— Здесь, что ли, «джон»? — широко улыбаясь, спросил один из них. — Здесь «Даблью-Си»?

— Убирайтесь! — заревели битюги. — Уборная внизу!

— И чего они вечно толкутся в мужских туалетах? Не можешь мне объяснить, Дик? — покачиваясь, спросил один «фармацевт» другого, показывая пальцем на битюга.

Битюги запустили руки за пазухи, «фармацевты», улыбаясь, разглядывали всю компанию, как бы не подозревая об опасности.

— Отставить! — крикнул дядя Тео. Битюги опустили руки.

— Здесь не уборная, джентльмены, — ласково улыбаясь, сказал Лот «фармацевтам». — Отнюдь не уборная, нет, нет. Здесь просто собрался кружок филуменистов, вот и все. Не будем им мешать. Пойдемте, я покажу вам, где уборная, — он обнял за мощные плечи двух «фармацевтов», подтолкнул их к выходу и, повернувшись, сказал: — А у вас, господа, явно не в порядке внутренняя секреция. И у вас, — он ткнул пальцем в Мерчэнта, — и у вас, — он ткнул пальцем в дядю Тео.

С этими словами «фармацевты» и Лот очистили помещение. На лестнице снова загремел «Гаудеамус».

Дядя Тео, обессиленный, повалился в кресло. Мерчэнт вдруг разразился жутким хохотом.

— Ох, какой молодец, какой молодец! — воскликнул он. — Вот это парень! Он должен быть с нами, Тео. Слышите?

— Слышу, — слабо произнес Тео. — Но эта встреча ему так не пройдет.

— Только не увлекайтесь, — сказал Мерчэнт, вставая.

— Чарли? Это ты, утка по-пекински? У меня все в порядке. Парни действовали четко. Пришли еще двоих в ресторан «Елки-палки»[72] в Вест-Сайде. Оставайся на месте. Целую.

В превосходном настроении Лот повесил трубку, выскочил из кабины и ахнул. В ресторан входили под руку лично капитан «Эйр-форс» Соединенных Штатов Хайли и, о боги, ее величество супруга Всемогущего Доллара Ширли М. Грант.

— Хай! — воскликнул Лот. — Сейчас я упаду! Держите меня, падаю, падаю…

— Здравствуйте, дорогой мой дружище, темная личность, заклятый тевтонский друг, — ровным, бесстрастным голосом приветствовал его капитан. Видно было, что он вдребезги пьян. — Если не возражаешь, я познакомлю тебя с моей любовницей миссис Дарий Ксеркс Крез…

— Хай! — сверкнула улыбкой Ширли.

— Вот удача! — воскликнул Лот. — Ширли? Где-ты, где ты, мой храбрый мальчик Джин?

— Где он? — вдруг изменившимся голосом спросила Ширли.

— Вы выпустили его из бутылки, мадам.

Ширли оставила Хайли, властно взяла Лота за локоть и отвела в сторону.

— Послушайте, Лот, я узнала, что он русский, и заставила старика Хайли привести меня сюда. Я ищу его повсюду, понимаете? Где он? Словно сквозь землю провалился.

— Влюбились? — спросил Лот.

— Не ваше дело, — резко сказала Ширли, но спохватилась: — Простите меня, я нервничаю.

— Ширли, я обещаю вам сегодня же узнать точно координаты этого бродяги, если вы согласитесь провести вечер в нашей компании.

— Идет! — радостно воскликнула Ширли. — Но только учтите, что я еле-еле оторвалась от своих тихарей, и если они пронюхают, где я…

— Мы запутаем след, — сказал Лот и, взяв под руки великолепного капитана и несравненную леди, вошел в зал.

Жека Бульбас захлопал в ладоши перед микрофоном.

— Прошу внимания, дамы и господа. Сегодня мы подготовили для вас ва-алшебный сюрприз. Только один вечер проездом с новейшими русскими песнями выступит по требованию публики певец Вольдемар Роман.

Зал, уже набитый битком и порядочно проспиртованный, бешено зааплодировал. На эстраду легко, как мячик, вспрыгнул здоровенный улыбающийся господин с крючковатым носом, огромным лбом и массивной челюстью.

