При поставленіи самого патріарха торжественный столъ происходилъ въ царскихъ полатахъ. Послѣ божественной службы всѣвласти вкупѣ съ патріархомъ шествовали въ Крестовую полату и дожидались тамъ царскаго стола и зватаго отъ государя. Зватымъ бывалъ кто-либо изъ окольничихъ. Патріархъ шествовалъ къ столу въ зимнее время въ саняхъ, въ которыя садился у себя во дворѣ, сошедъ съ лѣстницы, или же сошедъ передъ соборомъ съ большой лѣстницы изъ Крестовой и пройдя до западныхъ дверей соборной церкви, садился тамъ въ сани и ѣхалъ въ Ризположенскія ворота къ южнымъ дверямъ собора и площадью къ Благовѣщенскому собору, папертью котораго проходилъ на Красное крыльцо и въ Золотую государеву полату. Власти за нимъ шли пѣшкомъ, а во дворецъ подъ руку вели его архіереи. Столъ для святителя ставился особый съ лѣвой стороны отъ государева, отступя на сажень или мало больше, а власти садились за другимъ столомъ одаль по правую сторону отъ государя.

За столомъ новоизбранному подавали икру, уху, пирогъ. Патр. Адріану въ этомъ случаѣ было подано блюдо стерляжины свѣжепросольной, уха и коровай. Послѣ этой третьей ѣствы-пирога патріархъ вставалъ изъ-за стола, дабы совершить установленный объѣздъ вокругь Кремля на осляти въ сопровожденіи властей и бояръ. Объѣхавъ Кремль, святитель возвращался къ царскому столу, по окончаніи котораго, послѣ заздравныхъ чашъ про великаго государя и про святѣйшаго патріарха, святѣйшій получалъ государевы дары, которые подносилъ ему самъ государь. А послѣ даровъ, какъ случилось въ 1672 г. при поставленіи патріарха Питирима, царь Алексѣй Михаиловичъ поднесъ ему «ковришки сахарныя и простыя, да сахару жъ двѣ трубы, да митра, да посохъ, да поручи (сахарные же пряничные)». Затѣмъ послѣ царскаго угощенія святѣйшiй попрежнему, въ сопровожденіи властей, шествовалъ въ свою Крестовую полату.

Объѣздъ вокругъ Кремля совершался такимъ образомъ: сначала отъ Краснаго крыльца, отъ золотой лѣстницы, святитель въ каретѣ шествовалъ прямо къ Спасскимъ воротамъ. Выѣхавъ изъ воротъ, входилъ на уготованный приступъ и, обратясь къ Спасову образу (на вратахъ), говорилъ литію и кропилъ св. водою. Потомъ ѣхалъ Красною площадью въ Неглиненскія (Воскресенскія) ворота, откуда черезъ мостъ, поворотя налѣво мимо Моисеевскихъ богадѣленъ, продолжалъ путь стрѣлецкими слободами мимо Троицкаго моста до Боровицкихъ Кремлевскихъ воротъ, въ которыя въѣхавъ, поворачивалъ направо и шествовалъ въ каретѣ же чрезъ Дворцовый Житный дворъ мимо Тайницкихъ воротъ и подлѣ городовой стѣны, гдѣ живутъ соборные попы, пріѣзжалъ къ Спасскимъ же воротамъ, откуда возвращался къ Красному крыльцу.

На другой день всѣ власти снова собирались въ Крестовой, гдѣ происходилъ по чиновной книгѣ обрядъ соединенія[130], послѣ чего въ соборѣ возводили новопоставленнаго на его патріаршее мѣсто, откуда онъ проходилъ въ Ризположенскую церковь и совершалъ тамъ литургію, которую пѣли поскоро, потому что предстоялъ новый объѣздъ Бѣлаго города.

Сошедши изъ церкви по лѣстницѣ, патріархъ садился на осля у лѣстницы съ приступки и выѣзжалъ съ своего двора опять въ Ризположенскія ворота и ѣхалъ около соборной церкви, поворачивалъ мимо стараго Царяборисова двора къ Богоявленскому монастырю, что на Троицкомъ подворьѣ, потомъ по задворку въ Боровицкія ворота и далѣе выѣзжалъ въ Чертольскія ворота, за Бѣлый городъ и слѣдовалъ вокругъ бѣлокаменныхъ стѣнъ до Срѣтенскихъ воротъ, откуда по Срѣтенкѣ возвращался въ Кремль въ свой патріаршій Домъ.

Это была только большая половина объѣзда вокругь Бѣлаго города. Другую, малую, половину патріархъ совершалъ уже на третій денъ.

Въ эти два дня столы справлялись у патріарха въ Крестовой. Если поставленіе происходило Великимъ постомъ, то столовъ не давали: «столу въ такіе дни быти не пригоже», отмѣчаетъ по этому поводу церковная запись.

