3. Объясняя это, сам Бог чрез пророка говорит: "Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну" (Ис.43:25), т.е. это – Мое Дело, дело Моей благости, Моего человеколюбия; твои дела никогда не в состоянии избавить тебя от наказания, если не присоединится Мое человеколюбие. И еще: "Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас" (Ис.46:4). "Ради имени Твоего, Господи, я уповал на Тебя, потерпела душа моя в слове Твоем, уповала душа моя на Господа" (ст. 4). Другой переводчик (Симмах) говорит: ради закона твоего (ένεκεν του νόμου σου). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): ради познания слова твоего (του γνωσθηναι). Смысл этих слов следующий: ради человеколюбия Твоего, ради закона Твоего я ожидал спасения, – потому что если бы я смотрел на свои дела, то давно отчаялся бы, давно потерял бы надежду; но теперь, внимая закону Твоему и слову Твоему, я питаю добрые надежды. Какому слову? Слову человеколюбия, потому что Он сам говорит: "как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших" (Ис.55:9). Также пророк говорит: "сколь высоко небо над землею, (столь же великую) милость Свою утвердил Господь на боящихся Его"; и еще: "насколько отстоит восток от запада, (настолько) Он удалил от нас беззакония наши" (Пс.102:11,12). Т.е. не только совершавших добрые дела Я спасал, но и грешников щадил, и среди беззаконий твоих оказывал тебе Мое покровительство и попечение. Другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.) говорит: чтобы ты был страшным, я ожидал Господа (όπως επίφοβος εση). Для кого страшным? Для врагов, для зложелателей, для враждующих против меня. Еще что значит: "ради имени Твоего"? Хотя, говорит, я грешник и исполнен бесчисленных зол, но знаю, что Ты не попустишь нам погибнуть, чтобы не посрамилось имя Твое. Так Он сам говорит у Иезекииля: "не для вас Я сделаю это, дом Израилев, а ради святаго имени Моего, которое вы обесславили у народов" (Иез.36:22). Т.е. мы недостойны спасения и за свои дела не можем ожидать ничего доброго, но ради имени Твоего ожидаем спасения; нам осталась эта надежда спасения. Другой переводчик (Акила и Феодотион) говорит: ради страха я ожидал Господа (ένεκεν φόβου). Третий (Симмах): ради закона я ожидал Господа (νόμου) "Потерпела душа моя в слове Твоем". Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): ожидала душа моя слова его (προσεδόκησεν… τω ρήματι αυτου). Третий (Акила): терпела душа моя и слова Его ожидал я (το ρημα αυτου εκαραδόκησα). Т.е. в предвещаниях и постоянных обетованиях человеколюбия и благости Его я имел священный якорь и не отчаивался за себя. "От стражи утренней до ночи, от стражи утренней да уповает Израиль на Господа" (ст. 5), т.е. во всю жизнь, во всякую ночь и день. Подлинно, ничто так не может доставлять спасения, как постоянное обращение к Нему, как сохранение этой надежды, хотя бы стеклось бесчисленное множество обстоятельств, повергающих в отчаяние; это – стена несокрушимая, безопасность невозмутимая, крепость непобедимая. Поэтому, хотя бы обстоятельства угрожали смертью, опасностью, совершенною погибелью, не переставай надеяться на Бога и ожидать от Него спасения, потому что для Него все легко и удобно, и из безвыходных обстоятельств Он может доставить выход. Не тогда только надейся получить Его содействие, когда дела твои текут счастливо, но особенно тогда, когда настанет волнение и буря, когда будет угрожать крайняя опасность; тогда-то особенно Бог и показывает Свою силу. Таким образом смысл слов пророка следующий: должно надеяться на Бога постоянно, во все время, во всю жизнь. "Ибо у Господа милость и великое у Него избавление, и Он избавит Израиля от всех беззаконий его" (ст. 6). Что значит: "ибо у Господа милость"?

Здесь, говорит, сокровищница и источник человеколюбия, постоянно текущий. Где милость, там и избавление, и не просто избавление, но "великое" избавление и беспредельная пучина человеколюбия. Итак, хотя бы грехи предавали нас погибели, мы не должны падать духом и отчаиваться. Там, где милость и человеколюбие, не требуется строгого отчета в грехах, так как Судия, по великой милости Своей и по расположению к человеколюбию, многое прощает. Такой судия – Бог, готовый и расположенный постоянно миловать и давать прощение. "И Он избавит Израиля от всех беззаконий его". Если Бог таков, если везде источается великое человеколюбие Его, то несомненно, что Он спасет и народ Свой, и избавит его не только от наказания, но и от грехов. Зная это, будем и мы призывать и просить Его, и никогда не отступать, получим ли мы, или не получим. Если в Его власти – дать, то в Его власти и то, когда дать; Он Сам точно знает для этого время. Итак, будем просить, молить, уповать на Его милость и человеколюбие, и никогда не отчаиваться в своем спасении, но будем делать должное с нашей стороны, и тогда несомненно последует нужное с Его стороны, так как у Него неизреченная благость и беспредельное милосердие, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 130

