— Да, конечно. И добро тоже. В мире больше добрых людей, чем мы думаем.

— Куда же вы поместите Динса? На сторону ангелов или наоборот?

Маркби улыбнулся; на лице его снова появилось обычное слегка смущенное выражение.

— Ведь я же не могу сказать «куда-нибудь посередине», верно? Особенно после того, как я его только что охарактеризовал. Я не сторонник деления мира на черное и белое. Разумеется, между черным и белым есть большое серое поле. Я говорил о крайностях. Что же касается Динса, то, по-моему, он просто дурак. Дурак — это вполне почтенный, освященный веками образ. Но скоро Рождество, и я должен проявить милосердие. Намерения у Динса добрые. Только бы он не путался у меня под ногами! Хотите еще выпить?

— Только вместе с вами.

— Не могу. Я за рулем. Должен подавать хороший пример. Представляете, что будет, если меня затормозит дорожный полицейский и попросит дунуть в трубочку?

— Тогда давайте вернемся в коттедж «Роза», если, конечно, он по-прежнему на месте, как и весь Пакс-Коммон, и я угощу вас кофе, — предложила Мередит, понимая, что тоже должна сделать шаг навстречу и восстановить нарушенный мир.

Маркби улыбнулся:

— По-моему, неплохая идея!

Они сидели за столом. В тихом уединенном уютном доме им говорилось легче, чем в переполненном зале «Черного пса». Мередит рассказала Алану, как она жила и чем занималась после того, как они виделись в последний раз. Маркби тоже вкратце описал ей свою жизнь.

— Скучная повседневная работа, — так завершил он свой рассказ. — Моя жизнь далеко не так интересна, как ваша.

Мередит возразила:

— Моя жизнь тоже далеко не всегда интересна. Все думают, что работа консула чрезвычайно увлекательна. Но в основном я занимаюсь тем, что перелопачиваю горы документов. А без некоторых острых ситуаций и волнующих моментов я бы вполне обошлась. Случаются довольно неприятные происшествия. Да, на моей работе всякое бывает.

— Вот именно. — Маркби улыбнулся. — Как и у меня.

Их глаза встретились, и оба поспешно отвели взгляд. Они понимали, что вспоминают свою первую встречу, которая произошла после убийства. Из-за того что Мередит долго не было в Англии, ей казалось, что их отношения в прошлом. На самом же деле минуло всего полтора года.

Дружелюбная, доверительная атмосфера, окружавшая их на кухне «Розы», внезапно растаяла. Маркби собрался уходить.

— Мне пора. Было очень… очень приятно. Очень рад снова видеть вас.

Они вдруг заговорили сухо и официально.

— Да, взаимно. Спасибо за ужин.

Дождь ненадолго прекратился, но ночь была темной и сырой.

— Не стойте на пороге, — сказал Маркби. — Не то простудитесь!

Послушно кивнув — и почувствовав себя при этом полной дурочкой, — Мередит вернулась в дом и стала смотреть в окно, как он уезжает. В окнах коттеджа «Плющ» свет не горел. Наверное, подумала Мередит, Гарриет устраивает званый ужин не сегодня. Она вспомнила утренний телефонный звонок и какая Гарриет потом была возбужденная. Может, ее гость позвонил и сказал, что не придет? Неизвестно почему Мередит стало не по себе.

Глава 3

На следующее утро дождь, ливший всю ночь, прекратился. Мередит высунулась из слухового окошка и увидела, как мокрые скаты крыш и лужи на дороге сверкают на солнце. Мимо «Розы» медленно проехала маленькая машина; она остановилась у крайнего дома на противоположной стороне улицы. Из машины вышли мужчина и женщина среднего возраста и принялись выгружать из багажника разнообразные коробки и пакеты. Должно быть, это те самые, что хотят поселиться в Пакс-Коммон после выхода на пенсию, догадалась Мередит. Приехали проверить, в каком состоянии их дом. А может быть, они проведут здесь праздники. В «Плюще» все окна были распахнуты. В спальне на втором этаже на ветру колыхалась тюлевая занавеска.