Любопытно и то обстоятельство, что по установленному обычаю новопоставленный по совершеніи всѣхъ обрядовъ неотмѣнно долженъ былъ подносить государю, царицѣ и каждому члену царской семьи свои дары; но по большей части избранники не бывали настолько богаты, чтобъ ознаменовать свое поставленіе достойными государя подарками. Поэтому такіе дары обыкновенно приносились съ Казеннаго государева двора; новоизбранный подносилъ ихъ государю и всему царскому семейству, какъ свои собственныя, а послѣ церемоніи они снова возвращались въ Казну. Возвращались иногда даже и тѣ дары, которые подносимы были патріарху отъ государя и его семейства. Только у небогатыхъ избранниковъ такіе дары назадъ не возвращались. Видимо, что древній порядокъ жизни никакъ не могъ отмѣнить старозавѣтный чинъ даренія.

О расположеніи лавокъ и самыхъ столовъ въ Крестовой полатѣ находимъ нѣкоторыя подробности въ запискахъ о пришествіи государя къ патріарху къ прощенію въ воскресенье Сырнаго заговѣнья.

Въ это время патріархъ встрѣчалъ государя или среди Крестовой или для большей почести на большой передней лѣстницѣ, что отъ собора, въ дверяхъ передъ церковью Трехъ Святителей въ паперти и, встрѣтя, благословивъ и принявъ государя подъ руку, шелъ съ нимъ въ Крестовую вмѣстѣ. Государь садился на большой лавкѣ отъ собора у южной стѣны полаты, а патріарху указывалъ сѣсть на другой передней лавкѣ подъ образами (у восточной стѣны). Эти двѣ лавки помѣщались на рундукахъ, т.-е. пристѣнныхъ помостахъ ступени на три выше уровня пола. Боярамъ государь указывалъ сѣсть на третьей лавкѣ отъ патріархова двора, т.-е. у сѣверной стѣны, гдѣ эта лавка помѣщалась безъ рундуковъ прямо на полу полаты.

Государевъ поставецъ для питьевыхъ сосудовъ ставился передъ Крестовою въ сѣняхъ. Вино романея, ренское, бастръ и красный и бѣлый меды, — все это было государево. Но подносилъ ихъ государю и боярамъ самъ патріархъ, по кубку каждаго вина и по ковшу того и другого меда, каждому изъ присутствовавшихъ. Когда, исполнивши древній обрядъ, государь уходилъ съ боярами изъ Крестовой, патріархъ со властьми провожалъ его до тѣхъ мѣстъ, гдѣ встрѣчалъ.

Проводя государя, патріархъ справлялъ этотъ обрядъ прощенія съ духовными властями, которымъ также подносилъ кубки и ковши и чарки съ питьемъ и, поднесши питье, говорилъ прощеніе. Послѣ вечерни патріархъ справлялъ обрядъ и для своихъ приказныхъ и дворовыхъ людей. Наливали питье съ патріаршаго поставца, который поставлялся обыкновенно въ самой Крестовой, какъ бывало и во время столовъ. Самъ патріархъ подносилъ каждому изъ своихъ рукъ, какъ происходило по государеву чину, каждому прежде по кубку романеи (красное), потомъ по кубку ренскаго (бѣлое), по ковшу меду краснаго да по ковшу меду бѣлаго. И затѣмъ, благословя всѣхъ, отпускалъ по домамъ, а самъ уходилъ въ келью.

Когда изъ дворца на патріаршій дворъ были устроены переходы, то государь приходилъ къ патріарху сквозь старую патріаршу Столовую полату, бывшую Макарьевскую, и черезъ паперть церкви Трехъ Святителей.

Изъ случайныхъ событій въ Крестовой полатѣ должно упомянуть, что въ ней происходило нареченіе царемъ маленькаго Петра по смерти царя Ѳедора Алекс, когда патріархъ Іоакимъ съ кн. Бор. Алекс. Голицынымъ привели царственнаго отрока въ Кре-стовую къ собравшемуся боярству и стали крестъ цѣловать(Архивъ кн. Куракина, i, 41).

Во время торжественныхъ столованій столы въ Крестовой располагались слѣдующимъ образомъ:

Для государя и патріарха столъ накрывался въ переднемъ углу полаты съ правой стороны, у образовъ. Съ той же стороны къ юго-западному углу полаты накрывался кривой столъ, т.-е. угловой для бояръ и другихъ чиновъ включительно до стрѣлецкихъ головъ и полуголовъ. Другой кривой столъ къ сѣверо-восточному углу полаты занимали бѣлыя и черныя власти и соборяне, а ниже ихъ садились гости и сотскіе Московскихъ Черныхъ слободъ. Поставцы ставились государевы; одинъ посередь полаты къ печному углу мало поближе, а другой въ сѣняхъ передъ Крестовою у дверей.

Патріаршій поставецъ устроивался въ самой полатѣ у дверей на обычномъ мѣстѣ, какъ во всѣ столы.