У нас в деревне есть одинокий пожилой человек. Этой весной он чистил покос, и вдруг из леса вышел маленький, слабенький, еле передвигающий ноги лосёнок. Вероятно, его мать погибла, а он долго бродил один. Он был очень слаб и погибал от истощения. Сердобольный старик взял его на руки, принёс в лодку. Обессилевший лосёнок всю дорогу жалобно стонал, прижавшись к ноге старика. Дома его напоили молоком, но самое смешное, что лосёнок привык к конфетам, полюбил кашу, хлеб и с удовольствием ел суп и рыбу. Живёт он во дворе, а когда захочет есть, начинает стучать копытцами, прося покормить его, он очень привязался к одинокому старику, отвечает на имя и, по возможности, бродит за ним по пятам. Вот только всё равно эта история трагична, ведь что будет с этим лосёнком дальше, никто не знает. А он из маленького телёнка постепенно превращается в красивого длинноногого лося, и скоро мал станет двор, что же будет с ним?

А жизнь в деревне продолжается, спокойная и размеренная. Здесь каждый должен обеспечить себя сам. Одни занимаются охотой, другие рыбалкой, здесь давно занимаются огородами. У работящих, кропотливых хозяев выстроены в огородах теплицы и парники, из которых задорно выглядывают зелёные огурчики, а буровато-зеленоватые помидоры обвисают на крепеньких кустах. А в огороде моей мамы на огромных, ползущих на крышу лианах вырастают десятикилограммовые тыквы, жёлтыми пузатыми боками выглядывающие из-под огромных листьев. Самое распространённое занятие, необходимое для выживания в этой глуши — это рыбалка. Рыбачат все: и стар, и мал. Ловят огромных осетров, налимов, сигов, малюсенького тугунка и прочую мелочь. Рыбалка — это очень интересная, но тяжёлая работа, иногда это и любимый отдых. Больше всего я люблю вечером, для души, порыбачить на удочку прожорливых, похожих на лапоть окуней или покидать спиннинг где-нибудь на перекате, где звонко и весело бьются о камни струи холодной, прозрачной воды, отражающей в себе необъятные просторы неба и обрывистые, извилистые берега. Вот у самой воды раскинулась молодая ракита, будто прекрасная молодая девушка склонилась к воде, опустив в воду руки, и длинные косы поплыли по течению, а вот из воды торчит коряжина, будто огромная голова тайменя, хотя можно увидеть и настоящего тайменя, если проявить терпение, он любит плескаться в холодных, быстрых перекатах, подкарауливая выводки зазевавшихся утят и гусей. Не успеет мать увести свой выводок на отмель — вот и потеряет птенца-несмышлёныша. Из воды, бесшумно сделав свечу, выскальзывает сильное упругое, продолговатое туловище тайменя, отливающее яркими красками, и нет спасения от этой беспощадной силы. Огромная пасть заглатывает всё на пути, вот и блесна, извивающаяся по течению, оказывается в ней. Страшный рывок сотрясает удилище спиннинга, и нужна быстрая реакция и умение, чтобы удержать эту мощную, громадную, грациозную рыбу. Тройник, закреплённый на блесне, впивается в пасть тайменя, и теперь только два исхода: или таймень уйдёт, оторвав и изрядно изломав спиннинг, или долго и умело выматываешь рыбу, заводишь её на отмель. Мощные рывки потрясают удилище, вокруг летят брызги. Необычайной красоты и мощи рыба то выскакивает на поверхность, то ныряет в глубину, но вот сила и у тайменя, и у рыбака на исходе, рывки слабеют и начинаешь потихоньку подтягивать рыбу на отмель. И вот-ура! Быстрый рывок, и пятнадцатикилограммовая рыбина бьётся на берегу, широко раскрывая пасть. Делая огромные скачки и извиваясь всем телом. Ловко скатываем рыбу в траву и, запыхавшиеся, счастливые, разглядываем редкую добычу. На сегодня рыбалка закончена. Совсем не интересно после такой добычи подсекать на крючок беляков, сорожек и ельчиков. Да и клёв к обеду заканчивается. Полдень. Невыносимая жара, всё притихло, поникли листочки, цветы склонили свои прекрасные головки, даже жуки и стрекозы притихли в траве, спасаясь от полуденного зноя. А река манит к себе прохладой чистой воды, вдалеке скользит по безбрежной глади лодка, чуть слышно позвякивает мотор. Самое время для купания. А купаться в Бахтинке — одно удовольствие. Вода чистая, прозрачная, прогревается на отмелях почти до кипятка. Дно песчаное, золотистый песок по берегам лежит шелковистым ковром, ласково приманивающим в свои объятья купальщиков. Красота вокруг сопровождает здесь каждого с рождения. Только что рождённого ребёнка укладывают в расписную деревянную качалку, сделанную или любящим отцом, или ещё пра-пра-пра-дедом и переходящую из поколения в поколение. Здесь сохранилось ещё много старинных обычаев, люди чтут своих родителей, и ещё очень хорошая черта: в нашей деревне нет почти разводов, хотя в последнее время случается и такое.

