— А что вы там говорили про какую-то программу?

Виктор Францевич неожиданно остановился. Остановился и Быков. Наниматель несколько секунд смотрел на него.

— Это — самая сложная работа. Возможно, и самая тяжёлая. Но и самая высокооплачиваемая, если и этот фактор играет для вас большую роль.

Александр криво усмехнулся, соображая, что же ответить.

— И вы не всем такую работу предлагаете, я правильно понял?

Виктор Францевич кивнул.

— Именно! Лишь тем, кто проявил заинтересованность не только в собственной судьбе, но и в судьбе своей планеты. Мы сразу отмечаем подобное нужное качество, свидетельствующее о "системном подходе". Мы очень ценим таких людей, они формируют элиту собственных рас.

— В данном случае, «расой» вы называете всех нас, всё земное человечество?

— Само собой! И очень важно, чтобы таких людей, коли мы говорим о Земле, становилось всё больше и больше. Поверьте, для землян это пока кажется не столь важным лишь потому, что вы не вышли в дальний космос, не осознали себя детьми одной планеты. Вы пока фатально различаете друг друга по цвету кожи и разрезу глаз, по религиозной принадлежности и т. п. И только, когда столкнётесь с «тараканами», как сами изволили выразиться, земное человечество поймёт, что все вы — братья, и что никакого бога, тем более, разных богов, над вами нет. Есть законы природы, и есть элементарная порядочность, которая не религией воспитывается, а культурой и знаниями, и есть нормальное отношение друг к другу одинаковых — поймите, одинаковых! — существ, то есть нормальная расовая солидарность. Вы перед лицом общей внешней угрозы из космоса всегда можете принципиально договориться между собой — белые, чёрные или жёлтые, вы одной расы, и раса эта земляне, а не негроиды, европеоиды и так далее. Но вы не сможете полностью найти общий язык с цивилизацией членистоногих или кишечнополостных. Вы даже не сможете найти общий язык с народом каких-нибудь разумных собак, если он будет равен вам по технической мощи, как и они не смогут и не захотят делить какую-то планету с людьми.

Они проходили мимо террасы, где располагалось кафе. Сейчас, вечером, там играла негромкая музыка, сидело довольно много людей, но и свободных столиков хватало.

— Присядем, — предложил Виктор Францевич, — сколько можно ходить!

Быков кивнул. Они зашли на террасу и устроились на самом краю.

Подошла девушка-официантка. Наниматель вопросительно посмотрел на Александра. Тот недоумённо вскинул брови:

— У вас меню есть?

Девушка приветливо улыбнулась:

— Вы новенький? Меню не нужно: назовите то, что вам хочется, и я принесу.

— Здесь синтезаторы, Саша, — пояснил Виктор Францевич. — Даже если вы пожелаете вальдшнепов, фаршированных трюфелями и «арманьяк» тридцатилетней выдержки, то вам это подадут.

— Ясно, — кивнул Быков. — Тогда, как в том анекдоте, мне чашечку кофе, пожалуйста. Крепкий «капуччино». Да и рюмка коньяка не помешает.

— «Арманьяк»? — подмигнула официантка.

— Уговорили! — согласился Быков.

— А вам, Виктор Францевич? — Девушка знала руководителя местного проекта в лицо — вполне вероятно, он и её вербовал персонально или уж во всяком случае, читал первую вводную лекцию.

— Давайте то же самое! — махнул рукой "инструктор".

Официантка ушла.

— Итак, мы остановились на Содружестве Идентичных, — продолжил Виктор Францевич. — Видите ли, говоря о так называемых собаках или тараканах, я, естественно, беру самые крайние варианты. Много хуже, что есть вполне цивилизации, представители которых формально гуманоиды, то есть две руки, две ноги, голова, но не являются генетически совместимыми. И как раз тут возникают самые серьёзные проблемы.

— Больше, чем с тараканами?

— Существенно большие! Таких цивилизаций, достигших уровня межзвёздных перелётов, имеется две, и ещё четыре, не вышедшие в космос самостоятельно, примерно как вы пока на Земле. Сами понимаете, что они ведут политику, похожую на ту, что ведём мы — колонизируют планеты, стараясь расселиться сами и помочь расселиться союзникам.

