Однако чувствуется, что авторы изо всех сил все-же пытались уйти от развлекательности. Отсюда некоторые неувязки с сюжетом, его откровенное "провисание" в середине книги — когда мне уже все ясно, кто привратник и что Руал Ильмарранен уже потерял все, что имел — там есть эпизоды, которые неоправдано затянуты и которые можно спокойно пропустить. Например, история с волком оборотнем, рассказанная необычайно подробно, но закончившаяся пшиком. Оборотень есть Ильмарранена отказывается и ускакивает себе в степь. Зачем, почему, для чего — объяснений нет. Можно строить предположения, но нужно ли?
Подоводя итоги, скажу, что дебют авторам — если это дебют — явно удался. Отмеченные выше слабости вытекают, скорее, из излишнего "умения" авторов, их стремления сделать вещь ближе к "мэйнстриму" (что-то наподобие "Альтиста Данилова" В. Орлова). Так что будем с нетерпением ждать следующих их книг! Тем более, что, по слухам, продолжение уже есть…
Сергей Бережной
Сергей Лукьяненко. Лорд с планеты Земля: Фантаст. произведения. — Алматы: ЛИА "Номад", 1994.- 576 с
Сначала пара замечаний, отношения к литературе не имеющих.
Во-первых, обложка. Такого позорного оформления книги я не видел уже давно. При виде этой живописи хочется выть, топтать книгу и увлеченно мешать ее с грязью. Давненько книга не будила во мне обезьяну…
Теперь о близком и родном — об авторских правах. Я так и не сумел понять, кто же владеет, говоря унылым канцелярским слогом, копирайтом на текст. С оформлением все ясно — на него копирайт художника проставлен. Наверное, чтобы никто не вздумал украсть эту обложку. А вот с текстом — сплошные непонятки. Два копирайта: первый ТОО "Пан", Москва. Второй ЛИА "Номад", Алматы. Сергей Лукьяненко за всем этим как-то не просматривается. Особенно если учесть, что по российскому закону об авторском праве юридическое лицо не может быть владельцем авторских прав на художественный текст. Ну, положим, на алматынских номадов это не распространяется, но московские паны-то…
Хотя, что я ною? Вон "Флокс" в "Многоруком…" вообще постеснялся поставить копирайт на текст — и свой, и автора. Наверное, чтобы Логинов не умер от застенчивости. Владелец авторских прав — это звучит для некоторых, видимо, слишком гордо.
Ладно. Теперь о литературе. Пришла пора!
Ну, о "Рыцарях Сорока Островов" я распространяться не буду этот роман уже выходил, а на каждое переиздание не нарадуешься. Но вот "Принцесса стоит смерти" и "Планета, которой нет", напечатанные в этом сборнике впервые, подробного разговора вполне заслуживают. Во-первых, это классическая "космическая опера" — и по форме, и по содержанию. Во-вторых, это первая УДАЧНАЯ отечественная космическая опера после "Чакры Кентавра" Ларионовой. Мазохистски пытаюсь вспомнить что-то еще — из той же оперы — но безуспешно. "Люди как боги" сильны гамильтоновским размахом, но слишком уж нравоучительны — местами. Эпопеи Головачева были бы похожи на оперы, если бы у героев хоть можно было арии отличить одну от другой… Впрочем, тут я придираюсь, наверное…
"Принцесса стоит смерти" начинается не по жанру чернушно (главный герой — крутой мэн, держит понт в районе), но затем перемещается на чужую планету (у вас есть проблемы с перемещением героев на другие планеты? — у Лукьяненко — нет) и уже вследствие этого факта становится рыцарем без страха и упрека. Полторы страницы на освоение "плоскостного меча", две страницы на введение в курс дела — и айда освобождать принцессу. Для этого надо завалить одного крутого кента, который не по делу хорошо машется. С первого раза это не получается. Герой вынужден вернуться назад по сюжету (в компьютерных игрушках это называется "load saved game") и переиграть кента так, чтобы тот не смог слишком выделываться…
(Я совершенно не боюсь пересказывать сюжет — он вполне стандартен для "опер" и автор почти не старается засекретить следующие его повороты. Кайф проистекает от того, как этот сюжет написан. Лукьяненко умеет писать легко и напористо, так, что и читать его тексты удивительно легко. И крепость в его прозе как раз такая, чтобы все это читалось, как пилось…)
…Дальше начинается разнообразное мочилово и постепенно герой начинает держать понт на всей территории планеты. Абзац. Впрочем, принцесса оказалась изрядной занудой и потребовала, чтобы наш герой открыл свою родную планету. А то неудобно ей замуж выходить за варвара из неизвестно откуда.
