По протоколу 99 действительных бюллетеней, 6 недействительных. Сумма первых мест соответствует данным протокола.

1. Казаков В. Полет над гнездом лягушки — 204 очка (по голосам: 31 первое место, 13 вторых, 10 третьих, итого — 54 голоса)

2. Рыбаков В. Кружась в поисках смысла — 165 очков (по голосам: 23 первых места, 13 вторых, 11 третьих, итого — 47 голосов)

3. Штерн Б. Второе июля четвертого года — 121 очко (по голосам: 17 первых мест, 7 вторых, 15 третьих, итого — 39 голосов)

4. Пелевин В. Зомбификация — 79 очков (по голосам: 5 первых мест, 16 вторых, 6 третьих, итого — 27 голосов)

5. Рыбаков В. Идея межзвездных коммуникаций в современной фантастике — 73 очка (по голосам: 10 первых мест, 7 вторых, 2 третьих, итого — 19 голосов)

6. Бережной С. Миры Великой Тоски — 56 очков (по голосам: 3 первых места, 11 вторых, 8 третьих, итого — 22 голоса)

7. Тюрин А. Фантастика — это вам не балет, тут думать надо — 32 очка (по голосам: 5 первых мест, 2 вторых, 1 третьих, итого — 8 голосов)

8. Ланин Б. Русская литературная антиутопия — 22 очка (по голосам: 2 первых места, 4 вторых, 0 третьих, итого — 6 голосов)

9. Ревич В. Легенда о Беляеве, или Научно-фантастические зомби — 17 очков (по голосам: 3 первых места, 0 вторых, 2 третьих, итого — 5 голосов)

Вадим КАЗАКОВ,

председатель счетной комиссии премии "Интерпресскон-95"

А. Привалов

Падал прошлогодний снег

Литературные итоги закончившегося года подведены. Во всеобщей гонке на призы читательских и писательских симпатий, как и на финише любой гонки, обнаружились победители. И, соответственно, проигравшие. Увы. Впрочем, мы-то знаем: проигравшие — они тоже победители. Только по другим показателям.

1994 год выдался беспрецедентно богатым на сильные публикации. Это касается практически всех категорий номинационных списков "Улитки" и "Интерпресскона" (за исключением, пожалуй, категории "Критика, публицистика и литературоведение" — но об этом несколько позже). Начнем, как водится, с романов.

Я вовсе не абсолютизирую свой литературный вкус — но и стесняться его мне пока, вроде бы, не приходилось. Так вот, *на мой вкус* реальных претендентов на премии за лучший роман было три. Сделать между ними выбор было просто невозможно — приходилось сравнивать несравнимое. "Многорукий бог далайна" Логинова — идеальное сочетание привлекательной формы, ясной мысли, яркого антуража и геометрической правильности. Идеал читабельного романа. "Солдаты Вавилона" Лазарчука блистательное эстетическое построение, бездна смыслов и толкований, квинтэссенция философской прозы. Идеал интеллектуального романа. "Там, где нас нет" Успенского искрометный юмор, бесчисленное множество аллюзий, отлично выдержанный стиль. Идеал постмодернистского романа.

Ничего удивительного, что премию получил каждый роман этой тройки. Читатели вручили "Интерпресскон" демократичному Логинову, Стругацкий презентовал "Бронзовую Улитку" интеллектуальному Лазарчуку, писатели-постмодернисты вручили "Странник" предельно постмодернистскому Успенскому.

Впрочем, при голосовании на премию "Интерпресскон" все было более чем предсказуемо: "Солдаты Вавилона" — роман трудный для чтения и восприятия, а "Там, где нас нет" обрывается на полуслове. При этом все три претендента находились в приблизительно равных условиях в смысле доставаемости — "Солдаты Вавилона" и "Там, где нас нет" вышли в журнале с очень небольшим тиражом, а книга Логинова хоть и выпущена тиражом в пять раз большим, сильно запоздала с выходом и прочитать ее до Интерпресскона сумели далеко не все. Зато те, кто успел прочитать "Многорукого…", в выборе фаворита практически не колебались. Сорок семь первых мест из ста двенадцати! В числе трех фаворитов роман Логинова упоминался в бюллетенях 70 раз. Для сравнения: этот показатель для "Солдат…" — 40, для романа Успенского — 34.

