Мы еще не знали, что код предупреждает об атомном ударе по Иерусалиму. Мы еще не нашли слов «мировая война».

В те дни, когда Израиль оплакивал Рабина, мы с Рипсом работали у него дома в пригороде Иерусалима. Мы пытались расшифровать детали нового предсказания — «со всем народом своим выступил… на сражение». Как нам представлялось, где-то в коде должно было содержаться сообщение о военном конфликте, имеющем масштаб катастрофы.

Однако первая же попытка поиска на компьютере дала нам словосочетание «холокост Израиля». В получившейся матрице слово «холокост» встретилось единственный раз, и начиналось оно в том стихе Книги Бытия, где патриарх Иаков рассказывает своим сыновьям, что ожидает их «в грядущие дни» (Быт. 49, 1).

— Самое главное — срок, — заявил Рипс и немедленно принялся проверять ближайшие годы — пять лет, оставшихся до конца тысячелетия.

Внезапно он побледнел и показал мне результаты поисков.

В том самом месте, где в тайном тексте стояло предсказание «холокоста», указывался год — 5756-й по еврейскому календарю. Это был год, начинающийся в сентябре 1995-го!

Было от чего перепугаться! Обозначение года непосредственно примыкало к словам «холокост Израиля».

Другим годом, который также указывался рядом с этими страшными словами, был двухтысячный, или 5760-й по еврейскому календарю. Но двухтысячный год казался в тот момент очень отдаленным. Шла вторая неделя ноября 1995 года. Совсем недавно был убит Рабин. А на ближайший год скрытый текст Библии предсказывал «холокост»!

— Какова вероятность случайности? — спросил я у Рипса.

— Одна тысячная, — ответил он.

— Но что может стать причиной холокоста в современном Израиле? — спросил я.

Единственной возможной причиной, которая приходила в голову, был ядерный удар. И мы нашли в коде нужное сообщение. Странно было видеть в древней книге слова, указывающие на столь современную опасность, — «атомный холокост».

Слова «атомный холокост» тоже встретились единственный раз. Поблизости от этого словосочетания можно видеть обозначения трех годов из ближайших пяти: 1996-го, 1997-го и 2000-го. Но наше внимание притягивал именно текущий год — 5756-й по еврейскому календарю. Как раз под словами «атомный холокост» и стояло: «в 5756».

— Это может быть случайностью? — спросил я у Рипса. — Допустим, сочетание букв, обозначающее определенный год, ненароком выпадает два раза. Каковы шансы на это?

— Один к миллиону, — ответил математик.

Кроме того, в коде имелись указания на некие грозные события, привязанные к каждому из оставшихся лет текущего столетия, да и к последующим годам тоже. Если библейский код говорит правду, то в течение ближайших пяти лет самая страшная опасность грозит Израилю.

Ближе всего к словам «атомный холокост» стояли два года — 1996-й и 1945-й, год Хиросимы.

Мы еще раз посмотрели на фразу «со всем народом своим выступил… на сражение», которая стояла рядом с предсказанием убийства Рабина. Эти же самые слова примыкали к выражению «атомный холокост». Если говорить точно, эта фраза трижды встречается в открытом тексте Библии, и два раза рядом с ней в тайном тексте закодировано выражение «атомный холокост».

Рипс снова подсчитал вероятность случайного совпадения. Тот же результат: одна тысячная.

Я спросил у него, насколько вероятно, что все отдельные признаки предсказанной опасности — война, холокост, ядерный удар — сошлись в матрице игрой случая.

— Эту вероятность невозможно подсчитать точно, — ответил Рипс, — но во всяком случае она много меньше одной миллионной.

Итак, библейский код предсказывал новую катастрофу — разрушение и гибель целой страны. Если бы на Ближнем Востоке разразилась ядерная война, то тем самым, без сомнения, был бы спровоцирован глобальный конфликт, который, вполне возможно, превратился бы в третью мировую войну.

