таких условиях «непротивление злу» и «послушание властям» — отдавать Богово кесарю, ибо овцы принадлежат Господину.

Тогда были охранники, теперь — хищники. «Бывали хуже времена, но не было подлей»… Да, прежде было запрещено афишировать свою веру, особенно руководящим работникам и членам партии, да, вас могли попросить уйти с идеологической работы, но разве хоть кого-нибудь убили или арестовали за веру?

Хотя вряд ли истинного христианина страшил бы венец мученика! «Ибо мзда ваша многа на Небесах…» Нет, совсем иную «мзду» жаждете вы — тоже стать хищниками, благоденствовать за счёт слабых. Роскоши, праздности жаждете вы — всего, что вам запрещали ненавистные Советы.

Вот за что вы их ненавидите, если убрать влияние колдовства, зомбирования СМИ, — так пёс ненавидит свою цепь, полагая, что без неё станет свободным… Не свободным он станет, а ОТВЯЗАННЫМ. Бродячим, одичавшим, озверевшим, приблудным, — только не свободным! Это показал весь опыт постсовковой «демократии». Запрещается запрещать. Воистину сатанинская ненависть к запрету, к Закону Неба: «Не ешь, смертию умрёшь!» Если не можете не грешить, то хотя бы осознайте, что грешите. Возможность попутешествовать по свету, обучать детей в Сорбонне и даже отвалить круглую сумму на восстановление храма — оно, может, и хорошо было бы, да не за счёт других. Господь не примет жертвы неправедной. Да, вы, «товарищи», были «овцами», но вы были у той тоталитарной власти в послушании. За её грехи: лишения вас церковной проповеди, таинств, за насаждение атеизма, — Господь спросит с правителей тех лет. Но не радуйтесь, что свободны! Вы голосуете за хищников, растлителей, убийц, властолюбцев, маньяков, боясь, что «опять придут коммуняки, посадят на цепь, заставят работать». И не доходит до вас, несчастных, что отныне вся кровь и слезы, горе и проклятия народа ложатся в полной мере и на вас, посадивших на трон упырей. Поддавшихся на их льстивые посулы, свободно избравших соучастие в их злых богопротивных делах… И когда вы опустили в урну бюллетень, что «России нужен свой президент», то есть голова должна отделиться от тела, — вы проголосовали и за крушение православного Отечества, и за беженцев, и за девочек на панели и стариков на помойках, и отроков «на игле». И за расстрел Дома Советов, и за чеченскую и натовскую бойни… А возможно, и за Вавилонскую блудницу, за антихристово правительство, за воцарение на земле власти сатаны, которого вы помогли «расковать» вашими голосованиями, вашим молчанием, вашим непротивлением, а то и прямым пособничеством злу.

И вы ответите вместе с Главными Шакалами мира сего за каждую слезинку, за каждую каплю невинной крови, за каждую загубленную душу, своей волей разделив их страшную судьбу в вечности, если не покаетесь.