— Какая теория? — там удивились, не ожидая такого вопроса. Они готовы были к экскурсу, а не к оправданию.

— О зыбкости миров и такой фатальной зависимости от одного ученого. Рано или поздно, но "Паурат" вновь появится.

— Володя, а кто тебе сказал, что вся жизнь всех миров протекала и протекает мирно и без катаклизмов? Нюансов хватает, но ничего ужасного. Спасать будем. И спасем. Сегодня ты, завтра другой. И так будет продолжаться вечно. Так природа устроена, что человеку все время приходится бороться за выживание, но удается же. И в этом тоже есть закон природы. Не хочет она губить свое создание, постоянно находя того единственного, кто берется за спасение.

— Пока не случится прокола, и миры не погибнут.

— Жизнь построена на случаях и случайностях, которые и являются закономерностями. Ты когда переходишь дорогу на зеленый свет, совершенно не застрахован на все сто процентов. Так и миры. Вполне допускаем, что случались катаклизмы, разрушающие и уничтожающие целые цивилизации. Но всегда его некто спасал.

— Так случилось, что в этот раз я.

— Надеемся. И очень хотелось бы в ближайшие дни услышать результат. Ты должен подтвердить факт уничтожения.

— Не проблема, — заверил Володя. — Дней через несколько уже без конфликтных инсинуаций приеду и спокойно с вами пообщаюсь. Послушайте, Томми, а можно с вами иногда поболтать без причины? Мало ли вопросы возникнут, просто спросить захочу.

— Пожалуйста. Я отвечу тебе в любое время. Звони, как говорится, всегда на проводе.

— А вам как узнать, что я звоню?

— Володя, у Женьки есть мобильник. Так что, я думаю, ты догадываешься, что мое присутствие в самом кабинете не обязательно.

— Понял. Действительно, сглупил. Ну, пока, а то уже вижу на горизонте спасателей. Меня спасать будут.

— До свидания, Володя, очень верим в тебя.

Володя улыбнулся невидимому собеседнику и помахал ему ручкой. На душе от этого разговора было радостно и приятно. Все оказалось простым и ясным. И с ежиком, и со снами, и с предсказаниями. Это вовсе не сонный Женька, а Евгений Климов из мира 2010 года. А уж он как-нибудь сумеет убедить его, что мир по его вине подвергается смертельной опасности. И нельзя заниматься наукой вот так безрассудно. Умные головы не всегда полезны обществу. Очень часто от них бывает головная и сердечная боль.

Поспешивший к нему на помощь вертолет присел рядом. За штурвалом оказался командир эскадрильи Зайцев Петр Ильич. Рядом с ним сидел главный инженер Васильев. Они не спеша шли к Володе, разговаривая между собой о чем-то своем бытовом, словно их мало волновал и интересовал этот аварийный вертолет.

— Ну, и что у тебя тут? — спросил Зайцев, подходя к Володиному вертолету. — Не пожелал долететь сам?

— Чихает, скотина, и стрелка запрыгала, — кратко охарактеризовал аварийную ситуацию Володя.

— Митрыч, — скомандовал комэска. — Посмотри на него, да и полетели. Ты, Володя, садись на мой вертолет, и дуй на аэродром. А мы с Митрычем разберемся и следом прилетим. Если чихает, то до аэродрома дотянет.

Митрыч запустил двигатель и погонял его на всех режимах. Сам пожал плечами и показал Зайцеву большой оттопыренный палец, обозначающий "во".

— Все равно, ты, Володя, прав, что сел. Жизнью, да еще молодой, как у тебя, лишний раз рисковать не следует. А так, все в порядке. Остальное досмотрим дома. Полетели.

И они двумя вертолетами на малой высоте и на большой скорости неслись к родному аэродрому.

18

Первыми встретили на аэродроме Володю Вася и инструктор Циркунов. Они не задавали вопросов, не торопили его с объяснениями, но глазами и всем своим видом спрашивали и требовали пояснить хотя бы простым кивком головы или им понятным жестом руки, вроде оттопыренного большого пальца, обозначающего "во", что афера удалась. Успокоить их и дать понять, что все эти суетливые хлопоты случились не зря, а даже с большой пользой для дела. Володя немного их поинтриговал, потом сжалился и незаметно подмигнул, хитро улыбаясь, а точнее, намекнул на улыбку уголками губ. И все. Далее сделал снова непроницаемым лицо.

