В институте ВЛКашники окружили меня после занятий и «хотят поговорить». С.И. уже сказал некоторым из них, что предстоит переезд, им бы хотелось покачать права. «А правда ли, что мы будем жить по двое. А как же писать?» Я помалкиваю, что «жизнь вдвоем» — это их фантазии, и спрашиваю, стоящего рядом А.И.Горшкова по скольку человек жило в комнате, когда А.И. учился в аспирантуре. «По шесть человек», — отвечает А.И. Между собой мои милые студенты уже, конечно, решили, что Есин продался евреям.
12 октября, четверг. Вышел «Труд» без моей заметочки, но объективно должен сказать, вся подборка очень качественная. Молодцы Кублановский и неизвестный мне писатель Маркуша. Зло и едко приложили за плоскость и пошлый стиль Льва Новоженова. В «толстушке» на этот раз много интересного: под именем Наполеона на острове Св. Елены скончался его двойник, наша милиция умеет пытать своих подопечных, часто совершенно безвинных. Статья многозначительно называется «Опера «играют в гестапо». Не могу не отметить один вывод статьи: «В последние годы скандалы, связанные с милицейским криминалом случаются в Ульяновске с удручающей регулярностью. Но вот, что интересно: в подавляющем большинстве их участниками становятся люди до 30 лет — зревшие и мужавшие в послеперестроечные годы. Случайность? Или все же и впрямь общество «успешно избавилось» от неких нравственных тормозов?»
Воистину еврейская тема стала и для меня на повестке дня. Знаменитый Влад. Бушин в газете «Завтра» напечатал большую статью по животрепещущему для русской литературы вопросу. Один из тезисов — никакой дискриминации, а уж тем более в научной сфере у евреев в советской России нет и не было. По этому поводу автор пишет:
К четырем часам ездил в общежитие. На этот раз показывал седьмой этаж и все наше хозяйству какому-то начальнику Арона. Это был молодой богатырского роста и стати еврейский господин не так хорошо знающий русский язык. Мой тезис на этот раз был таков: незачем со всей России свозить детей, чтобы они жили в трущобах. Чтобы мои аргументы по поводу ремонта были наглядными, показал гостям второй этаж совсем недавно отремонтированный под иностранных студентов. Наши студенты мужественно и терпеливо отнеслись к расхаживающим по этажам странным фигурам. С Ароном были еще и две женщины, занимающиеся с ребятами — Наташа и Анжела. Рядом с высоким начальником они вели себя скромно и тихо. Руку для прощания не протягивали: у нас это не принято. От гостей я узнал, что завтра начинается шабад.
В общежитии встретил нашу выпускницу Вассилики. Ее история такова. Пять лет назад она на платной основе поступила к нам в институт. Потом, естественно, к ней приклеился наш парень Валера (?) и у них родился ребенок. Целая история, как она вывозила из Москвы к себе в Грецию их ребенка. Были даже жалобы мне о том, что Валера ее побивает. Жалобы со вполне очевидными следами. Потом этот самый Валера попытался устроиться у нас в аспирантуру, я помог ему немножко пожить в общежитии. И тут появляется Вассилики с заявлением, что она уже гражданка России. Так сказать, по мужу. Ее главная, как мне кажется, цель — это получить нашу аспирантуру бесплатно. А это деньги большие.
13 октября, пятница. С самого утра дома как приклеенный, читаю рукопись дневников. Это уже огромный кусок позапрошлогодней поездки в Китай. Его надо сегодня же отдать Сереже Гончаренко, он внесет правку.
Вечером ехали с В.С. вместе из института на машине. Тут я обнаружил, что Большая Бронная, по которой я езжу домой, перекрыта. Стоит милиционер с бляхой на груди и палочкой посылает в соседний переулок, в объезд. Я вспомнил, пообщавшись с хасидами, что сегодня шабад — один из главных религиозных праздников. Но раньше такого никогда не было. Уже дома узнал, что в Израиле началась настоящая война. Восстало против израильского порядка арабское население. По телевидению показали традиционное кидание камней арабскими молодыми людьми в сторону израильских патрулей. Много жертв.
На фоне этой настоящей войны потерян интерес к Югославии. Новые югославские власти начали традиционно с поиска Милошевича и объявления, что казна пуста. Как же она не будет пуста, когда неделю, по меньшей мере, все пели, плясали и митинговали по случаю выборов. Искусство власти это и есть искусство добывания денег. Местные демократы увидели здесь руку Москвы: деньги в банках России и Китая.
