— А тот тогда совсем пропал из своего тела? Как страшно, словно умер наполовину. Ты не боишься Войэра? А вдруг и он захочет выселить тебя из тела, а сам полностью занять все пространство? Ведь стоит только захотеть ему, как запросто сделает.

— Нет, Войэр хороший, не злой и не убийца, как эти. Он не успел заразиться кометным ядом, поэтому и остался человеком своей цивилизации. А их воспитывают в человеколюбии и самопожертвовании ради себя подобных. И эти были такими до катастрофы, поэтому осуждать мы их с Полтом не будем. С ними сотворил такую метаморфозу злой дым. Мы ведь не из мести, а просто хотим спасти от гибели и рабства нашу любимую Землю. Это вынуждает нас к убийству.

Саша почувствовал, как Анфиска крепко сжала ему руку. А сама немного дрожала, как от холода и от сильного волнения. Она ведь еще совсем маленький ребенок, чтобы вот так хладнокровно идти в бой даже на злостного врага.

— Я понял, Анфиска, почему Войэр совсем не вмешивается в мои действия. Он не зря отключился от меня, так как все решили, что я после имплантации иглы умер. И он спасал меня от смерти. А когда я выжил, то стал слышать Войэра через ретранслятор, которым и служил для нас двоих Полт. И специально потерял мою иглу, чтобы общаться без помех и излишних подозрений своих товарищей. Нам просто кажется, что мы до чего-то додумались, а, в самом деле, действуем строго по его инструкции. Поэтому, милая Анфиска, можно смело ничего не бояться. Войэр все продумал и рассчитал. И его дальнейшая жизнь зависит от нашей. Мы с тобой успешно справимся и никогда не умрем. А Полт умрет, потому что за него сейчас думает тот злой и плохой дядька.

— Саша, а кем был этот человек, которого сменил Полт? У него ведь была семья, дети, мама с папой.

— Григорий Вихров. Инженер по технике безопасности на маленьком заводике в Невеле. Городок такой есть недалеко от Витебска. Жил втроем с мамой и папой. Но после имплантации иглы и ее распада они его полностью изолировали. Теперь его телом полноправно и всевластно руководит Полт, который находится на космическом корабле. Но под контролем всей команды. Поэтому, самостоятельно ни одного лишнего движения не выполнит. Это облегчает действия Войэра. Он информирован о любой мысли и жесте Полта. А, стало быть, мы тоже контролируем своего противника. А от Вихрова, мне так кажется, ничего уже не осталось. Сгинул в никуда. Поэтому воюем мы только с сами Полтом.

— А вдруг после смерти настоящего Полта Григорий вернется в свое тело назад? Он вспомнит, что с ним было.

— Ой, Анфиска, какие сложные вопросы задаешь ты мне! Я ведь даже не знаю, куда после взрыва денется мой Войэр. Ведь его частички сидят во мне, хотя пока я ничего не ощущаю. Но подчиняюсь же всем командам, и советы выслушиваю. Стало быть, присутствует он. А вот о дальнейшей судьбе не догадываюсь.

Когда из подъезда вышел угрюмый и хмурый человек лет сорока с маленьким дипломатом в левой руке, Анфиса испуганно напряглась и впилась двумя руками в Сашино плечо, словно пыталась этим жестом избавиться от страхов и волнений. Все происходящее до сих пор казалось нереальным и слегка рискованной игрой. Теперь же настоящее требовало и звало в опасность и неизвестность.

— Спокойно, моя девочка, все у нас под контролем. Пусть этот плохой дяденька далеко уедет, чтобы мы могли без опаски и излишних рисков закончить его работу, — стараясь подбодрить, но сам весь, дрожа от напряжения, прошептал Саша в полушутливом тоне, больше успокаивая и настраивая себя на успокоение и хладнокровие. — Мы ведь с тобой никого и ничего не боимся.

— Страшно, — в самое ухо сказала Анфиска, немного заикаясь и заглатывая слюну, которой и без того не хватало в пересохшем горле. — А вдруг у нас не получится?

— Почему? Еще как даже получится. Так получится, что сами сильно удивимся и потом не нарадуемся, что какие мы были замечательные. Всегда помни, что вечером нас за ужином ждет мама. Мы не имеем никакого права ее обманывать. Это будет ужасно нечестно, так как обещания необходимо выполнять.

