— Расскажите мне.

— Сначала вы кое-что расскажите мне, капитан. Что вы знаете о деяниях Катура до его причисления к лику святых?

Тэйд пожал плечами.

— Ничего. Только то, что сказано в свитках мира-святыни. Часть информации из них приводилась в инструктажах перед высадкой.

— И что за славную картину святости рисуют эти священные тексты?

— Он был крестоносцем. Командующим Имперской Армии тысячи лет назад. Он сражался вместе с древними Легионами Астартес, чтобы вернуть этот потерянный мир человечеству.

Инквизитор Бастиан Кай улыбнулся. От этой снисходительной улыбки у Тэйда поползли мурашки по коже.

— Итак, он был военачальником молодого Империума во времена Великого Крестового Похода. А как он умер?

— Он погиб в бою на этой планете, последнем мире, который его армии привели в покорность Императору. Я слышал, что даже Примарх Гвардии Ворона почтил Катура, произнеся речь на его похоронах.

— А его останки? Где упокоены кости великого героя?

— Они похоронены в Солтане в различных гробницах.

— Великолепное изложение общеизвестных сведений, капитан. И почти полностью неверное.

Тэйд снова пожал плечами. Он не был удивлен.

— Так просветите меня, — сказал он.

— Катур не погиб во время Великого Крестового Похода. Он погиб во время Ереси Гора. И его кости, да благословит их Бог-Император, не упокоены на этой планете. Этот мир-святыня чтит не его место упокоения, а его память.

— Так где он погиб?

— Это не самый важный вопрос, но я отвечу на него.

Кай медленно поднял палец. Сначала Тэйд подумал, что инквизитор требует тишины, но потом понял, что Кай указывает. Указывает вверх.

— Он погиб в космосе?

— На орбите. На борту своего флагмана, линкора типа «Император» «Хранимый в Непорочности». Корабль погиб со всем экипажем, и обломки обрушились на планету внизу.

— Что уничтожило его корабль?

— А вот это важный вопрос, капитан. Истина — странный зверь. Каждому, кто ее видит, она видится по-разному. Мгла времени укроет любую истину, ибо истина меняется с годами. События становятся воспоминаниями, воспоминания — историей, а история становится легендой.

— Понятно, — сказал Тэйд. Он сопротивлялся искушению закатить глаза, виновато надеясь, что инквизитор не прочтет эту его мысль.

— Десять тысяч лет назад, когда наш новорожденный Империум едва не был разорван на части Ересью Гора, галактика пылала в огне бесчисленных битв, охвативших бесчисленные системы. Невероятное множество легенд той эпохи никогда больше не будет рассказано во всей их полноте. Но эта… Эта история — истина. Крепкое ядро истины под слоем лжи, выросшей вокруг нее, словно красивая оболочка.

— Так что уничтожило корабль Катура? Это был «Терминус Эст»? Мой псайкер узнал, что корабль Вестника уничтожил флагман Гвардии Ворона во время Ереси Гора.

— Нет, капитан, — Кай улыбнулся. — Оскорбление, нанесенное Гвардии Ворона — это только их бремя. Хотя я не упустил из виду тот факт, что, кажется, сама Судьба свела нас вместе в бою против XIV Легиона на этой планете.

— Святой Трон, просто ответьте на вопрос. Что уничтожило корабль Катура? С чем он сражался здесь?

— Линкор Гвардии Смерти «Удрученный». После неудачной Осады Терры, когда Легионы Предателей обратились в бегство и искали спасения в варпе, не всем их кораблям удалось долететь до Ока Ужаса. Многие были тяжело повреждены при штурме Святой Терры, и их варп-двигатели выбрасывали их в реальное пространство далеко от их демонического убежища. Лорд-адмирал Катур на своем флагмане, «Хранимом в Непорочности», преследовал «Удрученного» и вступил с ним в бой над миром, который потом будет назван в его честь.

— То есть, вы предполагаете, что «Удрученный» оставил что-то здесь после того, как уничтожил корабль Катура? Что-то, что было скрыто до сих пор?

— Это возможно. Но я предполагаю иное.

— Что «Удрученный» не улетел отсюда, — сказал Тэйд, глотнув. Вдруг все стало на свои места. — Он остался здесь, спрятанный где-то на планете.

