Звуковые вибрации оказывают, следовательно, сильное действие на призрак, а так как всякое движение последнего отражается на субъекте, то бывает можно, держа за руки субъекта, констатировать в нём звуковые движения, как это делают на поверхности вибрирующего колокольчика, приложив к нему руку. Эти движения призрак чувствует задолго до того, когда доходит шум до слуха присутствующих. Тяжёлая телега, например, едет по улице, на известном расстоянии; никто её не слышит, но экспериментатор чувствует под своими руками волнение субъекта. Волнение растёт, телега приближается, её слышат, и волнение усиливается; телега проехала, шум прекратился, но волнение продолжается ещё несколько минут. Призрак тогда более или менее дезорганизован. Чувствительность к звуковому движению так велика, что, держа субъекта за руки, замечаешь волнение, произведённое в призраке боем часов, который едва слышен.

Из этого описания легко можно понять, что всякий шум, даже перемена места свидетеля, а, главным образом, приход постороннего человека в рабочий кабинет, должны вызвать большее или меньшее расстройство. Вот пример тому.

Однажды вечером я производил опыты с г-жёй Франсуа, в присутствии гг. Дюбуа и Франсуа. Мы легко получали по желанию удары по столу, к которому никто не прикасался. Около половины десятого раздался звонок. Субъект заволновался и я увидел, что призрака не было ни около рабочего стола, ни в предназначенном для него кресле по левую сторону субъекта. Я спрашиваю у субъекта, где призрак. "Он пошёл узнать, кто звонил", ответил субъект. Я спрашиваю, кто пришёл мешать нам в такой час, и надо ли принять его? — "Пришёл к вам мужчина, и можно принять его", ответил субъект. Я попросил г. Дюбуа принять посетителя. Это был доктор X…., приятель мой, который принёс мне рукопись. Так как он был незнаком субъекту, его тихонько привели в рабочий кабинет.

Призрак дезорганизовался и субъект был в сильном расслаблении. Я успокоил последнего и пытался сгустить первый, и когда сгущение показалось мне достаточным, я велел ему подойти к столу и ударить два раза. Через нисколько минуть послышался треск в столе, и раздались два удара, а затем три удара, сделанные с раздражением.

Субъект ослаб и присутствие нового свидетеля страшно стесняет его. Опасаясь припадка, я весьма медленно разбудил его, чтобы снова усыпить и разбудить несколько раз; когда наконец я нашёл его в удовлетворительном физическом и душевном состоянии, хотя немного нервным, я отпустил его.

На другой день, хотя нервная, г-жа Франсуа чувствовала себя довольно хорошо, но на послезавтра нервность усилилась и сделалась очень сильная головная боль, которая с пароксизмами и короткими промежутками успокоения продолжалась дней десять. Недовольная этим неприятным случаем и боясь возврата его, она более не являлась и я потерял в ней, к моему большому сожалению, одного из лучших своих субъектов.

III. Действие призрака на своё собственное тело

I. — Наши чувства, наши ощущения. — У человека пять чувств: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание.

Философия говорит нам, что ощущение есть впечатление предметов, которое душа воспринимает чувствами.

Физиология показывает, что ощущение разлагается на впечатление, передачу и опознание. Впечатление производится на органы чувств; оно передаётся нервами, исполняющими эту функцию, в нервный центр органа, где, при содействии разума, совершается опознание. Так, глаз принимает световые впечатления. Луч света ударил в него, сетчатая оболочка этого органа восприняла это впечатление, которое передаётся зрительным нервом в мозговой центр органа и проявляется там в чувствовании. Как раз в этот момент мы познаём предмет, который запечатлелся в нашем зрении. Другие органы чувств действуют таким же образом.

Физиология рассматривает это явление только с чисто материальной точки зрения, не признавая психической причины, которая кажется ей лишней помехой. Философия выдвигает душу, но недостаточно объясняет механизм этого действия. Теософия идёт далее, так как даёт нам довольно точные подробности, мало основанные, впрочем, на доказательствах.

"Силы мысли, движения, чувствительности, — говорит Анни Безант, — не содержатся в нервном веществе. Это способы действия «я», действующего в своих более внутренних телах". ("L'homme et ses corps" — Человек и его тела).

