— Да я не об этом! Вот, мммм, к примеру, со зрением у вас как?

— Будто ты сам не знаешь как, — я потрепала его по голове. Идио испуганно шарахнулся назад, а я со вздохом продемонстрировала ему пойманного «столбнячка». — Нормально. Отлично. Превосходно. Экологически чистый мир и всё тут! Ещё вопросы?

— Ээээ… — Идио жалобно посмотрел на друзей. Огонёк малодушно потупился. Саша с неожиданным интересом принялся разглядывать свои кроссовки. Я порылась в кармане и достала сухарик, прибереженный от завтрака — есть что-то захотелось.

— Вззнатекттакивдьмки? — выпалил вдруг Огонек.

— Э? — не поняла я.

— Вы знаете, кто такие… ведь-ма-ки? — чуть медленнее повторил он.

— Пвофеффионайные охотники на тюдовифь, угваваюфиф воду вюдфкому, — уверенно прочавкала я. Теперь уже они пытались понять, что я сказала. — Ведьмаки бводят мев фёв и девевень и пведвагают фвои уфвуги… но фам-то вафем? Вы не… Са… — я подавилась сухарем. — Кхе-кхе-кхе… кхе-кхе… Сашка, не смей!!! Не мечтай! И даже не думай!.. Кхе-кхе… Шляться по урочищам, лазить по пещерам и выгребным ямам, рискуя жизнью! Из тебя и чародей не то чтоб очень, а уж ведьмак!..

— Что? Я? — всполошился братик. — Да никогда! — Он возвёл глаза к небу, посозерцал его секунды три и, не найдя там ничего интересного, опять посмотрел на меня. — То есть, я бы не против… но это… ты. Вот.

— Что? — я залилась смехом. — Вот умора!

— Да, смешно, — деревянным голосом сказал Огонёк.

— Ха. Ха, — натужно улыбнулся Идио.

— Так вы всерьез?! — наконец-то до меня дошло. — С какого дуба рухнули, ребята? Пошевелите мозгами — где я и где ведьмаки! Они же в бою умельцы каких поискать, а я?..

— Проворнее макаки, выносливее вола, а нюх как у собаки, а глаз как у орла… — пробубнил кто-то.

— Хватит издеваться! — я топнула ногой. — С чего вы вообще это взяли?

Идио молча протянул мне осколок зеркала. Лицо у него при этом было такое, что я приготовилась увидеть нечто чудовищное — голову вурдалака, жмыря или даже полное отсутствие оной. Но нет, моему взору предстала до боли знакомая физиономия, вернее, та её часть, что поместилась в осколок. В поле зрения попадали то опухшая щека, то царапина на лбу, то похожие на гречневую шелуху веснушки, усыпавшие нос, то вздыбленные волосы, сильнее обычного напоминавшие воронье гнездо.

"Бабаня Ядвига собственной персоной, — приговорил мой любимый собеседник. — Нет, ты смотри, смотри, любуйся! Помятая, лохматая, комарами искусанная, глаза как два фонаря светятся…"

— Т-то есть как, светятся??? — пискнула я.

Глаза у меня были жёлтые. Не светло-карие, а именно жёлтые, с вертикальными щёлками зрачков, как у кошек, и фосфоресцировали они в полумраке леса точь-в-точь как кошачьи. Или… Нет, мы будем рассуждать медленно и спокойно. Медленно и спокойно. Медленно и… Значит, меч — знак ве… а такие глаза бывают у ве…

"Не прошло и года, — проворчал внутренний голос. — А старик, между прочим, говорил: магу своя сила, воину — своя, намекал прозрачно, но у тебя же всё мимо ушей пролетает! Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца — пламенный топор… Короче, alea jacta est".

Получается, я… Кто я?!!

— Faro'vaine en ridel vedzminе fath, — печально подтвердил Идио.

— Сто раз говорено, я не дриада! И ничего не выбирала! — привычно огрызнулась я и, бросив взгляд в зеркало, с облегчением убедилась, что зрачки вернулись в норму, а глаза сменили цвет на серый. Кошечек я, конечно, люблю, но провести всю жизнь с кошачьими глазами… бррр.

— Конечно. Вы не выбирали, это вас выбрали, — покорно кивнул Идио. — А уже можно падать в обморок?

— Я первый! — вякнул Огонёк, и, толкая друг друга, парочка растянулась на земле.

— Почему вы сразу ничего толком не объяснили, психи контуженные?! — растерянно спросила я, не зная, плакать или смеяться.

— Думали, как ты это воспримешь, — признался братик.