— Добрый вечер! — закричал он. — Мне шестьдесят восемь лет! Я мастер спорта по стоклеточным шашкам! Желающие могут пощупать мои бицепсы!

С радостным визгом к эстраде устремилось несколько дам.

Впереди оказалась Пенелопа Карренги-Карриган. Ткнув пальчиком в чудовищный бицепс Вольдемара Романа, она крикнула в зал:

— Это «Человек из стали»!

Вольдемар Роман обхватил стойку микрофона двумя руками и заголосил ужасающим баритоном:

Лот отчаянно «заводил» всю свою, прямо скажем, разношерстную компанию. За столом царило безудержное веселье. Наташа переводила песню Вольдемара. Все хохотали: даже Рон Шуц снисходительно усмехнулся, даже Катя улыбнулась. Лишь солидный негоциант Тео Костецкий в полном остекленелом обалдении смотрел на удивительного певца.

Приезжая знаменитость не только бешено голосила, она еще и танцевала «гоу-гоу» на колоннообразных ногах.

— Он гений! — крикнула Ширли, не понимавшая ни слова.

— Настоящий артист, — сказал капитан Хайли, понимавший и того меньше.

— Сижу на нарах, как король на именинах! — закричал Вольдемар Роман.

— Но это же действительно гениально! — вдруг воскликнул Рон Шуц.

драматически закончил Вольдемар Роман. Несколько секунд в зале царило растерянное молчание, затем показалось, что разом рухнул потолок. Такого успеха не снилось и Элвису Пресли.

— Неужели нельзя с ним познакомиться? — спросила потрясенная Ширли.

— Вундербар! — грохнул Лот. — Вот это мейстерзингер!

В два прыжка он был у эстрады, а через минуту уже возвращался под руку с улыбающимся, галантным, покладистым певцом.

— Ползем дальше! — крикнул Лот. — Все поднимайтесь, ползком в «Елки-палки»!

— А вы можете поехать с нами? — робко спросила Ширли артиста.

— Конечно, мадам, — расшаркался Вольдемар Роман. — Я свободный художник и всегда еду туда, куда меня приглашают милые дамы. Жека и Нелли — друзья моего детства, они поймут, они не осудят.

Компания с шумом поднялась и направилась к выходу. Они шли, оживленно болтая друг с другом, миллиардерша, капитан ВВС с Ди-Эф-Си, высшим орденом военной авиации на груди, поэт, начинающие актрисы, почтенный адвокат-негоциант, машинистка, проезжий певец и офицер ЦРУ.

— Вы тоже с нами, папаша? — спросил Лот дядю Тео.

— Не хочется отставать от молодежи, — проскрипел тот.

Следом за ними направились четыре здоровяка «фармацевта». Минуту спустя сверху сошли, стуча подкованными сталью башмаками-веллингтонами, несколько «филуменистов».

Машина за машиной отъезжали от подъезда «Русского медведя», держа курс на Вест-Сайд. Последним рванул с места приплюснутый «альфа-ромео» с плэй-боем-латиноамериканцем за рулем.

К часу ночи в «Елки-палки» началось безудержное, слегка истерическое веселье. В полутьме, в плывущих разноцветных бликах света, словно адское варево, двигалась толпа танцующих. От допинга к наркотику и обратно — то бешеный твист, то размягченная эротическая боса-нова, то ревущая абракадабра Чуги Болла, то драматическое пение Вольдемара Романа.

Потом Лот заказал оркестру моцартовскую «Айне Кляйне Мюзик» в ритме твиста. Потом танцевали шимми «Картошку-пюре», «Отшлепай беби», мэдисон, «Лимбо рок», «Обезьяну», старушку ча-ча-ча! И старика пасадобль.

Лунатические совиные глаза алкоголиков, вздернутые в хохоте женские лица, розовый вонючий дым, в котором, как трассирующие очереди, пересекались взгляды Лота, дяди Тео, Ширли, капитана Хайли, в котором настороженными огоньками мелькали глаза четырех «фармацевтов» и подоспевших к ним на помощь двух «зубных врачей», в котором маслено светились глазки забулдыги-латиноамериканца и стертыми монетками государства Урарту отсвечивали буркалы «филуменистов»…