Если вы думаете, что кот это такая подушка с подогревом для ваших ног или мягкая игрушка для больших собак, то сильно ошибаетесь. На самом деле, коты состоят в основном из зубов и когтей. Но мастифы этого не знали. Один из них, недооценив противника, схватил Симплиция зубами за голову, опасно подставив шею под удары мощных задних лап. Двое других потеряли драгоценные мгновения, разрывая кусок мяса и глотая половинки.

Маркус перевел аркебузу на собак, но не рискнул выстрелить навскидку так, чтобы картечь не зацепила кота. Йорг, проскочив перед стволом, вмешался в битву, пнул в нос одного пса и ударил другого по голове плашмя тесаком. Секунда потребовалась профосу для того, чтобы прицелиться, но в момент выстрела по стволу ударил чей-то меч. Человек-с-половиной-лица обернулся и без удивления констатировал, что помешал ему не кто иной, как Себастьян Сфорца собственной персоной. Для большей убедительности рядом с кондотьером стоял телохранитель Луиджи с взведенным арбалетом.

Йорг не смог бы отбиться от двух бойцовых псов, но фон Хансберг подскочил к собакам сзади (стоявшие перед ним трое солдат разлетелись как кегли), схватил их за шкирку, легко вздернул в воздух стопятидесятифунтовые туши и с силой столкнул головами перед собой. Макс, следуя примеру оберста, оседлал третьего зверя и, уподобившись Самсону, раздвинул мастифу челюсти, освободив залитого кровью кота.

— Не трогайте моих собак! — выкрикнул взбешённый Себастьян, потрясая эстоком.

Фон Хансберг посчитал инцидент исчерпанным, когда увидел лежащих собак и спасённого кота, поэтому не стал вступать в дискуссию, пожал плечами, развернулся и отправился по своим делам. Незамедлительно и Максимилиан с чувством выполненного долга пошел прочь, повторив все те же жесты и даже выражение лица.

Йорг прижимал к груди вцепившегося ему в плечи кота. У Симплиция из видимых повреждений было порванное ухо и глубокая рваная рана, пересекающая голову. Мастиф, неосмотрительно связавшийся с котом, лежал на боку в луже крови и слегка шевелил лапами, кровь на его губах пузырилась, указывая на повреждение дыхательных путей.

Откуда-то появился доктор Густав. Оглядевшись в поисках потерпевших, он увидел хуренвайбеля, чья серо-коричневая куртка спереди пропиталась кровью.

— Вам нужна помощь? — на всякий случай спросил медик.

— Не мне, коту, — ответил Йорг, с усилием отцепляя когтистые лапы от плотной куртки.

— Сначала собаке, — тоном, не допускающим возражений, заявил Себастьян.

Густав растерянно оглянулся вокруг и неожиданно встретился взглядом с профосом.

— Коту, — тихо произнес Маркус.

Доктор аккуратно взял у Йорга раненого кота и исчез из поля зрения итальянцев, как будто его здесь и не было.

Себастьян оглянулся, не выпуская из руки меча. Зеваки расходились, мастиф с разорванным горлом уже не подавал признаков жизни, рядом в неловкой позе стоял псарь, который наклал в штаны, услышав выстрел над ухом.

— Уволен. Убирайся. Чтобы к утру тебя здесь не было, — мрачно приказал кондотьер.

Только сейчас он обратил внимание, что другие две собаки пришли в себя, но не бросились кусать каждого встречного, как это можно бы было ожидать от сильно недовольных мастифов. Звери спокойно сидели и, похоже, слушали, что им тихо говорит сидящий рядом паренек, одетый как крестьянин. Себастьян по некоторым хорошо известным ему деталям одежды, а также по прическе и по характерному профилю определил юношу как уроженца северной Италии, земляка своих солдат.

— Кто ты такой, я тебя не помню? — спросил он парня на родном языке.

— Меня зовут Марио, Ваша светлость, — почтительно ответил тот, встав и поклонившись.

— Это дальний родственник нашего капитана, с нами со вчерашнего дня. Из крестьян. Между прочим, отличный стрелок, — прокомментировал Луиджи.

— Да? А по нему и не скажешь, что крестьянин. Упитанный и с такой хитрой физиономией, что за версту видно, этому в земле копаться не по нутру.

