– Не уезжай.

– Надо.

– Он что, будет звонить к твоей тетке после окончания заседания?

– Да.

– И что же она ему скажет?

– Что я уже выехала домой. Я сказала Клиффу, что телефон в машине не работает, поэтому мне он звонить не станет. А тетя позвонит сюда.

– Она знает, где ты?

– Да. Пожалуйста, скажи ей, что я действительно выехала домой.

– Почему бы нам не дождаться, когда она и в самом деле позвонит?

– Потому что я хочу уехать. Прямо сейчас.

– Почему?

– Потому что… ну, поговорить мы сможем как-нибудь в другой раз… нам обязательно надо поговорить, а сегодня я не хочу, чтобы что-нибудь случилось.

Он улыбнулся:

– Именно так ты тогда и сказала. Помнишь, когда тебе было шестнадцать, в нашу самую первую ночь.

– Ну, на этот раз я говорю совершенно серьезно. – Она рассмеялась. – Господи, я просто не могу от тебя оторваться!

Они опять обнялись и стали целоваться. Она прижалась щекой к его груди и попросила:

– Постой так.

Он крепко прижал ее к себе, поглаживая по волосам. Не поднимая головы, она проговорила:

– У меня было желание забраться в спальню и устроить тебе самый настоящий сюрприз.

Кит ничего не ответил.

– Но потом я подумала: а что, если он кого-нибудь приведет? Или если там кто-нибудь уже есть?

– Нет. Никого там нет, и никого не было за все время с самого моего приезда.

– Ну, насколько я наслышана, воздыхательниц по тебе хватает.

– Не знаю, мне об этом ничего не известно; а потом, я привык решать за себя сам.

– Это хорошо, – сказала она и замолчала. Потом добавила: – Ты не должен… то есть нет ничего страшного, если ты… знаешь, это, конечно, глупо и не мое это дело…

– Энни, кроме тебя, у меня никого нет.

Она еще сильнее стиснула его в объятиях, потом привстала на цыпочки и принялась осыпать поцелуями его щеки, губы, лоб, шею.

– Наверное, я совсем не умею скрывать свои чувства, – проговорила она. – Нельзя быть такой открытой. Как мне сейчас держаться, Кит, а?

– Давай на этот раз попробуем честно.

– Ладно. Я люблю тебя. И всегда любила.

– Я тоже люблю тебя и тоже всегда любил. Вот поэтому-то я и вернулся. Не могу выбросить тебя из головы.

– Я прокляла тот день, когда позволила тебе уйти.

– Ты не позволила. Я сам ушел. А должен был бы сделать тебе предложение. – Он посмотрел ей в глаза. – Интересно, а что бы ты тогда ответила, если бы я действительно его сделал?

– Я бы сказала «нет».

– Почему?

– Потому что тебе тогда очень хотелось уйти. Ты мучился, тяготился, Кит. Ты видел, как твои друзья один за другим уходили на войну. Ты как одержимый смотрел по телевизору все новости, все передачи о войне. Я же все это видела. И еще… тебе хотелось узнать других женщин.

– Нет.

– Ну Кит!

– Н-ну… хотеть и делать – разные вещи.

– Знаю; но тебе бы прискучила жизнь без каких-нибудь сексуальных приключений, а обмануть меня ты бы не смог. Господи, Кит, там ведь все этим занимались, все спали со всеми, кроме нас двоих.

– Ну, насчет тебя я не очень уверен, – ответил он, попытавшись пошутить.

Она улыбнулась, потом сказала:

– Можно честно? Мне хотелось попробовать с другими. Нам обоим хотелось искать, пробовать, но мы не могли, потому что были связаны друг с другом, между нами существовало что-то вроде и взаимопонимания, и обета. Кем мы были: деревенскими ребятами, по уши влюбленными друг в друга, испытывавшими чувство вины из-за того, что занимались сексом, но страстно желавшими попробовать секс и с другими и из-за этого чувствовавшими себя еще более виноватыми. Я хочу сказать, в определенном смысле мы были друг другу больше чем мужем и женой.

– Пожалуй, ты права. – Он улыбнулся. – Так, значит, тебе хотелось попробовать с другими?

– Иногда. Я покраснела?

– Чуть-чуть. – Он немного подумал, потом спросил: – И что же мы должны были тогда сделать иначе?

– Ничего. Жизнь сама все сделала за нас. И с нами.