1 Пeснь степеней. Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостeся очи мои: ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене.	1 Песнь степеней. Господи! Не превозносилось сердце мое и не превозносились очи мои: не входил я в великое и дивное, что выше меня.
2 Аще не смиреномудрствовах, но вознесох душу мою, яко отдоеное на матерь свою, тако воздаси на душу мою.	2 Если я не смиренномудрствовал, но возносился душою моею (к Тебе), как вскормленное дитя к матери своей, то так и воздай душе моей.
3 Да уповает Израиль на Господа отнынe и до вeка.	3 Да уповает Израиль на Господа от ныне и до века!

"Песнь степеней. Господи! Не превозносилось сердце мое и не превозносились очи мои: не входил я в великое и дивное, что выше меня" (ст. 1). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: и не возвышались (ουδε υψώθησαν). "Не входил я в великое и дивное, что выше меня". Другой (Акила и Феодотион): в великолепиях (εν μεγαλωσύναις). Третий (Симмах и Феодотион): в величиях и в превышающем меня (εν μεγαλειότησιν, ουδέ υπερβάλλουσιν υπέρ εμέ).

Что это? Павел называет неразумием – хвалить самого себя даже в случае необходимости, почему и говорит: "дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили" (2Кор.12:11). А пророк, неужели не знал этого, хвалясь теперь не пред двумя, тремя или десятью человеками, но, пред всею вселенною, и хвалясь так: я смирен и умерен, смирен чрезмерно и кроток? Это именно означают слова: "если я не смиренномудрствовал, но возносился душою моею (к Тебе), как вскормленное дитя к матери своей, то так и воздай душе моей" (ст. 2). Почему же он делает это? Потому, что это дело не всегда непозволительно, но иногда бывает и необходимо, и даже случается, что мы бываем неразумными не потому, что хвалимся, а потому, что не хвалимся. Потому и Павел говорит: "хвалящийся хвались о Господе" (2Кор.10:17). Так, кто не хвалится крестом, тот неразумнее и несправедливее всех; кто не хвалится верою, тот презреннее всех; кто не хвалится и не превозносится этим, тот непременно погибнет. Вот почему апостол и говорил с дерзновением: "я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа" (Гал.6:14). Также сказано: "да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я – Господь" (Иер.9:23,24). А когда хвалиться худо? Когда мы делаем это, как фарисей. Почему же, скажешь, Павел сказал: "дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили" (2Кор.12:11)? Потому, что он говорил о делах своей жизни и поведения, о которых не следовало говорить без нужды. Но в другом месте он говорит: "если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину" (2Кор.12:6). Таким образом, кто говорит истину, по требованию обстоятельств, тот не безумен. Следовательно, и пророк, когда хвалится, не безумен, потому что говорит истину. А для чего он обратил речь свою к этому предмету? Для того, чтобы научить слушателей по избавлении от зла не возвращаться к безумию, по освобождении от уз не неистовствовать снова и не подпадать игу другого плена. Повествуя о своих качествах, он вразумляет слушателя, и не говорит: я надмевался, и удержал эту страсть, – но что? "Не превозносилось сердце мое", т.е. этот порок даже не коснулся души моей. Сердце его было как бы некоторою необуреваемою пристанью, не допускавшею к себе волн порока, который есть источник всех зол и корень крайнего нечестия. Что же значит: "Не превозносилось сердце мое и не превозносились очи мои"? Я не возвышал бровей, говорит, и не поднимал шеи. Из внутреннего источника страсти болезнь выходит и на наружность, приводит и тело в состояние, сообразное с внутренней заразою. "Не входил я в великое и дивное, что выше меня". Что значит: "в великое"? С людьми надменными, богатыми, гордыми, тщеславными. Видишь ли истинное смиренномудрие? Он не только сам был свободен от этой болезни, но избегал и зараженных ею, и избегал подобных собраний, по великой ненависти своей к надменности; отвращаясь этого порока, он не только сам избегал его, не только сделал область сердца своего недоступною для него, но и от преданных ему убегал далеко, чтобы не получить от них какой-нибудь заразы.