Вообще же, суммирование поданных за номинацию голосов вне зависимости от позиции в бюллетене довольно наглядно показывает популярность книги. Смысл этой цифры вполне ясен: голосовавшие выбирали тройки лучших романов/повестей/рассказов — каждый свою тройку. Как правило, проблема была не в том, чтобы назвать конкретные книги, а в том, чтобы расставить их "по ранжиру" (по крайней мере, лично я мучился именно этим). Роман Логинова вспомнили практически все, кто его читал. Ну и, конечно, часть тех, кто о нем только слышал.

Номинации по романам были в этом году хорошо эшелонированные на пятки фаворитам до самого голосования наступали сразу несколько необычных книг. Этот список открывают "Клинки максаров" Брайдера и Чадовича, продолжают "Галактический Консул" Филенко, "Заповедник для академиков" Булычева и "Сумерки мира" Олди. При всей внешней несхожести перечисленных книг, у них есть и общая черта: они сделаны профессионалами и определенно ориентированы на читателя, а не на вечную жизнь в книжных шкафах. Читатель это оценил — отсюда и относительно высокие баллы.

Хвостовым вагоном в этом списке оказался роман Крапивина "Сказки о рыбаках и рыбках", написанный, безусловно, профессионально, но без принципиальных находок. При богатейших аранжировках "Клинков максаров" и "Сумерек мира" незатейливая и порядком заигранная мелодия Крапивина безнадежно проигрывает… Как и строгая традиционность "Повелителя марионеток" Казменко.

Теперь аутсайдеры. Обратите внимание: я называю аутсайдерами позиции, указанные в пяти или менее бюллетенях. Это романы Слаповского (11 очков), Громова, Столярова (по 10 очков) и Дашкова (6 очков). Пестрая, однако, компания. Андрей Михайлович — и дебютанты… Похоже, "Мышиный Король" публикой просто не был прочитан — прежде крупные произведения Столярова устойчиво держались в верхних строчках популярности…

Совершенно особая история с романом Куркова. "Бикфордов мир" получил малую Букеровскую премию — и оказался упомянут лишь в семи бюллетенях при голосовании на присуждение "Интерпресскона". Примем как данность, что вкусы фэндома не совпадают со вкусами жюри Букера — и успокоимся на этом…

Многострадальный "Катализ" Скаландиса, "Я — не я" Слаповского и "Я — Мышиный король" Столярова. Собственно, именно за счет именно таких романов, литературно в высшей степени значительных, но очень немногими читаемых, номинационные списки и раздуваются до полутора-двух десятков позиций… И если бы было принято решение ограничить число позиций в номинационном списке, то, скорее всего, вылетели бы именно эти — "аутсайдеры"…

Теперь обратимся к списку повестей. Победа "Знака Дракона" Сергея Казменко выглядит вполне закономерной — по количеству первых мест эта повесть безусловно лидирует. По очкам победа Казменко уже явно не так убедительна, а по количеству упоминаний в бюллетенях повесть Успенского даже вышла вперед ("Знак Дракона" указан в 40 бюллетенях, "Дорогой товарищ Король" — в 46, "Ночь навсегда" Щеголева — в 41).

Меня поразило, как много голосов было отдано за повесть Щеголева — которая внешне даже не пытается выглядеть фантастической. Тем не менее, "Бронзовая Улитка" и третье место по результатам голосования… Просто фантастика.

Водораздел между лидерами и аутсайдерами в этой категории голосования вполне отчетливо заметен — это две повести Г.Л.Олди, по результатам голосования прочно обосновавшиеся в середине списка. Добавьте к этому приблизительно сходную оценку, выставленную публикой их "Сумеркам мира". С одной стороны, это знак того, что автор (авторы) уже заработали себе имя, а с другой — что нынешняя публика ориентируется приблизительно на его (их) уровень прозы.

В устойчивых плюсах также авторские дуэты Брайдера и Чадовича и Буркина и Лукьяненко. Прекрасная, на мой взгляд, повесть Фирсова набрала удивительно немного — 34 очка, и соседствует в нижней половине списка с интеллектуальной прозой Слаповского, Анатолия Кима и Павла Амнуэля.

Рассказы — снова три явных лидера (Лукьяненко, Штерн и Казменко). Ступенькой ниже Николай Романецкий и Лев Вершинин. По-настоящему яркие рассказы есть и в нижней части списка например, рассказы Алферовой, Маевского, Трускиновской…