— Волновать не хотели, — пискнули с земли.

— Да? Ну ладно. Кажется, я и в самом деле… — Саша облегченно вздохнул, Идио и Огонька посмотрели на меня с невыразимой печалью и христианским смирением. — Я снова не поняла. Вы радоваться должны! Ведьмаки — герои! Защитники людей!

— Вот эти господа, — Саша обличающе ткнул пальцем, — тоже так говорят. А ещё они утверждают, что нелюдей ведьмаки уничтожают с предельной жестокостью.

— Что за нафиг? — возмутилась я. Они будут мне рассказывать о ведьмаках, когда я пана Анджея наизусть знаю! — Ведьмаки убивают только опасных чудовищ, а не иных существ, кои опасными считаются из-за суеверий или невежества. Ясно?

— И небо фиолетовое, — тихонько пробормотал Идио.

— Они злобные, бездумные машины-убийцы! — подхватил Огонёк, не обращая внимания на злобное Сашино "Тухни, уголь!". — За деньги они и брата родного не пожале…

Сухарь хрупнул и пылью утёк сквозь пальцы. Идио талантливо изобразил предсмертные судороги.

— Ведьму… в смысле, Ян, не надо, они не правы, ты права, они придурки, ведьмаки хорошие! — зачастил братик, видя, что я уже не киплю, а вот-вот взорвусь. — Не злись, на убогих не злятся!

— Они обозвали меня расисткой и ксенофобкой, — мой голос медленно, но верно повышался ("Это не я, это он!" — хором вскричали Идио и Огонек), — обвинили в вымогательстве и оплевали моего любимого героя! Машины-убийцы! Я им покажу машин-убийц!

Обвинители покаянно засопели.

— Да, ведьмаки берут деньги, — надрывно продолжала я, прикидывая, кого из лежачих пнуть первым, — но каждый грош оплачивают своей кровью! Защищают, помогают и не ждут благодарности, потому что её никогда не бывает, а вы! Смеете нас! Да я вас!

— Думаю, мы придем к консенсусу, — братик вежливо, но твёрдо оттеснил меня в сторону. — Настоящий ведьмак/ведьмачка: а) охотится на чудовищ; б) на неразумных и агрессивных; в) разумные расы могут жить спокойно. Кто против — прошу воздержаться, — добавил он таким леденящим голосом, что я чуть в осадок не выпала. — Идио, ты-то что всполошился, а? — уже нормально продолжил брат. — Ты… а кто ты, кстати?

— Как кто? — удивился Огонёк. — Конечно, об…

— Человек! — выпалил Идио, искренне и широко улыбаясь, и ткнул Огонька лицом в землю. — С-с-самый об… — он подул на обожженные пальцы, — ычный человек!

— Ну раз так, об… — я запнулась, — думай всё на досуге, а как надумаешь, приходи, мы это дело обмозгуем.

— Образумься и обращайся! — кивнул братик.

— Может, хватит издеваться? — Идио насупился, нижняя губа его задрожала.

— Обиделся, что ли? — удивилась я.

— Я? Да никогда! — Идио вскочил, поправил мешок и зашагал по тропинке. Мы проводили его недоуменными взглядами. Что такого мы сказали? А?

День прошёл на удивление мирно и спокойно. Дикий лес, уже не чая от нас избавиться, испуганно притих, комары не кусались, живодеревья не приставали, нежить пряталась в чаще, белочки прыгали по веткам и шишками не швырялись, а одинокий вурдалак при виде нас взлетел на верхушку высоченной сосны, и принялся вопить оттуда: "Не влезай! Укушу!". Саша рвался испытать на животном пульсар в режиме имплозии, но я возмутилась и заявила, что надо беречь живую природу! Мы спорили, ветер качал деревья, бедный вурдалак тихо подвывал на своём насесте, Огонёк и Идио сравнивали, чей рисунок лучше, и всерьез намеревались отправить в Академию Ворлоков письмо с описанием нового подвида ликанов "вурдалак пятнистый, древолазный".

А вечером Огонёк ушел.

Но прежде взял с нас торжественную клятву победить Ту-Самую, прийти к нему на защиту диплома, а также записать и при возможности передать ему чудесную историю о светлом герое и его тёмном отце, о саблях-молниях и мудрой зеленой обезьяне, чуть ли не силой всучил мне свиток с сонетами, воспевающими мою несравненную красоту (ещё один слабовидящий), обаяние (ну-ну!), запустил в воздух фейерверк…

И ретировался, пока мы тушили одеяла.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Главное управление СБСХ