Весь второй роман ("Планета, которой нет") герой воюет с теми, кто хочет открыть Землю раньше него. Конкуренты просто и без затей собираются нашу планету заминировать и рвануть. Все это, конечно, из глубоко философских соображений. Герой этого, естественно, не хочет — из соображений вполне сентиментальных. Мочилово приобретает совершенно разнузданный массовый характер, но Земля все одно заминирована, счетчик уже щелкает, а карманы пусты и спасать Родину нечем.
Но чтоб мы да не спасли! Х-ха! Поднатужились и…
В общем, все в кайф.
Совершенно иного уровня разговора заслуживают опубликованные в сборнике рассказы. Я впервые прочитал "Мой папа — антибиотик" и был поражен. Рассказ, по тону откровенно подростковый, отрабатывает тему "солдат цивилизации" — людей, которые берут на себя грязную и кровавую работу, необходимую для блага государства/общества/цивилизации — как это благо понимают "выше". Аналогичную тему поднимал Владимир Покровский в "Парикмахерских ребятах", но Покровского интересовала прежде всего этика и психология самих этих людей, а Лукьяненко углубляется в более абстрактные этические вопросы — например, может ли социум считаться этичным, если он прибегает (хотя бы и вынужденно) к таким средствам. И тема возмездия… К умозрительной социальной этике я давно неравнодушен, равно как и к вопросу применимости ее теоретических достижений к практике.
Рассказ "Л" — значит люди" посвящен актуальной, кажется, навеки, теме ксенофобии. Человек для выполнения задания на другой планете с агрессивной средой трансформируется в наиболее приспособленное для существования в этой среде тело. Экипаж тамошней станции демонстрирует свою нетолерантность к его новой форме и кое-кто из планетологов даже предпринимает попытку уничтожить его. Лукьяненко несколько отстраненно, но весьма убедительно демонстрирует, что внешняя форма имеет для современного человека большее значение, чем содержание: ксенофобия здесь возникает не по отношению к представителям негуманоидной расы, но из-за того, что форму тела изменил один из людей Земли… Планетологи это вполне сознают, но подсознание любое отклонение от обыденного воспринимает как опасность — и стремится защититься. А лучший способ обороны…
"Поезд в Теплый Край", "Дорогу на Веллесберг" и "Фугу в мундире" я читал в журнальных публикациях прежде и могу лишь констатировать, что Лукьяненко на протяжении последних пяти лет работал ровно, принципиальных провалов у него не было, но и очевидного творческого роста после "Рыцарей Сорока Островов" я тоже не заметил. Рост профессионализма — да, безусловно. Но профессионализм — это еще не все.
Из обычной стилистики у Лукьяненко выделяется только "Поезд…" — достаточно жесткая новелла, наполовину символическая, наполовину притчевая. Единственная у Лукьяненко вещь, которая сопоставима со стилем "четвертой волны" и ясно показывает, что все достижения предшественников Сергеем вполне освоены. С другой стороны, он не слишком-то стремится применять эти достижения на практике — чему я могу только порадоваться… Не потому, конечно, что меня чем-то не устраивает "четвертая волна" напротив, — но потому, что теперь можно и должно рассматривать эту волну лишь как одну из предшествующих, и достижения ее — это фундамент для новых достижений, но не фигуры, венчающие высокие шпили российской фантастики.