— Какого из двух? — интересно, куда в таком случае делась сила второго?

— Этого никто не знает, — усмехнулся Алекс. — Известно лишь то, что, овладев этой силой, можно самому стать богом. Но только одной части мира — вторую надежно ограждал от вторжения тот самый камень.

— А откуда взялся дракон? — история замечательная, но отсутствие в ней дракона меня совершенно сбило с толку.

— А ты еще не поняла? В гневе и ярости бог превращается в дракона. Правда, когда он принимает этот облик слишком часто, Радужная Сфера возвращается в Ледяные Чертоги. И может прийти другой Претендент. Сила Сферы защитит его от гнева дракона, но стать богом он сможет, лишь победив того в бою. Вот такая вот история. Узнав о такой возможности, многие бросились в Ледяные Чертоги. Некоторыми владела честолюбивая жажда власти — безраздельно владеть половиной мира — неплохая реализация самых амбициозных планов, другие были мечтателями, желавшими сделать мир лучше. По своему разумению, конечно. Говорят, нынешний бог, в свою бытность человеком, был как раз из таких. Его странные сны и фантазии, которыми он щедро делился со своими друзьями, восхищали и удивляли даже видавших виды волшебников. Правда, последние его идеи едва не сделали из него изгоя. Ему, видишь ли, приснилась ужасная война, возникшая по вине какого-то перстня. Он так рьяно бросился уничтожать все кольца, имеющие в себе хоть каплю магии, что его чуть не объявили сумасшедшим. Но очень скоро, он изменил свое мнение на противоположное. Объяснив, что если перстень будет принадлежать белому магу, это спасет мир, он сам принялся собирать волшебные перстни…. Один бог сменял другого, но каждый из них, в конце концов, становился безраздельным тираном при помощи драконьей ипостаси уничтожающий неугодных. Пока в этом мире есть Радужная Сфера, черное сердце давно ушедшего бога хранит нашу землю. Если ты победишь дракона в сражении — станешь богиней моей земли и наступит время работать белому камню, — Алекс слегка напряженно улыбнулся.

— Значит, все-таки можно владеть силой Сферы, но не стать драконом? — пришло время задавать вредные вопросы, но меня волновали именно они.

— Никто из тех, кто становился богом, не задавался таким вопросом. Знаешь, когда владеешь силой, сложно удержаться от ее использования.

— Хорошо, это я поняла, — бить себя кулаками в грудь и заверять, что я не собираюсь становиться богиней, я не стала — надеюсь, это и так всем понятно, — а если дракона убьет человек, не владеющий силой Сферы?

— Ты думаешь, может сыскаться такой безумец? — несмотря на шутливый тон, колдун усмехнулся как-то уж очень невесело.

— А все-таки?

— Тогда новому богу придется не слишком весело — его не допустит ни черный, ни белый камни. Ему придется довольствоваться Ледяными Чертогами.

— Любопытно. Значит, если бы сейчас нашелся безумный храбрец, решивший сразиться с драконом, это был бы колдун?

— С чего ты так решила? — мне показалось, или он напрягся, выслушивая мое предположение?

— А кто еще был заинтересован, чтобы на его землю не пришел новый бог? Да еще подозревая, что это будет леди Мейтэль — дамочка и раньше обладала не сахарным характером, а, став богиней, проявила бы себя в полную силу.

— Может, у кого-то из фей появился большой зуб на дракона? — лукаво предположил Алекс, кивнув на Айлери. Тот лишь обиженно фыркнул, но возражать не стал.

— Насколько я понимаю, никто из Светлых Земель не поднимет руку на божий гнев. А, кстати, — я вспомнила о том горе-драконе, который безобразничал во владениях, принадлежащих семье фея. — Я видела дракона вблизи — зрелище впечатляющее, но потом он превратился в местного алкоголика.

