Нет, абсолютно нереально. Проголодались бы зверски, а особенно Миша. Он голодный спать неспособен. И выпили они не столько много, чтобы в беспамятстве проспать почти двое суток, да еще таким трупом, словно закусывали снотворным. Решено и принято окончательно: сейчас уже утро. А солнце на горизонте может означать лишь его восход. Оно по всем канонам и законам естествознания должно всходить, а не садиться, как перед всеми обрисовывает Женя. Он грубо ошибается, и задача Володи сейчас проснуться и об этом объявить всем, собравшимся под деревом. Ввести, так сказать, всех в курс действительности. Про собственные странные сны рассказывать вовсе не обязательно. Их бы хорошо самому суметь понять и разобраться во всех их перипетиях.
— Ты когда орать перестанешь, Женя? — проворчал сонно с закрытыми глазами Миша. — Любой сладкий сон вечно в последнее время прерывается твоим диким криком.
— Ну, и чего это можно вновь проспать, а? — в тон Мише вяло отмахивался от назойливого и приставучего Жени, Вася. — Сейчас опять будем Мишины штаны проверять на предмет присутствия в них посторонних предметов. И не мудрено от таких побудок.
— Позволь, Женя, — неуверенно, но спокойно и без нервных эмоций, начал свою речь Володя. — Мне весьма хочется немного поправить тебя в твоих взглядах на природные явления. Ты, по-моему, слегка ошибаешься в некоторых своих формулировках.
— Смело и скоренько поправляй, но только не стоит разлеживаться. Нам нужно сильно поспешить, чтобы к ночи оказаться на станции, если хотим до скончания суток оказаться дома, — продолжал кипятиться Женя, грубо вытрясая всех из сна.
— И прекрати меня трясти. И так уже последние умные мысли повылезали из головы, — слезно попросил Володя, когда Женя согласно очереди добрался и до него. — Я давно уже проснулся, а потому хотелось бы, чтобы вы выслушали без вибраций и этих сумасшедших землетрясений. У людей от твоих излишних эмоций сильно упало настроение. Сейчас вместо спешки придется оказывать всем медицинскую помощь. Отстань, присядь и вместе совсем слушай, сто умные люди говорить будут.
— Быстрей умничай, нам некогда рассусоливать, — не особо прислушиваясь к его словам, продолжал суетиться Женя. Он и сам толком не проснулся, от того так нервничал и переживал.
— Так, я уже просил оставить меня в покое. Иначе ни ты сам, ни народ так и не услышит о моих грамотных поправках, — уже разозлился, и не на шутку, Володя такому факту, что Женя дольше, чем над другими, задержался на нем, и усиленно вытрясал его из пиджака, словно хотел раздеть и вновь уложить спать.
— Женя, — уже хором просили Вася и Миша. — Если ты сейчас не уймешься, то придется повязать тебя и полить холодной водичкой. И что тебе бешеное приснилось, что так разошелся?
Они очень сильно обиделись за беспардонное вмешательство в их сновидение и его внезапное прекращение. А хотелось бы увидеть продолжение с финалом, но разве теперь кто позволит задремать и вернуть ту сказочную картинку, что прервали хамским толканием и тряской. Да еще от этого шума она совсем из головы вылетела. Теперь не то, что продолжение, так даже начала не вспомнишь.
— Ладно, как хотите, только потом сами на себя пеняйте. Я лично все сказал по данной теме, теперь пусть говорит Володя, если уж ему так хочется порадовать своей речью, — угомонился наконец-то Женя и уселся ко всем до кучи на траву.
— Я не собираюсь никого радовать, — обрадовался Володя, что от него наконец-то отстали и дали возможность говорить. А ведь хотелось сложившуюся ситуацию обсудить со всеми. — Мне просто хочется проинформировать народ о некоторых заблуждениях Жени.
— Где это я мог заблудиться? — не согласился возмущенный Женя. — Да я из любо леса с закрытыми глазами выйду. Да ты вывези меня в тайгу или джунгли, так я и там нужную тропку найду и приведу вас в нужную деревню. Да я, да я…
— Тогда скажи нам, Женя, — срочно перебил его Володя, пока он не стал перечислять все свои заслуги и возможности, в которых никто особо и не сомневался. — В какой стороне находится железная дорога и станция Крупенино? Укажи перстом направление.