– Пожалуй. Но почему же мы не сошлись потом опять?

– Ты не мог примириться с тем, что у меня были другие.

– Да, наверное, не мог. А ты?

– Женщины иначе устроены. Мне просто хотелось, чтобы ты сбросил с себя это навязчивое желание.

– Ну что ж, я от него избавился.

– И я тоже. У меня никогда не было никакого романа на стороне, – добавила она.

– А хоть бы и был. Ты его вполне заслужила.

– Нет, послушай, я безнадежно старомодная. Но для вас, мистер Лондри, я сделаю исключение.

– Н-да… в данный момент я ничего больше и пожелать бы не мог. Но… мы же должны понимать, какие могут быть последствия, если мы…

– Наплевать мне на последствия, Кит. С прошлым мы разобрались, и хватит. Теперь давай займемся любовью, и черт с ним, с будущим.

Он взял ее под руку и повел к лестнице; сердце у него бешено колотилось, он боялся, что в любой момент может зазвонить телефон, и боялся того, что звонка не будет.

Кит даже не заметил, как они поднялись в спальню; они просто оказались там, и все. Свет в комнате был включен. Как она нервничает, подумал Кит.

– Хочешь выпить? – предложил он.

– Нет, я хочу, чтобы все было на чистую голову. – Она огляделась по сторонам. – Помнишь, мы когда-то уже были тут, когда все твои уехали в гости.

– Верно. Я тогда прикинулся заболевшим и остался дома.

Кажется, Энни даже не слышала его ответа; она продолжала осматриваться, потом бросила взгляд внутрь одного из шкафов, который, как обратил внимание Кит, был приоткрыт. Она заметила – и Кит видел, что заметила, – висевшие там кобуру, бронежилет, палаш, форму, винтовку М-16. Она обернулась к нему, но ничего не сказала, кроме:

– Я вижу, ты умеешь содержать комнату в порядке.

– Да, я очень аккуратный холостяк.

Они постояли, смущенно глядя друг на друга: похоже, темы для пустой болтовни иссякли. Энни вытащила свитер из джинсов и проговорила:

– Ну что ж, взломаю лед первой. – Стянув свитер через голову, она кинула его в сторону, потом расстегнула бюстгальтер и сбросила его, дав ему соскользнуть на пол. – Так хорошо? – Она протянула ладони ему навстречу – Кит взял их в свои.

Энни положила его руки себе на груди, и он принялся ласкать их, чувствуя, как твердеют ее соски.

Она расстегнула на нем рубашку, погладила его по груди.

– А ты все такой же, Кит.

– Ты тоже.

Она прижалась к нему обнаженной грудью, и они слились в поцелуе, пока Энни стягивала с него рубашку. Не переставая целоваться, она расстегнула на себе джинсы и приспустила их вместе с трусиками вниз, на бедра. Потом вложила его руку себе между ног, и он ощутил ее мягкие волосы, ее влажную промежность.

Энни сделала шаг назад и села на кровать, одним движением стянув с себя сразу и туфли, и чулки, и джинсы, и трусики. Теперь, совершенно обнаженная, она подняла на него глаза и улыбнулась.

– Неужели же все это – правда?

– Господи, Энни, до чего же ты прекрасна!

Она вдруг вскочила и обвила его руками.

– Я люблю тебя!

Кит подхватил ее на руки, отнес назад на кровать и положил сверху на одеяло, потом наклонился к ней и стал целовать ее груди, живот; потом опустился на колени и провел языком по ее бедрам, ощутив нежность ее кожи с внутренней их стороны. Энни раздвинула ноги, чтобы он мог поцеловать ее и там, потом выгнулась ему навстречу – Кит подхватил ее снизу руками и припал к ней, погружая голову все глубже и глубже.

Затем он медленно поднялся, расстегнул ремень и стянул с себя брюки.

Энни лежала на кровати, тяжело дыша, потом отодвинулась немного назад, положила голову на подушку и стала смотреть, как он раздевается. Она внимательно следила за каждым его движением, пока он не подошел к ней; а когда он оказался рядом, протянула руки ему навстречу.

Кит опустился на нее, поцеловал в щеку и спросил:

– Так хорошо?

Она кивнула.

Он опустился до конца, и она направила его в себя.

Они нежно поцеловались, сжали друг друга в объятиях и мягко, не спеша задвигались, словно им совершенно некуда было торопиться.