Этими словами он касается также немалой части промышления Божия, открывающегося в предметах видимых. Когда он говорит о пшенице, вине и елее и изобилии их, то разумеет и дожди, и благосостояние времен года, и недра земли возращающей и рождающей, и течение воздуха, и восхождение солнца, и перемены луны, и хоры звезд, и лето, и зиму, и осень, и весну, и искусство земледельца, и пригодность орудий, и множество других приспособлений, так как, если бы все это не содействовало, то плоды не могли бы образоваться и достигнуть зрелости. Таким образом, когда он называет пшеницу, вино и елей, то подает мудрому повод заключать от части к целому, открывая море промышления Божия, видимого в предметах чувственных.

11. Вот почему и Павел в одной речи своей, рассуждая о промысле Божием, отсюда же заимствует доказательство и говорит: "подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши" (Деян.14:7). Пророк, не желая говорить излишнего, не упоминает о всем другом, о плодах земных, о плодах древесных, о родах растений, о родах семян, о родах трав, лугов, цветов, садов, и тому подобном, и употребляет собирательные названия предметов, необходимых для нашей жизни, давая чрез них разуметь и другие. Все это Бог не только подает нам, но подает с изобилием и каждый год. А если иногда и сокращает свои дары, то и этим опять показывает свое промышление, пробуждая многих от лености и заставляя их просить этих благ от Него. Если же некоторые говорят, что подавать дожди не дело Бога, но идолов, то мы спросим их: откуда это известно? Скажут: поэты говорят, что Зевс подает дожди [5]. Но они же сами говорят, что он и прелюбодей, и растлитель детей, и отцеубийца, и другие приписывают ему не меньшие преступления. Но это, скажут, несправедливо. Следовательно, несправедливо и то, что он подает дожди. Если ты принимаешь последнее, то необходимо должен принять и первое; а если отвергаешь первое, то вместе с тем и последнее. Мы, представляя свидетелей силы Божией, обыкновенно принимаем все, что они говорят о Нем. Поэтому тебе необходимо нужно допустить, что Зевс и прелюбодей, и все прочие преступления, какие они приписывают ему, и отсюда убедиться, что подобные преступления несвойственны силе божественной, и следовательно он – не Бог. Но, хотя бы вы и не хотели принять этого, такая басня падает сама собою и такая ложь обличает сама себя, и совершенно опровергает поэтов. А когда опровергнуты они, то, очевидно, и все ваши рассуждения теряют силу. Ведь и самые имена богов они изобрели и назначили, как сказал один из ваших же философов [6]. Если же, оставив их, ты прибегнешь к иносказанию, то я спрошу тебя: что же такое Зевс? Пламенеющая (ζέουσα) сущность, говорят, часть, находящаяся выше воздуха, которую называют эфиром, потому что она горит и жжет. Следовательно, он есть не какое-нибудь разумное и свободное существо, а неразумное. Воздушная сущность не имеет ни разума, ни смысла, как всякому известно, и всякий знает это, хотя бы он был нечувствительнее камней. Таким образом, Зевс уничтожается и существо его исчезает. И если Зевс есть воздух, а воздух есть то, что мы сказали, то и басня теряет свою силу. Если же он есть воздух, то он не был чьим-нибудь отцом и не рождал какой-нибудь сущности, как сочиняют (поэты), напр., солнца, которое называют Аполлоном и сыном Зевса; ведь и солнце не имеет никакого смысла, ни рассудка, ни ума, но и оно есть вещественное произведение, управляемое и водимое законом, которому Бог в начале подчинил его. Впрочем, дождь происходит и не из эфира, а из облаков, получающих воду или из моря, или из вод, носящихся превыше неба, как говорят пророки. Если же ты не веришь пророкам, то мы можем представить ясные и очевидные признаки, которые совершенно доказывают, что они были богодухновенны и не говорили нам ничего от самих себя, но по вдохновению от божественной и пренебесной благодати. В самом деле, все, сказанное ими, исполняется и все оправдывается событиями, посмотришь ли на ветхозаветные или новозаветные предсказания. Так, все, сказанное пророками об иудеях, исполнилось, и это исполнение очевидно для всех, равно как и сказанное о Христе в Новом Завете; это особенно и доказывает, что Писание того и другого завета божественно. Если же оно божественно, то и все, сказанное в нем о Боге, истинно. Поэтому не сомневайся в промысле Божием, но удивляйся Его попечению, как Он, не смотря на то, что между людьми есть и злые и добрые, всем предоставил вселенную и солнце и подает дожди. А если Он оставляет некоторых в бедности и нищете, то оставляет для того, чтобы исправить душу их и сделать ее более любомудрою. Вы знаете, хорошо знаете, что богатство для невнимательных служит средством к порокам, а бедность есть мать любомудрия, и это каждый день открывается на опыте. Сколько бедных гораздо благоразумнее и мудрее богатых, и даже здоровее телом, так как бедность правильно устрояет их тело и душу? "Спокойно ложусь я и сплю, ибо Ты, Господи, един даешь мне жить в безопасности" (ст.9). Вот и другой немаловажный вид промышления Божия, состоящий в том, что преданные Богу наслаждаются миром. "Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения" (Пс.118:165). Обыкновенно, ничто так не доставляет мира, как познание Бога и приобретение добродетели, истребляющие внутреннюю борьбу страстей и не попускающие человеку быть в войне с самим собою. Подлинно, если кто не наслаждается таким миром, то, хотя бы отвне окружал его глубочайший мир, хотя бы никакой враг не нападал на него, он несчастнее всех во всей вселенной, на которых нападают враги.