А тем временем предсказанные события уже совершались — причем именно так, как было предсказано. Один премьер-министр уже погиб. Я не мог позволить себе пассивно сидеть и ждать, пока сбудется следующее предсказание.

Мы обладали информацией, которая могла спасти Рабина, однако не сумели предотвратить его убийство. Теперь у нас имелись данные, позволяющие предотвратить войну, — фантастическая, загадочная, непостижимая ситуация! По чистой случайности я наткнулся на закодированное предсказание будущих событий. А я не только не отличался особой религиозностью, я и в Бога-то не верил! Я ничего не мог понять.

Я репортер. Я работал в «Вашингтон пост» и в «Уолл-стрит джорнал». Я написал книгу, для чего переворошил десять тысяч документов. Я привык к фактам трехмерного мира. Я не был ученым, не был знатоком Библии, я даже не знал древнееврейского языка, на котором написана Библия. Мне пришлось учить его с самых азов.

Но я обнаружил в Библии предсказание убийства Рабина. Очень мало кто в мире вообще знал о существовании кода, и никто, кроме меня с Рипсом, не знал, что код предсказывает еще и атомную атаку, новый холокост и, возможно, мировую войну. Между тем Элиягу Рипс был не репортером, а математиком. У него не имелось опыта общения с государственными деятелями. Он не рвался предупреждать Рабина. Он не был готов обращаться с предупреждениями и к новому премьер-министру, Шимону Пересу.

Всем своим чутьем, интуицией, репортерским инстинктом я отказывался поверить в реальность новой опасности. Все арабские лидеры прибыли на похороны Рабина. В тот момент, осенью 1995 года, мир на Ближнем Востоке казался прочным как никогда.

«Со всем народом своим выступил… на сражение» — эта угроза казалась очень отдаленной. С 1973 года, когда Израиль разбил Египет и Сирию, в этом районе мира не велись полномасштабные военные действия. Внутренних волнений тоже не было — знаменитое рукопожатие, которым Рабин и Арафат обменялись в 1993 году, покончило с интифадой. За последние три года не случилось ни одного сколько-нибудь значительного террористического акта. Никогда еще, с самого своего образования после окончания второй мировой войны, Израиль не знал таких мирных дней.

Ничто не предвещало «атомного холокоста». Невозможно было поверить в возможность мировой войны. Но ведь и в убийство Рабина мне казалось невозможным поверить. Я знал, что убийство предсказано в коде, но не верил в предсказание. А оно сбылось. Убийство совершилось в предсказанный срок — в 5756 году еврейского календаря. По европейскому календарю этот год начался в сентябре 1995-го.

Я снова взглянул на компьютерную распечатку. Слова «следующая война» встречались единственный раз. Скрытый текст утверждал: «Это будет после смерти премьер-министра». В том же месте код содержал слова «Ицхак» и «Рабин».

Теперь я уже не сомневался, что библейский код предсказывает будущее. Но я не знал, все ли его предсказания непременно сбываются. Я не представлял себе, можно ли повлиять на предсказанное будущее, изменить его.

Я лежал без сна, думая об одном — как бы мне пробиться к Шимону Пересу. И что я ему скажу? Вот тут мне и явился ответ на самый главный вопрос.

Каждая буква древнееврейского алфавита имеет цифровое значение. Буквосочетания, указывающие на число и год, когда должно совершиться то или иное событие, можно читать и как цифры, и как буквы. Те буквы, которые в качестве цифр обозначали текущий год, 5756-й по еврейскому календарю, одновременно образовывали законченную, осмысленную фразу. Это был вопрос.

Последовательность букв, обозначающая число 5756 — год предсказанной катастрофы, — это не что иное как брошенный всем нам вызов: «Изменишь ли?»

Не прошло и недели со дня смерти Рабина, как я отослал письмо новому премьер- министру, Пересу. Я сообщал ему об очередной опасности, предсказанной в Библии.