Повелитель Правоверных, как называли Омара, промучился несколько дней, в течение которых им было назначено пять человек — самых главных, из числа ближайших сподвижников пророка, которые должны были назвать преемника. Последними его словами были пожелания того, каким должен быть тот, кого изберут на его место.

«Считайте моей последней просьбой, чтобы избранник был добр к жителям города, который стал домом для нас и нашей веры; чтобы он уважал их добродетели и прощал их ошибки. Побуждайте его хорошо относиться к арабским племенам, поскольку они воистину составляют становой хребет ислама; налог, который он соберет с них, пусть возвратится к ним для прокорма бедных. Пусть он строго блюдет заветы пророка по отношению к иудеям и христианам. О Аллах! Я завершил свой путь, а тому, кто придет после меня, я оставляю царство, стоящее на прочных основах и живущее в мире!»

Так завершилась богатая событиями жизнь второго халифа. Приступая к своим обязанностям, он имел в подчинении только Аравию. По окончании жизненного пути он стал хозяином Египта, Палестины, Ирака, Месопотамии и Персии. Как выражались его склонные к преувеличениям соплеменники, он отнял у неверных «36 тысяч городов и крепостей, разрушил 4 тысячи храмов и церквей, основал или пожертвовал на строительство 1400 мечетей». Впрочем, нет никакой нужды преувеличивать его заслуги. Они и так достаточно заметны, если принимать во внимание только голые факты.

Смиренный, как самые скромные из его соплеменников, он любил сидеть на ступенях мечети в Медине и есть овсяную лепешку или финики. Он часто спал на крыльце или под деревом, и при этом держал бразды власти над самыми могучими державами своего времени.

Омар испустил дух в последнюю пятницу ноября 644 года. На следующий день он был похоронен бок о бок с Абу-Бекром и пророком.

XXIX

Фаворитизм и интриги

Золотой век сарацин миновал. Никогда больше им уже не наслаждаться безоблачной, ничем не нарушаемой гармонией и блистательными внешними победами. Теперь им предстояло погрязнуть в бесконечных раздорах, мятежах, коварных интригах и братоубийственном кровопролитии. Но все равно им нужно было продолжать завоевания, ведь, несмотря на все помехи, их религия и те царства, где она главенствовала, должны были оставаться прежними. Коль скоро Аллах был один, то по справедливости и пророк должен быть один, не только как выражение воли Аллаха на земле, но и как временный автократический правитель, чья власть безраздельна. Вот почему победа ислама, будь она полной, подчинила бы все царства мира халифу из Медины.

Когда смерть прервала земной путь Мухаммеда, часть начатых им дел поневоле осталась невыполненной, причем главным среди этих дел был пересмотр Корана. Мы никогда не узнаем, что именно предполагалось в нем изменить. Впрочем, нетрудно догадаться, что в нем было бы ясно прописано, каким образом должны будут избираться мусульманские правители. Это избавило бы народ от страха перед анархией, наступившей после смерти пророка и впоследствии — после смерти Абу-Бекра, а в еще большей степени — после того, как кинжал Абу Лулу оборвал жизнь великого Омара.

Назначенные Омаром просидели в бурных дебатах трое суток, пока халиф один на один сражался со смертью. Потом заседание было отложено в ожидании его кончины. Когда же все члены комиссии встретились вновь, они потратили на перебранку еще больше времени, поскольку представляли соперничавшие между собой исламские семьи. Здесь были Хашимиты, происходившие от Абд-Менафа, а также Омейяды, потомки Омейи, сына Абд-Шамса, тоже сына Абд-Менафа.

Халифат был предложен Али, при условии, что он будет править, следуя прецедентам, созданным Абу-Бекром и Омаром. Однако он отклонил предложение, заявив, что должен, во-первых, следовать Корану, во-вторых, блюсти установленные Мухаммедом законы. А там, где их оказалось бы недостаточно, опирался бы на собственное разумение. Оба правивших халифа опирались на разумение Али в соблюдении законов и сохранении традиций.