Мередит приняла душ, оделась, позавтракала и решила освоить стоявшую в углу на кухне стиральную машину. Она в нерешительности смотрела на многочисленные кнопки и гадала: можно ли сломать машину, нечаянно нажав не на ту кнопку? Порывшись в шкафу, она нашла инструкцию по эксплуатации и, налив себе чаю, села читать. Все как будто просто и понятно. Она загрузила белье. Машина, однако, работать не пожелала. Оказалось, что Мередит просто не сунула вилку в розетку. Со второй попытки дело пошло. Машина запыхтела; вещи вращались за окошечком в дверце. Мередит, очень довольная собой, надела куртку и пошла прогуляться по Пакс-Коммон.

Улица, скорее всего, не заканчивалась у последнего дома, а поворачивала на выгон, по которому деревушка получила свое название. Бросив последний взгляд на «Плющ», Мередит зашагала по узкой дороге. У последнего дома пришлось остановиться, потому что на крыльцо вышла женщина.

— Доброе утро! — поздоровалась Мередит. Женщина близоруко прищурилась на незнакомку. — Я живу в коттедже «Роза», — пояснила Мередит.

— А, в доме Расселов! — Женщина поспешила навстречу Мередит. — Они что, продали дом? Я не знала.

— Нет, они сдали мне его на время, — сказала Мередит.

— А, понятно. — Женщина вздохнула то ли от огорчения, то ли от облегчения. — Хорошо, что они не стали продавать дом, потому что он бы тогда долго пустовал. Еще один пустой дом здесь… просто ужас! Как мило, что вы у нас поживете. Нашей деревне не помешало бы побольше жителей. Как вы считаете? Здесь так одиноко.

— Вы проведете здесь все праздники? — спросила озадаченная Мередит.

— О нет! — Мередит показалось, что ее слова задели женщину. — На Рождество мы едем к дочери! Сегодня мы заехали просто проверить, все ли в порядке. Мы собираемся поселиться здесь насовсем после того, как выйдем на пенсию и продадим городской дом. — Женщина вздохнула. — Моему мужу нравится… тишина в Пакс-Коммон. Простите, я забыла представиться. Я Люси Хейнс. Джеффри! — вдруг крикнула она.

— Чего тебе? — отозвался из дома недовольный мужской голос.

— Иди сюда, я хочу кое с кем тебя познакомить!

Из дома послышалось раздраженное ворчание. Потом на крыльцо вышел приземистый и плотный краснолицый мужчина.

— Мой муж, — сказала Люси Хейнс со смиренным видом. — Джеффри, эта дама будет жить в коттедже «Роза».

Мистер Хейнс с недоверчивым видом подошел поближе:

— А куда Расселы подевались?

— В Дубай, — сообщила Мередит.

Мистер Хейнс недовольно фыркнул:

— Вот у меня нет никакого желания странствовать по свету! Не могу дождаться, когда поселюсь здесь окончательно. Мир и покой — вот что главное! Сейчас мы приезжаем только на выходные, чтобы проветрить и прогреть дом. Если периодически не включать отопление, старые дома быстро отсыревают. — Говоря, Джеффри Хейнс все время притоптывал ногой, словно ретивый пони. Видимо, ему не терпелось вернуться к делам, от которых его оторвала жена.

— Приятно было познакомиться, — тактично сказала Мередит и пошла дальше.

— Надеюсь, мисс Митчелл, у нас будет возможность видеться почаще, — сказала ей вслед Люси Хейнс довольно унылым голосом.

Мередит думала о чете Хейнсов. Интересно, кому из них пришла в голову мысль купить дом в такой глуши? Скорее всего, Джеффри. Люси Хейнс сказала, что здесь так одиноко. Зато ее Джеффри, судя по всему, ярый мизантроп, так что он, наверное, даже радуется отсутствию соседей. Как же плохо в пожилом возрасте очутиться вдали от друзей и знакомых! Все время приходится зависеть от машины, если только не придет охота тащиться три километра до Вестерфилда, где ходит автобус. Ни магазинов, ни поликлиники. Много свежего воздуха — вот, пожалуй, единственное преимущество.

По обе стороны дороги тянулась живая изгородь; правда, сейчас, зимой, листья на кустах побурели и почернели. Вдруг в ноздри Мередит ударила едкая вонь, смешанная с запахом навоза, который невозможно было спутать ни с чем другим. Она оказалась перед деревянными воротами. На вывеске, прибитой к стволу дерева, было написано: «Конюшня Пакс-Коммон». Мередит с любопытством перегнулась через невысокую ограду и огляделась.