В международном отделе сломали ксерокс. Нина Александровна что-то размножала и по ошибке поставила 1000 копий. Остановить она машину не смогла.
Ашот кинул мне в почтовый ящик «Открытое письмо А.И.Солженицыну». Сейчас открытые письма пишут все, не сообразуясь с масштабами личностей. «Валерия Новодворская, диссидент и правозащитник с 1968 г. (с19 лет), трижды лауреат 70-й статьи УК РСФСР» Все те же песни. Что, жить им больше нечем? И сколько самомнения. Что бы ни говорили, но Солженицын крупнейший художник современности. Сейчас я перепечатаю по обыкновению цитату, но вначале такая пришедшая в голову мысль, возникшая, конечно, от размышлений над текстом письма. Режим хорош своей последовательностью, нарушение правил его губит. Не печатали во имя режима такие вещи, как «Один день Ивана Денисовича». Хрущев полиберальничал, отступил перед силой таланта. Солженицыну после публикаций пришли тысячи писем. Из этих писем и судеб при его таланте публициста родился «Ахипелаг». Архипелаг погреб под собою империю. Теперь цитата г-жи Новодворской, свидетельствующая об отсутствии у нее какого-либо критического отношения к себе.
«Я говорю с вами как диссидент с более чем тридцатилетнем стажем, бывший товарищ по оружию и преданный читатель, распространивший в Самиздате множество копий Ваших великих произведений. Я имею право сказать Вам то, что должна сказать.
Что Вы делаете, Александр Исаевич? Вам мало того, что с момента Вашего возвращения вы не боретесь с коммунизмом, что не обращаете внимания на звезды над Кремлем, ни на мавзолей Ленина на Красной площади. Вам понадобилось еще унижаться перед чекистами, Вашими палачами и губителями России, подобострастно встречая на крыльце кадрового сотрудника КГБ Владимира Путина»
Ей бы, «диссидентке» с 30 летнем стажем, подумать, к чему привела ее правозащитная деятельность, позаботиться, чтобы народ достойно жил, а она все в бирюльки. Свобода, госпожа Новодворская, мнения и убеждений, демократия. Но ведь с волей большинства надо считаться. Путин президент всей страны. Кесарю кесарево.
14 октября, суббота. Утром уехал в Обнинск. Читал, работал в теплице. Появился новый проект электрического отопления. По дороге купил электрообогреватель и электроплитку. У Володи Шимитовского умер брат Саша. Игорь с присущей ему откровенностью рассказывал, как добывал визу во Францию. То, что нашему поколению казалось святая-святых: паспорта, визы, разрешения, теперь может быть куплено за деньги. В воскресенье встретился и говорил с Л.Н., он бывший генерал КГБ, много знающий и умеющий молчать. Тут он поделился со мной своим огорчением по поводу открытого письма Новодворской Путину. Какой накат! Опубликовано это в «Коммерсанте». Теперь только ленивый, не пишет нашему президенту открытых писем. Не пора ли создать бюро по чтению и регистрации этих сочинений? Вот где бумажищи! Все интеллигенция его клянет за русский национальный характер со всеми вытекающими для них всех последствиями и за работу в КГБ. Как будто бы работа в газетах или экономических институтах чем-либо существенным отличалась от работы в органах. Также стучали-с! Пусть еще радуются, что КГБ пока молчит со списками, кто на них работал. Л.Н. сказал, что и сам г-н Гусинский к ним забегал, но, по сведению старого генерала, тот одновременно забегал и в другие ворота, к идеологическому и государственному противнику. Молодец! Никогда не следует держать всех яиц в одном лукошке.
16 октября, понедельник. Целая история возникла с моим абонементом в бассейн. Он лежал в кармане рубашки, рубашка оказалась выстиранной. От абонемента осталась картонка, на которой четко выбит номер абонемента. В институте есть бумаги, что деньги мы переводили. Но дубликата в бассейне не выдали. Новый паспорт выдают, новые дипломы выдают. Мне интересно посмотреть на директора. Я понимаю, как эти люди разбогатели, владея таким имуществом. Не оставить бы, отослать хотя бы в общество потребителей. Если не удастся вернуть свое, то хотя бы в рамках существующей демагогии, потрепать персонажам нервы.