— Ну? — не выдержав длительного издевательства над нервной системой и чувствами любопытства, повторили они тот же вопрос вслух, когда остались совершенно одни. — Все удалось?

— Замечательно, Илья Тимофеевич! — радостно и восторженно воскликнул Володя. — Все получилось, как и планировалось. И никаких осложнений. Переговоры прошли на высоком политическом и экономическом уровне. Стороны остались довольны.

— А немного подробней, чтобы некоторым понятней стало, можно объяснить? — неуверенно попросил Циркунов, которому уже также стало любопытно и интересно с этими загадками.

— Вы извините, Илья Тимофеевич, но мне сложно и невозможно расшифровать этот разговор. Это не моя тайна, а они просили оставить в себе все их секреты. Не мне самому ими распоряжаться. Я даже Васе, хоть этот зануда и надоедает, лишь слегка и поверхностно намекаю. Одно скажу определенно, что связано это с безопасностью многих людей. Очень многих, чтобы быть наибольше бдительным и принципиальным.

— Ну ладно, — обиженно, но, стараясь оставаться для них как можно безразличней, согласился инструктор. — Раз тайна, значит, и настаивать не стану. Просто рад, что все хорошо обошлось. Готовься писать объяснительные. Вот здесь я тебе гарантирую много исписанных листов. И не в едином экземпляре. Они отписки любят. В том смысле, что начальство.

— Конечно, не стихи, — уныло кивнул головой Володя, — но такой же творческий процесс. Напишу.

Однако, когда инструктор ушел, и друзья остались в полном одиночестве, Вася потребовал отчета с обрисовкой деталей и нюансов. И такого, чтобы повторно уговаривать не пришлось.

— Только лапшу, как Циркунову, мне вешать необязательно. Ты же знаешь, что макаронные изделия я мало уважаю. Мне по душе картошечка в различных вариациях. А особенно прожаренная с лучком в сале, — Вася словно забыл основную тему беседы и переключился на кулинарию и свои излюбленные блюда. — А еще мама часто блинчики печет. Драники называются. Ох, и вкуснотище! Со сметаной, с молочком. Да и просто так без ничего. Полный рот набьешь и жуешь, жуешь…

— А еще сверху куриным пометом присыпать, или промазать, — продолжил начатую кулинарную тему Володя.

— Фу! — резко и мгновенно скривился Вася и закрыл обеими руками лицо, давясь и борясь с рвотными позывами. — Какую, скот, картинку испоганил. Ведь и осталось всего такая мелочь, как положить всю эту вкуснятину в рот и ощутить ее на языке. Какой ты все же, Володя, мерзопакостный и противный. Я же теперь могу их вообще в рот не взять из-за твоих пошлых и грязных инсинуаций.

— Нет, а ты сам тоже хорош. До ужина еще полтора часа, стартовый завтрак мой сожрали за милую душу, даже не подумали о том, что его можно было бы и сберечь к моему прилету. Так еще здесь выпендривается со своими кулинарными изысками, мой несчастный желудок подвергает такими жестокими пытками. Совесть-то иметь надо. Мог бы не описывать. Я и сам с удовольствием бы все это запихал в рот. Но не мечтать же об них на такой голодный желудок! — высказался Володя в свое оправдание, а заодно и выразил протест и возмущение.

— Ладно, смолкнем. Говори тогда по делу. Сам жрать хочу, как дурак бороться. Вот и обрисовал свое любимое блюдо. Если бы ты не вмешался со своим пакостным пометом, то точно, слюной захлебнулся бы, — согласился Вася с его замечаниями.

— Хорошо, слюну заглотни и слушай. Поговорил я с этим чудо деревом. Поручение они нам передали крупномасштабной значимости. Ни много, ни мало, а нам с тобой придется спасать от неминуемой катастрофы мир. Притом в самом аварийном порядке. Промедление смертельно, и вмешательство требуется незамедлительное, ибо задержка, или игнорирование их просьбе чревато для наших потомков.

Володя вкратце пересказал содержание беседы с субъектом из мира 2070, и его настоятельную просьбу оказать такую спешную помощь всему миру, а точнее, мирам избавиться от вероятного гипотетического апокалипсиса. Если с переводом, то от хаоса, что уготовил своими умными изысканиями его сонный Евгений.