Я увидел Анатолия Петровича Александрова через несколько дней после трагедии в Чернобыле. Это было в Институте атомной энергии имени И.В. Курчатова, где заседала оперативная группа. Специалисты выслушивали просьбы из Чернобыля, и тут же старались решать те проблемы, которые там возникали по "научной линии". Решения надо было принимать быстро, а потому заседания группы, собиравшейся два раза в сутки, а также по необходимости, проходили четко, быстро и потому эффективно.

Академик Александров внимательно выслушал все предложения, и, не сказав ни слова, поднялся и направился к двери. Впервые я почувствовал его возраст - ведь ему уже исполнилось 83! Он шел медленно, по-стариковски согнувшись, несколько раз опирался на стол, поддерживая упавшие плечи. Его трудно было узнать: ведь еще две недели назад мы виделись в президиуме Академии наук, и тогда передо мной стоял энергичный, решительный человек, возвышающийся над всеми своей высоко поднятой головой, прикрытой лишь легким серебристым пушком. Ученых Академии называли "яйцеголовыми" из-за их президента, впрочем, слово это произносили с уважением, так как президент АН СССР А.П. Александров пользовался уважением не только у руководства страны, но и у простых людей.

И вот теперь все в одночасье рухнуло…

На мечтах и планах теперь будет поставлен крест, и академик Александров это понимал лучше других.

Ему в жизни довелось испытать много ударов судьбы, но он выстоял. Однако авария в Чернобыле не оставила надежды: он прекрасно понимал, что теперь не хватит жизни, чтобы на развалинах построить новое здание. Конечно же, он имел в виду атомную энергетику.

Он прожил без десяти дней 91 год, и что самое удивительное, все эти десятилетия были спрессованы до предела, казалось, ему постоянно не хватает времени, а потому Анатолий Петрович Александров старался жить так, чтобы каждый день оставался навсегда и о нем можно было вспоминать с удовольствием и радостью. Вне зависимости от того, чего это касалось: таких глобальных событий, как пуск первого промышленного реактора, первой АЭС, атомной подводной лодки или атомного ледокола, или на первый взгляд "пустяков" - "капустника" в честь юбилея института или собственного дня рождения. Все, что связано с именем Александрова, вспоминается с легкой улыбкой, потому что он умел ценить шутку, да и чувство юмора никогда ему не изменяло.

Жизнь Александрова - он родился в 1903 году - можно условно поделить на несколько этапов, каждый из которых нуждается в подробном исследовании, но я не буду этого делать, так как надо тогда писать толстую книгу, а это уже исследование, но не личные впечатления, к которым я стремлюсь.

Однажды Анатолий Петрович рассказывал, что совсем не собирался стать ученым, а был электромонтером, а потом, как и его отец, учителем. Это было в Киеве, и продолжалось более семи лет. Заочно он учился в Киевском университете, где и сделал свою первую научную работу. На нее-то и обратил внимание вездесующий Абрам Федорович Иоффе, который по всей стране собирал самых талантливых молодых ученых к себе в Институт. Он предложил учителю 70-й трудовой школы г. Киева Александрову переехать в Ленинград, чтобы там заняться диэлектриками. Александров, конечно же, не устоял: и именно этому физика полимеров в 30-е годы обязана своему рождению и развитию.

Война продемонстрировала, сколь велика роль науки. Профессор А.П. Александров возглавил на флоте защиту кораблей от магнитных мин по тому методу, который он разработал буквально в канун нападения фашистов на нашу страну. Многие тысячи моряков обязаны своими жизнями Анатолию Петровичу, так как ни один из кораблей ВМФ СССР не подорвался на такой мине! И моряки до сегодняшнего дня чтут память академика Александрова - "морского академика". Кстати, под руководством Александрова по размагничиванию боевых кораблей работал и профессор Игорь Васильевич Курчатов. Вскоре им будет суждено "поменяться ролями", и уже Анатолий Петрович станет заместителем Курчатова по "Атомную проекту". Это случится уже в 1943 году.