"То, что вы называете «цветом», — утверждает Четтерджи, — есть действие вибраций на вашу сетчатую оболочку. Вибрации эти передаются зрительным нервом в мозг, а из мозга в гиперфизическое или астральное тело. Из астраля передача идёт в мышление, и тогда вы видите предмет. Следовательно, это лёгкое воздействие на сетчатую оболочку, переданное нерву и мозгу, затем в астраль и наконец в мышление. ("Philisophie esoterique de l'Inde" — Тайная философия Индии, стр. 28).

В действительности, чувствуются ли ощущения видимым телом или невидимым, которое оживляет видимое?

Опыты доказывают нам, что первое есть орудие, которым пользуется второе, чтобы выразиться, и что все ощущения действительно чувствуются этим телом. Я докажу это посредством раздвоения на физическом теле и его двойнике, отделенных друг от друга и исследованных отдельно.

У человека раздвоенного все физические чувства совершенно уничтожены; он ничего не видит физическими глазами, не слышит ушами, не обоняет запаха, не чувствует вкуса; осязание не существует для него, потому что он не ощущает прикосновения. Все впечатления воспринимаются отдельными чувствами, унесёнными призраком с собою.

Для всех субъектов призрак — это весь человек, а физическое тело есть только орудие, инструмент, данный ему природою, чтобы он мог выразиться физически. "Призрак — это я сама, — говорить Леонтнна, — физическое тело — пустой мешок". "Двойник — это я, — утверждает Жань, — я не знаю, что такое тело, но оно не я".

Эдме даёт по этому вопросу весьма живописное описание, отвечая на предложенные мною вопросы: "Тело, которое вы трогаете, — говорит она, — ничто; просто оболочка другого. Вся моя личность в блестящем существе. Это оно думает, знает, действует; оно передаёт физическому телу всё, что я говорю вам".

— Как надо называть это блестящее существо?

— Название не нужно; это Эдме, это я; если хотите, зовите его Эдме.

— Надо же однако отличить его от другого. Согласны вы называть его астралем, призраком, двойником, так как это ваш двойник?

— О, нет, нет! Только не астраль. Называйте его двойником, если желаете; но он не двойник, потому что это я.

Спрошенная на другом сеансе, она снова объявила, что физическое тело ничего не чувствует, ничего не видит, и что все впечатления передаются ему двойником через соединяющий их шнур. "Прикасаются к двойнику, — говорить она, — впечатление прикосновения ударяет в физический мозг, и ощущение отражается в нём. Когда разговаривают, то полагают, что моё физическое тело слышит потому, что оно отвечает; но это не верно. Оно ничего не слышит; слышит двойник. Вопрос и ответ передаются шнуром в физический мозг, как бы через движение, через нечто вибрирующее. Видит также двойник, и зрение передаётся физическому телу движением, это как бы электричество, заставляющее физический мозг вибрировать, и тогда мозг видит то, что видит двойник. Все впечатления, получаемые двойником, передаются в мозговые центры, но эти центры ничего не видят сами по себе".

Это заявление составляет истинное откровение, важность которого привлечёт внимание читателя. Его следовало бы развить и пояснить. Я пока ничего не буду говорить, но по мере изложения собранных мною наблюдений представлю некоторые объяснения, которые окончательно выяснят его во всей его удивительной простоте.

Опыты доказывают до очевидности, что призрак уносит с собой чувства и разум субъекта, которые имеют, настоящее обиталище и настоящие свои органы в астральном теле, а не в физическом.

Призрак непосредственно получает впечатления через органы чувств. Передача совершается специальными проводниками в астральные центры, где происходит чувствование. Полученное ощущение передаётся телу субъекта шнуром, нервы передают его затем в мозговой центр органа, и оно выражается физически, как бы отражением. Слух призрака непосредственно получает вибрации слов, но он может также получать их от физического тела. Когда говорят с последним, оно как будто слышит и понимает, так как отвечает, но в действительности оно ничего не слышит и ничего не понимает. Звуковые волны, впрочем, чувствуются, но они не производят никакого впечатления на этот расстроенный инструмент, который не имеет более слуха, чтобы слышать, и разума, чтобы понимать. Волны звуковые передаются шнуром призраку, который есть душа, которая чувствует, превращает чувствование в ощущение, формулирует ответ в вибрации, передаёт эти вибрации последовательными волнами физическому телу, которое выражает их, т. е. отвечает на них, физически — следовало бы сказать автоматически — органами голоса.