— Там! — быстро и довольно-таки правильно показал пальцем Женя, немного задрав кверху нос от самодовольства и гордости за умение так легко и безошибочно ориентироваться. Немного неясности наблюдал он в Володиных вопросах, словно ощущался в них подвох, поскольку сам Володя не хуже его ориентировался в любом лесу. Они оба в любых грибных компаниях служили проводниками и гидами.
— Молодец! — похвалил Володя счастливым и бодрым голосом. — Но ответь мне, умный человечище, а почему в таком случае солнце возжелало покинуть нашу планету на ночлег не на своей сторонке? Ерунда получается с направлениями. Мне так кажется, что только очень сильный катаклизм мог сместить его путь и сбить с нужного курса. Сомнение вызывает факт нашего благополучия. После таких апокалипсисов на планете должен установиться всемирный хаос и бардак.
У Жени мгновенно опустился нос, и вытянулось лицо от удивления, испуга и недопонимания ситуации одновременно. Он опасливо бросил свой сверхточный взор на солнце, немного пошамкал, как старая беззубая бабка, губами, пытаясь выговорить некую малоизвестную молитву, и чуть от обиды не заплакал, ничего не соображая в таких метаморфозах, так зло пошутивших над ним.
— Ну? — обеспокоенно, но окончательно проснувшись, хором спросили требовательно и настойчиво Миша и Вася. Они заметили в лице и позе Жени неестественность и пугливость, что так же и их взволновало. — Случилось чего, аль проглотил чего противного, типа лягушки или дождевого червя. Так выплюнь и поясни, о чем сейчас речь идет. Нам бы тоже хотелось быть в курсе ваших дискуссий.
— Солнце не там садится. Вовсе не на западе, как всегда оно поступало. Это неправильно, — опустошенным и обреченным голосом прошептал Женя, чуть ли не падая рядом со своим ведром, которое уже приготовлено было к дальнейшему передвижению. — Вот станция и железка точно там, а солнце не там. Оно не имеет никаких прав заходить на востоке. Для того и существует запад, чтобы заходить.
— Белиберда и чушь собачья, — заорал Вася и резко вскочил. Следом подпрыгнул и Миша, хотя он-то как раз ничего из этого хаоса и не понял. Ему лично плевать на солнце. Пусть всходит и заходит там, где ему заблагорассудит. Причем тут вообще они.
— Нет, все предельно ясно, а ваши инсинуации с заходами и восходами вообще глупы и примитивны, — Володя не возмущался и не пугался таких предположений. Ему в данный момент все было по барабану, или, как говорится, безразлично. — Мы просто проснулись утром. А вовсе не солнце перепутало стороны света, — заявил он безапелляционно на всю поляну, чуть не убив всех своим заявлением.
— Еще хуже белиберда и чушь собачья! — закричал Вася, совершенно не согласный и с такими предположениями. — Я не мог на сырой земле, да еще осенью и в лесу так долго и безмятежно спать в любом хмельном состоянии. Полная ерунда. Скорее поверю, что запад с востоком местами поменялись, и началась новая эпоха времяисчисления. Теперь солнце будет всходить на западе, а садиться на востоке. Мой организм категорически заявляет о моей правоте. Да если бы все случилось так, как говорит Володя, то, даже допуская такую возможность, как мой столь длительный сон, у меня давно уже болело бы горло, в два ручья текли сопли, а кашель заглушал бы рокот взлетающего самолета. А поскольку этого нет, то значит, что все остальное наглая и бессовестная ложь.
— Но станция все равно там, — не унимался Женя, тыкая пальцем в сторону, где по его соображениям должна находиться железная дорога и поселок Крупенино.
— А почему не там? — не соглашался Вася, тыкая пальцем в обратном направлении. — Допускаю, что со сменой сторон света погорячился. Но ведь и ты можешь ошибиться в направлении?
— Нет, и сто раз нет, — визжал Женя и громко стучал себя кулаком в грудь, требуя уважительного отношения к его ориентированию. — Согласен с Володей, что уже утро.
— Нет, вечер, глупости все это, — поддержал Васину теорию Миша. — Откуда утру взяться, если мы вот только-только уснули. А я совершенно не проголодался, ну, если только капельку, так это не считается.