Мама рассказывала мне, что ещё несколько лет назад никто не закрывал дом на замок. Щеколда, небрежно накинутая на дверную петлю, означала, что хозяев нет дома, и никто никогда не зайдёт в дом самовольно.

Север по своей сути так суров, что здесь нельзя жить с камнем за пазухой. Если вы случайно оказались в нашей деревне, и у вас нет знакомых, вас обязательно приютят, накормят, напоят, оставят под своей крышей до тех пор, пока вы не сможете уехать.

Мои родители знали такие случаи, когда из северных лагерей пешком по берегу Енисея шли беглые, но никогда не было случая, чтобы они что-нибудь украли или совершили какое-то преступление. Очень редки противозаконные случаи, за исключением разве что браконьерства. Жизнь здесь совершенно отличается от городской. В деревне с давнего времени поселились: русские, кето, немцы, украинцы, эстонцы. Перемешалась религия, национальности, привычки и культуры, все привыкли друг к другу, так и живут по своеобразному Бахтинскому укладу, у нас нет даже милиционера, он иногда приезжает из близлежащего села. Во время репрессий сюда было много сослано эстонцев, немцев, это, наверное, было самое страшное время. Людей привозили на баржах раздетыми и разутыми, жилья для них не было, они строили землянки. Голодали, простывали и умирали. Местные жители, сами испытывавшие большую нужду, чем могли помогали ссыльным. Да и чем сильно-то поможешь, когда в каждом доме 5–7 ребятишек, а мужики на фронте?! Как всегда, спасал кормилец Енисей. Маленькие, босоногие ребятишки с упорством на самодельный крючок ловили мелкую рыбёшку. Смотришь, за день и на уху насобирают. А родители и ребята постарше работали в совхозе: косили сено, держали скот, табуны коней бродили по лугам, не зная пастуха. А вечером артель рыбаков отправлялась на лов рыбы неводом. Пойманная ночью рыба тщательно чистилась, солилась в бочках и отправлялась в город. Труд был направлен на одно — Победу. Девиз был один «Всё для фронта. Всё для Победы!»

С фронта вернулись не многие. Нужно было жить, и деревня постепенно оживала.

Появились новые дети, появились новые радости. Жизнь продолжалась. Продолжается она и сейчас, растёт новое поколение, вот только работы в деревне нет. Но я надеюсь, что всё будет хорошо. Моё родное село не умрёт, будет жить и развиваться.

Оксана Толстоноженко

9 класс

Ермаковский район Красноярского края

Когда-то давно людям надоело жить в гармонии с окружающим миром. Они спрятались за каменными стенами, закрылись на железные замки, недоверчиво смотрят в пластиковые окна. Достижения человеческого ума, которые окрестили серьёзным словом «цивилизация», сделали людей малодушными, заставили их поклоняться вымышленным идолам. Но есть ещё на Земле места, где человек предстаёт перед истинной красотой природы, где даже самая чёрствая душа вдруг начинает понимать, насколько ничтожны и беспомощны технические новинки перед силой стихии. Одно из таких мест — природный парк «Ергаки».

Туристическая база «Тушканчик» в этом дивном краю ещё не блистает особой «природностью». Здесь всё устроено для удобства неопытных туристов. Но стоит перейти с рюкзаком за мостик над речкой Тушканчик, как все иллюзии вмиг растворяются. Ты можешь взять с собой лишь то, что способен унести на собственной спине. Тропа только сначала кажется хоженой. Но уже через пару километров идти становится труднее, всё больше подъёмов и толстых стволов деревьев, лежащих на пути. Никакая техника не пройдёт!