— Мошонкин, я вас убью! — крикнул профессор, улепетывая во все лопатки.

Доблестная армия Картазаева в мгновение ока разбежалась в разные стороны, и он остался один. Впрочем, кто сказал, что он остался. Едва элефант отвлекся на Мошонкина, полковник нырнул в ближайшее окно и, пробежав несколько комнат, забаррикадировался в крайней, нырнув за массивный кожаный диван. Услышав шорох и чудесно понимая, что старая дверь не преграда для жирного борова весом с двух слонов, он попытался вжаться спиной в стену и вдруг с замиранием сердца почувствовал пустоту. Элефант стоял позади, удерживая стену целиком на весу.

— А-ев! — требовательно сказал он. Стоя без движения, он чего-то ждал. Лишь плита с окном и гардиной медленно покачивалась в опасной близости от лица полковника.

— Положи стенку! — попросил Картазаев.

И элефант подчинился! При этом едва не угробив полковника. Он успел отскочить. Больше ничего не успел. В голове заварилась крутая каша из предположений и безумной надежды, но проверить гипотезу, было не суждено.

Поднялся ветер, и сверху точно ангел мщения плавно снизошел боевой вертолет" Скорпион". Многосуставчатое тело масляно блестело.

Элефант, задрав голову, с каким-то наивным интересом смотрел на него. От солнца он щурился, и выражение лица его сделалось совсем детское.

Под тупым бронированным брюхом висели мощные динамики, но пилот их не задействовал.

Разверзся противокорабельный комплекс "Мокрое пятно", и хвостатая "эмпэшка", похожая на шипастую медузу, врезалась в грудь великана. При прямом попадании МП способна затопить корабль второго ранга, но элефант был убит не сразу.

Он пошатнулся, закричал, в крике сквозила обида, непонимание, отчаяние. Только что благодушное лицо исказила гримаса боли, сильно запахло кровью. Переход получился разительный.

Подобное Картазаев наблюдал при запуске "Челленджера", на котором ему довелось присутствовать по долгу службы. Молодящиеся пожилые дамы и розовощекие джентльмены, от которых сильно воняло отдушкой, издали радостные выкрики и свист при старте. А потом шатл взорвался. Толпа дернулась вся разом, словно была единым полотном. Молодящиеся женщины исчезли, зато проявились убогие старушечьи лики. Во всегдашний запах отдушки, которой пропахла вся Америка, вторгся узкий как кинжал кислый запах пота. Так пахло неблагополучие, горе и будущие похороны. Так пахли портреты на пустых гробах.

Великан был повержен. Он упал, схватил попавшуюся под руку трубу и швырнул в "Скорпиона". Вертолет завалился на бок, пропуская атаку по правому борту, после чего опять разверз "Мокрое пятно". Скорее всего, он прищучил бы соперника, ибо даже великану не под силу выдержать МП дважды, но из-за малого расстояния не успел надежно захватить цель и промахнулся.

Элефант где прополз, оставляя клейкую кровь, где проковылял, и кинулся на машину, принесшую ему столько боли. Вертолет уходя с линии неожиданной атаки, дал сильный крен. И в тот же миг смертельно раненный великан обеими руками перехватил лопасти и остановил их. Инерционная сила стремительно закрутила корпус, и пилот внутри мгновенно погиб.

Элефант постоял, баюкая затихшую стальную птицу в руках, потом уронил ее. Ноги его подогнулись, и он упал рядом. Руки его вновь нашарили вертолет, то ли рефлекторно, то ли ему уже привиделись предсмертные видения, он стал гладить бока чудовища, убившего его.

Картазаев бегом вернулся к попутчикам и крикнул, чтобы скорее запускали батискаф. Вчетвером они вытащили аппарат из укрытия. Барону удалось реанимировать батискаф и поднять на номинальную высоту в 1 метр. Гелл направил машину прочь по улице.

Барон отвел батискаф на небольшую возвышенность. Никто не знал, куда двигать дальше. Сразу в нескольких частях города слышались выстрелы.

— Что происходит? Откуда столько элефантов? — вскричал Картазаев.

— Их готовили как питательную среду для личинок! Но программа провалилась! — замотал головой барон. — Они не должны воевать!

— А мясом для вас быть должны? Вот что, барон, делай что хочешь, но мне надо попасть на "Гелион".