Марио покраснел и растерялся, но Луиджи спокойно продолжил.

— На родине он бежал из-под суда за браконьерство и убийство егеря.

— Так вот где он научился заговаривать собак, — улыбнулся Себастьян и обратился уже к Марио, — если ты действительно хороший стрелок и умеешь держаться в седле, будешь егерем на восемь талеров в месяц.

Так Марио оказался не просто в армии, а на привилегированном положении. Перспектива валяться в постели аж до рассвета, не копаться в земле, да ещё и получать целых восемь талеров ему понравилось. В этот же вечер он продемонстрировал свое мастерство начальнику и товарищам. Костюмов у новобранца было два — простой и праздничный. Вот в праздничный костюм и были завернуты два разобранных арбалета — один серьезный боевой, со стальной дугой и немецким редукторным воротом, другой — легкий баллестр для стрельбы пульками в мелкую дичь. Четкими движениями, заметно контрастирующими с мозолистыми крестьянскими руками, Марио собрал баллестр и показал класс стрельбы, сбив пятью выстрелами пять подброшенных высоко в воздух глиняных тарелок, за что получил талер, который тут же пропил. Среди прочего багажа нашлась и флейта, на которой новобранец для завершения знакомства весь вечер зажигательно играл родные мелодии.

Глава 8

Среда. Добро пожаловать в Швайнштадт

Одновременно с двумя армиями, в Швайнштадт направлялась и графиня Шарлотта де Круа. Жизнь у нее тоже была нелёгкая и смерть тоже ходила где-то рядом.

Все началось полгода назад, когда старый импотент, граф де Круа, вздумал развестись с молодой женой на том смехотворном основании, что у него, видите ли, до сих пор нет наследника. При этом супружеский долг, как выразилась Шарлотта, «был забыт графом всерьез и надолго, наравне с десятком разных других долгов». Но вредный старый пень обвинил во всех своих бедах молодую графиню и принялся писать кляузы епископу с просьбой оформить ему развод, каковые епископ пока что складывал в аккуратную стопочку, ожидая более ценных подарков, чем бумажки, которые сгодятся только на растопку.

Родственники графа, которых он периодически доставал совершенно необоснованными жалобами на жену, раскинув мозгами, пришли к выводу, что если наследников у него нет, то и слава Богу, конечно, при условии, что граф не надолго переживет супругу или разведется и помрет, не успев жениться по-новой. После этого жизнь графини превратилась в ад. Всякие вредные для здоровья случайности стали происходить все чаще, причём чем дальше, тем более вредные.

В ответ на письмо тётушке с просьбой о помощи, любимая тётя оценила предполагаемое наследство де Круа, поэтому два кузена Шарлотты случайно переехали поближе, а мелкие неприятности начали происходить и с графом. В результате игра «несчастный случай» на короткое время стала основным развлечением в узких кругах, в результате чего немало серебра и золота перекочевало в карманы нечистых на руку слуг, аптекарей с подмоченной репутацией и просто бандитов.

Учитывая, что заинтересованные стороны принимали меры и для защиты, количество близкой прислуги снизилось, а жалование оставшихся поднялось более, чем существенно. Наименьший бюджет в игре был у Шарлотты, ей приходилось полагаться только на камеристку Гертруду, стройную блондиночку с многообещающей улыбкой, которая редко ночевала в своей постели, зато была в курсе всех мужских новостей, и её брата, конюха Карла, компанейского парня и мастера на все руки, имевшего доступ во все подсобные помещения замка.

Логическим продолжением событий стала недавняя большая охота с участием большинства участников интриги. К вечеру не только ни один зверь не пострадал, но и несколько охотников не погибли от очень случайных выстрелов. Позже оказалось, что прицелы всех арбалетов и аркебуз оказались немножко сбитыми в сторону. Несколько несчастных случаев произошло с егерями, которым повезло именно в это утро получить в подарок от хозяев почти новую чуть-чуть поношенную одежду или поменяться с ними лошадьми. По пути домой, охотники молча обратили внимание, что часть сопровождающих, в основном, мрачные личности, не похожие на егерей и оруженосцев, куда-то подевалась. Единственным сколько-нибудь значимым результатом охоты стало ранение графа де Круа случайным выстрелом, предназначенным для графини.