— Поэтому так часто и путают дракона и так называемый божий гнев. Часть могущества временно получает человек, обуянный ненавистью, злобой или жаждой мести. Он превращается в тот образ, каким сам представляет дракона. Поэтому божий гнев практически всегда имеет разный облик и никогда не может взлететь — у него для этого просто не хватает сил. Чаще всего это достаточно большая и зубастая образина, пышущая огнем. Победить такого достаточно несложно, но чаще всего жители, ставшие жертвой нападения, предпочитают лишиться имущества, а не бороться с "драконом", — еще одна загадка разгадана. Я хотела вернуться к теме колдуна-драконоборца, но почему-то не стала. Если я все правильно поняла, это мог быть кто-то из тех, портреты которых я видела в Черной башне. В последний мой визит не хватало двух портретов — Алекса и того колдуна, что задолжал мне обещание. Алекс потерял силу, но с совершенно целыми глазами, да и шрамов от ожогов на нем не видно. А признаваться, что испытывала к тому парню какое-то странное чувство, понять которое не смогла и сама, мне было неловко.

— И как же мне избавиться от силы Радужной Сферы? — задала я самый главный вопрос.

— Не знаю. Насколько я помню, всех остальных претендентов волновал прямо противоположный вопрос, — колдун ласково взъерошил мои волосы.

Значит, моя пещера и есть те самые таинственные Ледяные Чертоги. И кому взбрело в голову их так назвать? Ничего, похожего на лед, я там и в глаза не видела. Ну, если они умудрились серое строение назвать Черной Башней… Может быть, в этом мире много дальтоников? Незаданные вопросы шевелились в голове, как сплетающиеся в весеннем угаре гадюки на прогретом солнцем камне. И точно так же, как невозможно отличить, кому из гадов принадлежит голова и хвост, в этой мешанине мыслей невозможно было выделить те, что требуют немедленного разрешения.

— Вот чего я никак не могу понять, — задумчиво протянула я, любуясь на разомлевшего сфинкса.

— И чего же?

— Вчера на нас напал дракон, чуть позже — господин Ректор решил пообщаться, а сегодня — тишь да гладь. Мы сидим прямо под открытым небом, а до нас словно никому и дела нет! Или это какое-то заколдованное место?

— Да нет, место, что ни есть самое обычное. Пойми, дракон убедился в твоем существовании, и теперь будет ждать вызова на бой — все равно он ничего тебе сделать не сможет. А Ректор… Он блокировал твою силу, по его мнению, ты уже ничем не угрожаешь его богу, следовательно, смысла тебя травить дальше не слишком много. Физически убить тебя невозможно, силу не заберешь. В общем — полный тупик. Да и нет у него столько людей, чтобы планомерно обыскивать все королевство в поисках тебя.

— Раньше им люди и не требовались. Накинули сеть из нитей и вытянули золотую рыбку, — отчего-то при мысли, что я стала неинтересна, мне стало ужасно обидно.

— Какие нити? — встрепенулся колдун. Ну вот, неужели и он их не видит?

— Видимо, я таким образом вижу магию, — попыталась объяснить я, но кроме недоумения на его лице ничего не отобразилось. — Ладно, последний вопрос на сегодня: вы чего со старушкой не поделили?

— Ты ошибаешься, — и кто его учил так бездарно врать? У нас школьники в первом классе и то это делают лучше. Губы напряглись, пытаясь удержать легкомысленную улыбку, а желваки так и играют, глаза суматошно ищут зацепку где-то в густой траве под ногами. — Она возражает против моего плана отвезти тебя в Темные Земли, — наконец сдался он.

— Почему? — повернулась я к привидению. — Я и сама собиралась туда. Может, ты просто сама не хочешь покидать родные места? Так прямо и скажи. Мне будет грустно с тобой расставаться, но тянуть тебя за собой против воли я тоже не собираюсь. Но надо же мне разыскать волшебника, задолжавшего мне желание — я свою часть сделки выполнила!

— Ну, уж нет! — старуха так воинственно выпятила вперед челюсть, что едва не выронила трубку. — Я тебя ни за что не брошу! В Темные Земли, так в Темные Земли!

— Спасибо, — была бы возможность — расцеловала бы вредную бабку!

— Кстати, насчет желания, которое касается твоего друга. Его можно выполнить прямо сейчас, — Алекс с наслаждением посмотрел на наши ошарашенные физиономии. Еще бы! Даже Айлери, пребывавший после завтрака в состоянии блаженной нирваны, подпрыгнул из положения лежа так, что едва не достал до ветвей.