— Это очень опасно.

— Это наш последний шанс как-то повлиять на ситуацию.

Самое трудное было избавиться от Мошонкина. В конце концов, Картазаев наорал на него, переходя на приказной тон. Он был вынужден даже обидеть парня, а в этом он был мастер. Только после этого Мошонкин сдался.

Когда Картазаев протянул руку для прощания, Мошонкин сделал вид, что ее не заметил. Зато Закатов ответил на рукопожатие обеими руками. Сильнее обычного прихрамывая, суетился вокруг батискафа, протирал несуществующие пятна, что-то подправлял. Думая, что он хочет что-то сказать, Картазаев предупредил его:

— Не надо высоких слов, я вернусь.

Но оказалось, что профессор молится на идиш.

В душе остался нехороший осадок, Картазаев смотрел на руку, точно она была виновата, что ее не пожали.

— Разве это так важно для вашей цивилизации? — поинтересовался Бклоу.

— Для нашей да.

Они заняли место в батискафе, задраили люк. И все снаружи исчезло в озоновой вспышке.

Картазаев не успел подумать, что он ожидал увидеть, как снаружи в опасной близости проявились стены, в несколько слоев обвитые технологической разводкой. Воздух затхлый, неприятно пахнущий железом. Вдобавок в нем висел особо непереносимый Картазаевым запах, какой сопутствовал полю боя, с которого не успели вынести мертвых.

— Это не "Гелион"! Мы погибли! — закричал Бклоу.

Отрывистый лай сирены пронзил тишину. По палубе забухали ботинки. В помещение ворвались люди в матроской форме с автоматами наперевес. Нет, не люди. Застывшие маски вместо лиц. Глаз нет, черные дыры. Вперед выступил мичман Лауэр.

— Опять вы? В прошлый раз, когда вы появились, нам пришлось испортить много еды, которая скоро понадобится личинкам.

— Мы на "Кобре", — сказал Бклоу. — Вы модифицировали роутер.

— Стоять, предатель! — Лауэр направил на него пистолет. — На свою темпоральную технику можешь не рассчитывать, у меня интервал не ниже твоего.

Он прижал тангенту, послушал, ответил кому-то:

— Да, сэр! — потом снова обратился к пленникам. — Вы мясо! Капитан хочет вас видеть!

Им стянули руки за спиной пластиковыми наручниками.

Пленников провели по коридорам "Кобры" через несколько отсеков, включая кубрик с занавесками по обе стороны, скрывающие двухъярусные лежаки матросов. Нигде они не встретили ни одного из членов команды, и замкнутые пустые пространства произвели довольно гнетущее впечатление. В одном месте на стене чернело пятно в метр диаметром. Картазаев незаметно коснулся его, и на пальцах осталась сажа, пятно было свежим. В кубрике полковник замедлил шаг. У него возникло неприятное предчувствие, что за занавесками на своих койках лежат мертвые матросы. Он изловчился и отдернул полог, но койка оказалась пуста. Шедший следом гелл подтолкнул его.

В командирской рубке их встретила тишина, нарушаемая лишь заунывными зуммерами многочисленных приборов. Дежурные офицеры манекенами застыли у мониторов и пультов, никто даже не повернулся.

К задержанным приблизился мужчина с бородкой в форме капитана 2 ранга. По фотографии Картазаев опознал Кичатова. Вид у него был отталкивающий. Мало того, что глазные яблоки были черного цвета, без зрачков. Так еще располагались они в сильной асимметрии. Лобная кость была повреждена, и глаз высоко полез кверху. Кортика не было, хотя ножны, все в заскорузлой крови, присутствовали. Понятное дело, капитан просто так не дался. Картазаев сжал кулаки. Что толку? Они стянуты за спиной наручниками.

— Вот вы какие. Уничтожители проблем, — произнес "Кичатов", рот при этом не двигался. — Вы умрете.

— Недорезов премию заслужил за информацию. Но мы его как-нибудь дорежем. Передайте ему вместе с премией.

— Вам проведут вакцинацию, вы должны набрать вес и послужить пищей для личинок. Им нужно много еды.

В этот момент акустик по громкой связи доложил, что слышит шум винтов надводного корабля, которого классифицирует как фрегат.