Дальнейшая жизнь Александрова связана с "комбинатом № 817", он же Челябинск-40, он же комбинат "Маяк", где были построены и начали накапливать оружейный плутоний первые промышленные реакторы.

Затем Томск-7 и Красноярск-25. Здесь уже строятся реакторы не только для производства плутония, но и для получения электроэнергии и тепла, то есть "реакторы двойного назначения". И вновь решающее слово принадлежит А.П. Александрову.

Затем И.В. Курчатов поручает Александрову заниматься флотом, и под его руководством создаются атомные энергетические установки для ледоколов "Ленин", "Сибирь", "Россия" и для ударных атомных подводных лодок.

После смерти И.В. Курчатова в 1960 году Анатолий Петрович Александров становится научным руководителем атомной проблемы в СССР. И хотя в сфере его интересов остается и создание ядерного оружия, все-таки главное внимание он уделяет развитию атомной энергетики. При пуске первой АЭС, когда из контрольной трубки пошел долгожданный дымок, он поздравил Курчатова знаменитой фразой: "С легким паром!", и вот теперь академику Александрову суждено было воплощать мечты и своего друга Курчатова, и всех атомщиков: "Пусть атом будет рабочим, а не солдатом!" И много лет, будучи уже и президентом Академии наук СССР, по мере своих сил и таланта Анатолий Петрович Александров создавал большую атомную энергетику страны, ту самую энергетику, без которой мы не можем сегодня жить, так как в Европейской части России она дает более 25 процентов всей вырабатываемой электроэнергии.

В 70-е и 80-е годы мне доводилось часто встречаться и беседовать с Анатолием Петровичем. Думаю, его мысли и сегодня звучат не менее актуально, чем вчера. Впрочем, судите сами…

Шел 1975 год. При очередной встрече с ученым я напомнил ему:

- Анатолий Петрович, при нашей первой встрече 15 лет назад вы сказали: "Если мы с вами встретимся после 75-го года, то уже не придется говорить о той роли, которую атомная энергетика играет в нашей жизни, - это каждому будет понятно. Последняя четверть века - это бурное развитие большой атомной энергетики". Ваш прогноз был точен, не так ли?

- Тогда это нетрудно было предвидеть, - улыбнулся Анатолий Петрович. - Обычно принято считать, что прогнозирование будущего не дело ученого. На мой взгляд, любая отрасль науки не может существовать, если не задумываться об определенной программе, которая на тот или иной срок - иногда это годы, иногда десятилетия - не будет полностью реализована. Создавая первые энергетические реакторы, которые по сегодняшним представлениям, быть может, кажутся даже примитивными, мы знали, что наступит время, когда реактор станет совершенным, он сможет конкурировать с любой энергетической установкой. Два десятка лет назад, когда только начала работать первая в мире АЭС, многие считали, что атомная энергия - это в общем-то скорее забава ученых и инженеров и вряд ли она найдет когда-либо широкое применение. Теперь так не думают. Сегодня в шестнадцати странах мира работает более ста атомных электростанций.

- Можно ли считать, что теперь выгоднее строить АЭС, чем ГРЭС или ГЭС?

- Для многих районов страны - бесспорно. С точки зрения экономики строительство, скажем, Ленинградской АЭС выгоднее, чем ГРЭС. Атомная энергетика - очень молодая отрасль нашего народного хозяйства. Ей всего тридцать лет. Мощность первой нашей станции - пять тысяч киловатт. Сейчас - миллион киловатт. Пожалуй, ни в одной области энергетики нет таких темпов развития. Однако я хочу предостеречь от поспешных выводов: мол, это уже сложившаяся отрасль, и все здесь нам ясно. Нет, это не так. И сейчас идет напряженная исследовательская работа. К примеру, блоки Ленинградской АЭС по одному миллиону киловатт каждый. На атомной электростанции в Литве, строительство которой начинается, блоки будут уже по полтора миллиона киловатт. Столь высокий прирост мощности получен практически за счет улучшения конструкции станции.

- И каким вам видится будущее?