Они знали, что Полт уже никогда сюда не вернется, поскольку, во-первых, автомобиль уже на всех парах несет его в сторону Минска, а во-вторых, на космическом корабле настоящий Полт и его товарищи приступили к завершающей стадии акции устрашения, и уже обратного действия этот процесс не имеет. Вот почему Саша и Анфиска смело и без оглядки вошли в подъезд и позвонили в дверной звонок. Они так же знали, что в квартире остались лишь хозяева: старик со старухой.

Что-то долго объяснять и подробно им рассказывать времени уже не оставалось, поэтому Саша и предложил такой не совсем гуманный способ их нейтрализации, как усыпление и оставление в беспомощном состоянии на сам момент взрыва. Тем более, уверенности в том, что в этом доме даже при удачном исходе операции, кто-нибудь останется в живых, нет. Даже Войэр странно намекает на неизбежность жертв. А выгонять всех из дома небезопасно и бесполезно.

Не поймут, далеко пошлют, поднимут шум и помешают спокойно выполнять свою сверхважную и точную работу. Вот для того и взял Саша с собой большую литровую бутылку крепленого вина. Он уже был проинформирован о склонности стариков к потреблению алкоголя, поэтому и посчитал такой способ единственным тихим и надежным, чтобы изолировать их от чрезмерного любопытства. Мама иногда пользовалась снотворными или успокаивающими препаратами. Поэтому Саша сумел незаметно вскрыть пробку и добавить в вино приличную дозу препарата. Уснуть должны крепко и безопасно.

— Здравствуйте! — радостно с порога крикнула Анфиска старику, открывшему им на звонок дверь. Даже Саша удивился, как быстро и незаметно она спрятала свои страхи, преобразившись в счастливую гостью. — А мы к дяде Грише. Мы его племянники из Невеля. Он ничего про нас не говорил? Он писал про вас, что живет с вами, приглашал в гости, вот мы и приехали. Мы ненадолго, скоро уедем домой. Вот немного пару дней по магазинам побегаем, всего накупим, и сразу на автобус. Правда, Саша? — быстро тараторила заученный текст девочка и, не дожидаясь персонального приглашения, слегка отстраняя хозяев, вошла в квартиру, освобождая тем самым свободный проход для Саши.

— Ой, а его нет сейчас! — поторопилась проинформировать старуха. — Он сказал, что отлучится по делам, хотя сегодня должен в вечернюю смену. Вроде, как на работу вызвали. Он там какой-то начальник, что часто вызывают из дома.

— А вы не будете возражать, если мы подождем его, а то мы впервые в Витебске, и у нас здесь никого нет? — спросил Саша, демонстративно выдвигая вперед авоську с торчащей из нее бутылкой и двумя банками рыбных консервов.

Дед, при виде такого подарка судьбы, а после вчерашнего организм требовал хотя бы глоток, облизнул пересохшие губы и радостно позвал их в свою комнату, подождать родного дядю в их компании, надеясь, что гость не будет далеко прятать эту ценную авоську и незамедлительно выставит содержимое на стол.

— Вы только подождите его у нас, в нашей комнате, а то он свою на ключ запирает. Меня дедом Федором зовут, а она баба Женя. Ну, а вас как звать, величать?

— Я Анфиска, а братика Сашей зовут, — отвечала за двоих Анфиска, смело проходя в комнату и усаживаясь за стол. — Мы проголодались, Саша, давай перекусим слегка, и деда Федю с бабой Женей угостим. Мы с собой вот в магазине прикупили.

— Конечно, конечно, — засуетилась хозяйка и убежала на кухню, довольная, что ее предположения оправдались, и гости не заставили стариков страдать от вида целого литра вина.

А Саша выставил бутылку и консервы на стол и попросил у хозяина стаканы. Старик не заставил себя долго уговаривать, и Саша уже разливал вино в три стакана.

— Ой, Саша, ты сейчас не пей, а то потом еще с дядей Гришей придется, а потом сильно болеть будешь. Помнишь, как в прошлый раз плохо было? — жалобно просила Анфиска.

— Заботливая, — ласково проворковала баба Женя, но с мужем стаканы опорожнили мгновенно, и с жадностью набросились на консервы, не обращая внимания на гостей. Горело нутро после вчерашней пьянки, вот и не было дела до того, как себя буде чувствовать Саша, и сколько ему еще пить со своим дядькой.