Разногласия разрешились избранием Усмана, одного из членов комиссии, который охотно согласился править в соответствии с Кораном и примером, который оставили халифы, правившие до него.

Расходясь с ним в основах, Усман, помимо всего прочего еще и правнук Омейя, был крайне неприятен Али, который, как мы знаем, принадлежал к хашимитам. Возникшие тогда разногласия все еще остаются, хотя они и утратили частично свою остроту. Ислам сегодня подразделяется на две основные секты: сунниты, или «традиционалисты», которые признавали первых четырех халифов законными преемниками Мухаммеда, и шииты, последователи, иногда называемые «диссидентами», которые признавали Али первым истинным имамом и предпочитали этот титул «халифу». Шииты насчитывают 12 имамов, последний из которых, Мухаммед аль Мехди (873 г.), как они считают, до сих пор живет в уединении, готовый появиться, как пророчествовал Махди, чтобы воссоединить ислам в последние дни. Говоря коротко, персы являются шиитами, а турки — суннитами.

По характеру Усман отличался от своих предшественников. Он обожал богатство, хотя во времена голода тратил свои деньги на приобретение провизии, которую распределял среди нуждающихся, чем завоевывал симпатии людей. Он был узок и слаб, практиковал непотизм, даже если родичи, которых он продвигал, были закоренелыми противниками ислама. И он был начисто лишен важной способности примирять своих подданных, вдохновлять их на совместную деятельность. Очень некстати для него сложилась так, что кроме соперничества между отдельными семьями, которое только усиливалось, существовал еще все более возраставший антагонизм между нацией как таковой и Курайшитами. Подобные настроения нашли для себя благоприятную почву в Басре и Куфе, жители которых быстро сообразили, что обладают влиянием и властью, что все это можно использовать против халифа, даже если он поступает во вред себе ради их же интересов. Омар избегал раскола у себя в стране, ведя непрерывные войны за рубежом. Усману ничего не оставалось, как делать то же самое.

Одной из первых ошибок, допущенных Усманом, была потеря Александрии. Он передал бразды правления над Египтом одному из своих близких родственников, а император Византии послал флот, который в 646 году отвоевал Александрию. Был восстановлен в должности Амр, и тот, после длительной осады, взял город штурмом, предоставил победителям разграбить его, снес городские стены и лишил его всех былых привилегий. То, что утратила Александрия, обрел Фостат.

Персы, рассеянные войсками Омара, не пребывали в бездействии: мятежи и восстания нередко охватывали весь Ирак-Аджеми. Для усмирения постоянно требовалось посылать туда военные экспедиции, чему немало способствовали Куфа и Басра. Не всегда они действовали успешно, зато имя и славу сарацин они несли по всем обширным землям, омываемым Индом и Оксом. Их узнали в Хорасане, Кабуле и Туркестане, и даже на берегах Каспийского моря. На западном побережье Каспия были столкновения с турками (653 г.), в которых арабы были разбиты. Усман выслал подкрепление из Сирии, чтобы помочь воинам из Куфы, однако сирийцы отказались выступить под командованием коменданта из Куфы. Так было положено начало расколу, за которым последовала длительная вражда в будущем.

Перед этим еще одна армия была послана в Малую Азию, которая проникла в Армению, дошла до самого Каспия с юго-запада, а затем прошла на север до самого Черного моря. Мусульмане тем временем продолжали укреплять свои позиции в Египте, продолжая победоносный марш вдоль средиземноморского побережья дальше, почти до Карфагена.

Хотя Омар был против военных действий на море, Усман их разрешил, и в 649 г. флот осуществил успешную атаку Кипра, который стал данником халифата. На острове было взято множество пленных. Три года спустя флот из нескольких сотен византийских кораблей оттеснил арабов из Александрии. Противоборствующие стороны сошлись в абордажном бою, и после отчаянной схватки византийцы отошли к Сиракузам, сильно потрепанные сарацинами, обескровленные. Победа была одержана, но то ли за ней ничего не последовало, то ли по еще какой-то причине, она привела к недовольству халифом с открытыми угрозами в его адрес.