— Именно это я и предполагаю. «Хранимый в Непорочности» был одним из лучших кораблей Имперского Флота, хоть и был тяжело поврежден в адской бойне Осады Терры. Корабль Гвардии Смерти неминуемо должен был пострадать в бою с ним. Я подозреваю, что «Удрученному» пришлось совершить аварийную посадку на планете. Он упал на поверхность и так и не был обнаружен со времен Ереси до сих пор. Когда я только прилетел сюда, я слышал зовущий голос, кричащий в варп, умоляющий о помощи. Ваш псайкер тоже слышал его. Я проверял его разум несколько раз, чтобы быть уверенным. Думаю, он как-то даже пытался сказать вам об этом. Голос слабый, но тот, кто зовет, оказался достаточно силен, чтобы оставить знак для своих братьев.

— Проклятие Неверия…

— Да, чума. Вся эта эпидемия, все эти страдания, все эти смерти. Ужасный знак, ярко пылающий в незримом мире, говорящий «Я здесь. Придите ко мне».

Эта мысль потрясла Тэйда. Сколько боли нужно причинить, чтобы она достигла варпа, горя в нем, как маяк. Все эти жизни отняты просто для того, чтобы послать сообщение. Это было богохульство такой степени, что он и представить не мог.

— Но почему сейчас? — спросил он. — Если вы правы, «Удрученный» здесь уже сотню веков, безмолвный, как могила. Почему сейчас?

— Потому что нечто на борту корабля пробудилось. Нечто достаточно сильное, чтобы создать чуму, убившую этот мир, и настолько важное для Гвардии Смерти, что сам Вестник прибыл, чтобы встретить его.

— Но где оно? Святой Трон, что оно такое?

— Если бы мы знали ответы на эти вопросы, война уже была бы окончена. Я собирался посетить каждое по-настоящему святое место в храмовом районе Солтана и провести там ритуалы обнаружения. Я полагаю, что первые колонисты и строители города должны были почувствовать скрытое зло, исходящее от разбитого корабля. Имперские летописи полны подобных случаев — люди интуитивно строили величайшие святыни над местами сильнейшей тьмы, чтобы нейтрализовать прикосновение зла. Подсознательная защита, если хотите.

— В этом плане слишком много «может быть», мой лорд.

— Но теперь вы поддержите меня, капитан Тэйд? Я убедил вас, что Император хочет от вас и ваших людей большего, чем тщеславной последней атаки?

Тэйд долго размышлял, прежде чем ответить. Наконец, с печальной улыбкой и странным блеском в фиолетовых глазах он сказал:

— Мы должны добраться до обломков «Удрученного» прежде чем это сделает Вестник.

— Сейчас это невозможно. Пока мы здесь говорим, они уже высаживаются. И скорее всего, они точно знают, где находится «Удрученный». А мы — нет.

— Мы узнаем, — Тэйд включил вокс и приказал Сету подойти к нему в хвост колонны.

— Я уже говорил с вашим псайкером. Он не может сообщить ничего полезного. Он не может указать местонахождение точнее, чем, когда он в первый раз услышал голос, войдя в храмовый район несколько ночей назад. Мы уже в храмовом районе, капитан. Нам осталось всего лишь обыскать несколько сотен квадратных километров.

— Считайте Семь, — прошептал Тэйд с внезапной улыбкой. — Считайте Семь. Нормальная работа наших сканнеров в монастыре… вокс-призраки… Мы слышали, как они пытаются говорить с ним, пытаются пробудить его… Мы слышали боевые мантры Гвардии Смерти на всех частотах. Они искали его. Они звали его. Кровь Бога-Императора, он под монастырем! Он должен быть там…

— Он может быть там, — признал инквизитор. — Но это нельзя утверждать наверняка. Не только у вашего полка сканнеры работали нормально в монастырском секторе; вы лишь первые это обнаружили. Я намерен исследовать каждое место, о котором докладывали такое. И я напомню вам, что «под монастырем» означает «под зданием размером с небольшой город».

Капитан вздохнул, увидев, как Сет Роскрейн шаркающей походкой идет к ним мимо марширующих солдат. Снова он вспомнил слова псайкера в Святыне Бесконечного Величия Императора — в сердце монастыря, перед тем, как они встретили первого воина Гвардии Смерти. До того Сет никогда не упоминал голос. Он услышал его той ночью, на той миссии, когда все пошло не так. Это произошло в сердце монастыря.