Солдаты были уже рядом. Стас отвернулся от них, вытягивая руку и сжимая ключ. В голове мелькнула паническая мысль, что он не успевает загадать, куда рвануть.

Минарет. Конечно же, минарет.

В Афганистане ночи холодные. Дневное тепло улетучивается мгновенно, специфика местной атмосферы. Чтобы согреться Стас забрался в минарет.

Он недоумевал, как же его быстро вычислили. И в первый раз и во второй. Понятное дело, что там камеры натыканы, но как они его разглядели и узнали. Что, перед каждой человек сидел и его пас. Ага, вот он.

Что-то тут не сходится. Два раза ему откровенно повезло, но провезет ли в третий. Хоть и говорят, бог троицу любит.

Стас хорошо понимал, что его не завалили только потому, что не хотели завалить. Но в третий раз командование, получившее втык за первые два раза, могло махнуть рукой и дать добро на его ликвидацию.

С другой стороны, может, они слишком хорошо думают про него и решат, что первых двух раз ему достаточно и больше он не сунется?

Стас помотал головой. Нет, они знают, что он не откажется от своей затеи. Они будут его ждать. Он на их месте изменил тактику. Теперь, когда они выяснили, что он не такой лох в военном деле как кажется, а еще хуже, они изменят тактику. Снайперы, парализующие заряды. А может и боевые, чтобы уложить его наверняка.

Значит, тактику придется изменить и ему. Он проверил снаряжение. В пистолете оставалось 5 патронов. Вполне достаточно, чтобы изменить мир.

На базе тем временем тоже готовились. Генерал Макбрайт распекал Джоша Келлера, которому было поручено оперативно-тактическое руководство по захвату Бушуева.

В деловом быстром темпе генерал подверг Келлера обструкции, поставив в конце жирную точку.

— У нас есть электрический стул, подполковник. Если вы и на этот раз упустите русского, вы на него сядете. Я клянусь, вашу задницу поджарят и вымажут кетчупом.

Буравя взглядом вытянувшегося офицера, он приказал докладывать, что предпринято для поимки опасного преступника. Келлер подошел с указкой к подсвеченному планшету со схематическим изображением базы, носящей регистрационный номер EN5007.

— Всего 58 наземных построек. На крыше каждой размещен снайпер. Между зданиями патрули спецназа по 3–5 человек. Личный состав предупрежден и проинструктирован. Находится в боевой готовности. При появлении русского откроет огонь на поражение, что послужит сигналом для спецназа.

— Сколько человек всего задействовано?

— Как я уже говорил 58 снайперов и 120 рейнджеров спецназа. В резерве 10 снайперов и взвод морских пехотинцев. Чопперы находятся на поле и готовы взлететь в течение минуты после получения координат для нанесения удара. Разрешите спросить, сэр. Мы что будет наносить огневые удары на территории базы?

— Нет, мы будем плясать здесь качучу, подполковник! Я должен вас предупредить, если вы еще раз лажанетесь, я лично сниму у вас лилию с погон![1]

Стас не догадывался, что по его душу собрано столько серьезных людей, но решил подстраховаться. Для переноса на базу он выбрал место между двумя модулями, расположенное до баскетбольной площадки. Для переноса надо было представить что-то, а больше на базе он ничего не знал. Место неплохое, если сразу прижаться к стене модуля, то никто не сможет подкрасться незаметно.

В его планах было продолжить разведку с этого места, но когда он вынырнул между модулями, то понял, что место выбрано неудачно и все его планы полетели к черту. Здесь оказался патруль.

Нельзя сказать, что он на него напоролся, да и далековато до него было, он вынырнул в середине модуля, 3 солдата же стояли там, где модуль уже заканчивался. Он не успел заметить, были ли там другие солдаты, потому что патрульные закричали, загундосили в свои рации, и он счел за лучшее улизнуть обратно.

Когда он вынырнул у минарета, то испытал дискомфорт, оттого что по лицу что-то лилось. Вытер рукой. Кровь. Когда же его успело зацепить? Патруль же не стрелял. Он подлез на подножку покосившегося просевшего словно старый инвалид грузовика, чтобы глянуть в зеркало. И испытал настоящий шок.