12. Не так жестоко ведут войну скифы, фракийцы, сарматы, индийцы, мавры и другие дикие народы, по своему обыкновению, как гнездящиеся в душе непристойные помыслы и порочные пожелания, любовь к богатству, желание власти, привязанность к предметам житейским. И действительно так, потому что та война – внешняя, а эта – борьба внутренняя. А что бедствия, рождающиеся внутри, гораздо хуже бедствий, происходящих отвне, и обыкновенно причиняют больший вред, это можно видеть во всем. Так дерево больше повреждают черви, зарождающиеся внутри, и крепость и здоровье тела больше расстраивают болезни, зарождающиеся внутри, – чем случающиеся снаружи; и города разрушают не столько внешние враги, сколько домашние: так точно и душу обыкновенно не столько заражают бедствия, нападающие отвне, сколько болезни, зарождающиеся внутри. Но кто, имея страх Божий, совершенно прекратит эту войну, обуздает страсти, задушит различных зверей – порочные помыслы, и не дозволит им скрываться внутри, тот будет наслаждаться чистейшим и глубочайшим миром. Этот мир Христос, пришедши, даровал нам (Ин.14:27); этого мира и Павел желал верующим, повторяя в каждом послании: "благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа" (1Кор.1:3; Гал.1:8 и др.). Кто имеет этот мир, тот не боится не только врага и варвара, но и самого диавола, а посмевается над всеми полчищами злых духов, бывает благодушнее всех людей, не обременяется бедностью, не изнуряется недугами и болезнями, и не смущается никакими другими человеческими, неожиданно случающимися, бедствиями, потому что он имеет душу, способную перенести все это мужественно и весьма легко, душу крепкую и здравую. Дабы вам убедиться, что это справедливо, представим пример. Пусть будет какой-нибудь завистник, и пусть никто не восстает против него: какая ему от того польза? Он восстает сам против себя, изощряет на себя помыслы, опаснейшие всякого меча, раздражается всем видимым, мучится при виде каждого, встречающегося ему человека, и не чувствует ни к кому доброго расположения, но считаете всех вообще своими врагами. Какая же ему польза от внешнего мира, когда он сам неистовствует и беснуется, как общий враг человеческого рода, и ходит везде, нося внутри себя такую войну, бесчисленное множество копий и мечей, и желая лучше подвергнуться тысяче смертей, чем видеть кого-нибудь из подобных себе существ пользующимся добрым мнением и благополучием? Также предавшийся страсти к богатству носит в душе своей бесчисленные войны, брани и смятения, находится в страхе и беспокойстве и не может быть в хорошем расположении духа ни на малейшее время. Но не таков тот, кто освободился от страстей; напротив, он пребывает в тихой пристани, наслаждается любомудрием к не подвергается никакой подобной неприятности. Потому-то и пророк, наслаждаясь сам этим даром промысла Божия, говорил: "спокойно ложусь я и сплю", выражая, что для человека, не имеющего этого мира, не открыта даже общая всем пристань, но заграждена и она, пристань сна и ночи. Страсти нарушают даже отдых, даруемый природою, и совершенно преодолевают силу сна своим жесточайшим насилием. Преданные зависти, ненависти, любостяжанию и хищению, нося с собою всюду войну и имея внутри скрывающихся врагов, куда бы ни пошли, нигде не могут избежать этой борьбы; хотя бы они оставались и дома, хотя бы лежали на постели, подвергаются туче стрел, смятению, которое сильнее всяких волн, терпят убийства, вопли, стенания и другие бедствия, которые гораздо жесточе случающихся на войне. Но не таков праведник: он и бодрствуя наслаждается спокойствием, и во время ночи с великим удовольствием предается сну. А что значит: вкупе? (вместе) Сосредоточившись, говорит, в самом себе, углубившись в самого себя, не развлекаясь бесчисленными заботами, не помышляя о делах того или другого, не рассеиваясь помыслами своими по всей вселенной, но помышляя о самом себе, о том, что полезно мне и что особенно пристойно человеку, "ибо Ты, Господи, одного меня вселил с надеждою". Смысл слов его следующий: упованием благ будущих и надеждою на Тебя я обуздал все мои страсти. Подобным образом и Павел говорит: "ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое" (2Кор.4:17,18). Действительно, нет никакого трудного дела, которое не сделалось бы легким при надежде на воздаяние от Бога. Поэтому он и говорит: "одного меня вселил с надеждою". И слово "одного" немалую заключает силу наставления.