— Значит, — спросил Александр, — вы никак не можете найти язык с цивилизациями, отличающимися от вас?

— От нас, — поправил Виктор Францевич. — Понимаете, объяснить всё сразу сложно, но ситуация весьма сложна и запутана. Существует Единый Галактический Совет, куда входят все расы, совершающие межзвёздные полёты, но там всё так же непросто как, скажем, в вашей ООН. Кто-то из стран на Земле входит в альянсы друг с другом против других альянсов, и так далее, и тому подобное. Со временем разберётесь.

Официантка принесла восхитительно пахнущее кофе и пузатые бокалы с тёмно-янтарным коньяком, источавшим благоухание, едва ли не более сильное, чем кофе.

— А как долго вы уже этим занимаетесь? — спросил Быков.

— На Земле? Конкретно по программе вербовки землян около ста пятидесяти лет. А всего уже около пятисот лет мы создаём миры для Содружества Идентичных и заселяем Галактику себе подобными.

— Перекрываете, значит, кислород лягушкам и тараканам?

— Почему перекрываем? Мы не захватываем уже заселённые чуждые миры, даже если там имеются пригодные для людей условия — я буду всех нас называть людьми. Мы просто создаём на свободных местах более широкий ареал обитания себе и тем, с кем мы генетически совместимы. Это вполне этичный подход — мы же не тормозим развитие других миров, не ускоряем развитие тех, что нам дружественны — как я уже говорил, очень важно не нарушать естественный ход развития цивилизации, дабы не создать иждивенческого настроения и не вызвать комплекса неполноценности. За этим, кстати, следят — и мы, и наши противники согласно закону о "Естественном Ходе Событий". Так же давно принят некий "пакт о ненападении". Согласитесь, войны в космосе — страшная вещь. Но всё равно очень много ведётся подпольных игр. Например, недоброжелатели вполне могут подправить орбиту астероида, пролетающего мимо планеты с иной расой, вызвать там повышенную сейсмическую активность или что-то подобное. Порой бывают и локальные стычки. Приходится следить за противниками, а они следят за нами. В общем, всё как у вас на Земле, только масштаб галактический, понимаете?

— Кажется, понимаю, — вздохнул Быков, нюхая коньяк.

Он не был знатоком французских коньяков, но запах свидетельствовал, что напиток великолепен.

Александр обвёл взглядом раскинувшийся вокруг парк, светившийся вечерними огоньками, словно пытаясь разглядеть за деревьями дорогу, бежавшую по берегу озера — пейзаж, так очаровавший его на блуждающем интернетовском сайте. Да, похоже, в этом месте ему не удастся поработать.

— Эта планета — некая база? — спросил он.

— Точнее, один из будущих домов людей. То, что вы видите вокруг, уже полностью преобразованный участок. Вне ККС уже можно находиться, но там ещё пока не столь комфортно. Правда, ещё лет пять назад было вообще неуютно: температура за шестьдесят по Цельсию, высокий уровень радиации, всего три процента кислорода в атмосфере.

Виктор Францевич тоже взял в руки бокал и, чуть прищурившись, посмотрел на Быкова.

— Ну, так что вы скажете?

Быков пожал плечами:

— Выбираю я?

— А как же! Повторю ещё раз: то, что я предлагаю вам, куда более трудно и опасно, чем работа здесь вне купола. Да, это соответственно оплачивается, но дело, уверяю, не в этом. Дело в том, что так вы сможете оказать своей расе куда большую услугу, и потому ваша работа будет куда более почётной. Хотя на ней люди гибнут чаще, чем на дезактивации танталовых песков и строительстве кислородных заводов.

Быков поболтал коньяк в бокале и снова понюхал.

— Вы думаете, я справлюсь?

— Я очень надеюсь! Необходимую подготовку вы получите, пройдёте тренинг и всё такое. Главное, что у вас есть нужный психологический настрой.

— Неужели один единственный заданный вопрос, так выделяет меня из остальных завербованных?

— Вы не поверите, но это — кардинальный вопрос! Да, именно он, и не в каждой группе новичков находится хотя бы один человек, кто такой вопрос задаёт.