Во лбу зияла обильно кровоточащая дыра. Прямое попадание должно было быть. Он понял, что произошло, и вкусил сладостный ужас. Пуля летела ему прямо в лобешник, но он исчез, когда она уже коснулась его черепушки, только кожу содрала.

Так метко одиночным мог стрелять только снайпер. И он сидел на крыше модуля напротив того места, где он притаился.

По-моему так, как сказал бы Вини-Пух.

Снайпер лежал на крыше, одетый в черную униформу, на голове шапочка с прорезями для глаз. Надо же, он чуть не прищучил русского. Их предупреждали насчет него, что способен резко двигаться. Но чтобы уйти с прицельной планки после выстрела! Снайпер был опытный, русский должен был стать 86-м. Ничего, он им станет. От Кросби еще никто не уходил.

Внезапно он почувствовал дискомфорт за спиной. В снайпере много звериного. Смерть ходит рядом с ним, и он привык чуять ее первым. Кросби резко оглянулся. В трех метрах позади возвышалась немая фигура, но он сразу узнал свою непораженную мишень.

Не тратя времени, чтобы развернуть длинноствольную снайперскую винтовку, Кросби схватил карабин, но подскочивший Стас выбил у него М4 из рук. Снайпер перекатом ушел в сторону и, вскакивая на ноги, выхватил нож. С ножом он обращаться умел. В Сербии одного урода кокнул, как барана зарезал.

Стас с самого начала решил действовать по-тихому, в руке у него тоже появился нож.

— Чего ты ждешь, дикарь? — спросил Кросби.

— Сейчас поглядим, кто дикарь! — ответил Стас на чистом английском.

Они сделали несколько выпадов, ножи заплясали в руках, издавая мелодичный звон при взаимных ударах. Снайпер вдруг понял, что русского не удержать, и его натурально подставили. Дикарь, дикарь, да он стоит целого прикрытия, которого ему не обеспечили. Снайпер тычком включил микрофон, болтающийся у самой шеи, решив связаться с командиром отделения и запросить помощи. Этого Стас допустить не мог. Поменяв хват, он ударил в узкий промежуток над горловиной бронежилета и ухом. Кросби не стало.

Покойник стал заваливаться, и чтобы он не сверзился с крыши, раньше времени не выдав его, Стас его придержал. И тотчас Кросби быстро задергался от нескольких попаданий, которые предназначались не ему.

Стрелял снайпер с соседней крыши. Он давно наблюдал за поединком, но не хотел зацепить коллегу. Теперь же было ясно, что Кросби конец, и он перестал его жалеть.

Получив пять пуль, Кросби перестал двигаться и полетел вниз навстречу гостеприимно распахнувшей объятия земле. Снайпер оторвал голову от прицела. На соседней крыше больше никого не оказалось, зато русский стоял в двух метрах от него.

Снайпер перекинул прицел на него, но не успел. Стас открыл огонь из позаимствованного у Кросби карабина калибра 5,56 миллиметра. С двух метров можно и не быть снайпером, чтобы не промахнуться.

С Джошем Келлером вышел на связь командир отделения и доложил, что его отделения больше нет.

— Русский прыгает по крышам, как саранча, сэр!

— Без паники, сержант! Сейчас спецназ поднимется на крышу!

Повернувшись, подполковник столкнулся с откровенно ненавидящим взглядом Макбрайта.

— Что все это означает?

Теперь придется все объяснять этому идиоту, подумал Келлер.

— Он использует портал, сэр, чтобы перемещаться с крыши на крышу.

— То есть вы хотите сказать, что с помощью этого факнутого портала он может летать и оказываться там, где ему вздумается? Хотите сказать, что он может оказаться прямо здесь, в штабе?

— Теоретически да, сэр. Но аналитики утверждают, что для перемещения нужно так или иначе знать, куда перемещаться.

— Мне плевать, что там говорят твои гребаные аналитики. Ты подставил под удар штаб миротворческой базы, кретин!