Гоголь:
«Соотечественники! Страшно!.. Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не подозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся… Может быть, прощальная повесть моя подействует сколько-нибудь на тех, которые до сих пор ещё считают жизнь игрушкою, и сердце их услышит хотя отчасти строгую тайну ее и сокровеннейшую небесную музыку этой тайны».
«Нет выше звания, как монашеское, и да сподобит нас Бог когда-нибудь надеть простую рясу чернеца, так желанную душе моей, о которой уже и помышление мне в радость».
«Ты сотворил нас, дабы искать Тебя, и неспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе». /Бл. Августин/
«Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут… Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под Ноги Свои. Последний же враг истребится — смерть». /I Кор. Ап. Павел/
«Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его» /1 посл. Иоанна/
«Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем». /II Кор. Ап. П./
«…в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем». /II Кор. П./
«Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землёю. Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего…» /Игнатий Богоносец. Посл. к Римл. 4/
«…ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая такая тварь не может нас отлучить от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». /Римл, 8/
«…живу уже не я, но живёт во мне Христос». /Галат. 2/
«…для меня жизнь — ХРИСТОС и смерть — приобретение» /Фил. I/
«…Сия есть победа, победившая мир — вера наша» /I Иоанн/
«Да и всё почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего; для Него я от всего отказался, и всё почитаю за сор, чтобы приобресть Христа». /Фил. З/ Гумилёв:
«Господи, ты даровал мне здоровье на служение Тебе, а я истратил его для суетных целей… Если сердце моё было полно привязанности к миру, пока в нём была некоторая сила, — уничтожь эту силу для моего спасения и сделай меня неспособным наслаждаться миром: ослабив ли моё тело или возбудив во мне пыл любви к ближним, чтобы наслаждаться мне одним Тобою… Отверзи сердце моё, Господи, войди в это мятежное место, занятое пороками. Они держат его в своей власти… Да пожелай отныне здоровья и жизни только для того, чтобы пользоваться ими и окончить её для Тебя, с Тобою и в Тебе». /Блез Паскаль/
«Ведь не веровать — легче всего. Неверие ни к чему не обязывает, ничего не налагает, никакого долга, никакой работы над собою. Легче всего взять шапку, выбежать на улицу и сказать — «я не верую» — и потом плыть по ветру, куда потянет, есть не заработанное, не признавать никого и ничего. Таково большинство неверующих шалопаев, лентяев, недоучек и т. д. Не удалось — они стреляются: им и жизнь ни по чём. Их не учили добрые родители букве; это оттого вначале, а потом помогли уже умники неверующие, скептики, натурофилософы и просто философы…
Мне так странна и непостижима эта слепота гордых умов, что я серьёзно иногда думаю, глядя на всякого усердно молящегося простого мужика или бабу, что тот и другая умнее, например, Шопенгауэра, Гартмана и других изобретателей систем для объяснения начала всех вещей. Право умнее! Они, кажется, понимают, что до тех пор, пока не открыто будет человеку совершенно познание всего — и начала и конца вещей — до тех пор он имеет только одного руководителя: чувство, религию… Впрочем, величайшие из мыслителей, истинные гении — и верили прежде, и теперь веруют. Можно указать на примеры первых умов, натуралистов, мыслителей… Они глубоко проникают в материю создания, исследуют её всячески, делают великие открытия, но на Творца не посягают. Посягают только прихвостни науки, лишённые самого священного творческого огня, да своевольные неучи, а их, к несчастью, легион». /И. Гончаров/