Молодые патриоты теперь все чаще и чаще организовывали диверсии на дорогах, портили оборудование на заводах. Однажды вечером Олег Серебренников и Саша Митрофанов переключили городскую радиотрансляционную сеть на передачу из Москвы. Жители в течение нескольких минут слушали голос родной столицы. А Володя Алферов вместе с товарищами из-под носа фашистов увел с торфоразработок группу рабочих в 19 человек. Часть из них была снабжена паспортами и стала пробираться к фронту, остальные ушли к партизанам.
В середине августа 1943 года вместо Ани Дмитриевой, которая обычно поддерживала связь с подпольщиками, партизаны послали в город Остров молодую и неопытную партизанку Нину Зайцеву. По дороге ее арестовали полицейские, и на допросе, не выдержав пыток, она созналась, что шла на свидание с одним из подпольщиков города. Гестаповцы схватили Леву Судакова, ждавшего связную.
Фашисты действовали быстро. В ночь на 21 августа был арестован Олег Серебренников, утром — Саша Митрофанов, затем — Архипова, Морозов, а через день попала в застенок и Мила Филиппова.
Надеясь получить сведения о подпольной организации, фашисты зверски избивали заключенных. И снова все тщетно. Палачи прибегали к самым варварским способам. В надежде сломить сопротивление комсомольского вожака они привезли Милу домой, на свидание с дочуркой.
Увидев худенькую Инночку, услышав ее тоненький крик: «Мамочка, родненькая, ты приехала!» — Мила впервые разрыдалась. Офицер что-то говорил о жизни, предлагал какие-то условия. Мила не слушала его, а жадно глядела на дочь. Взяв свою фотографию с комода, она быстро сделала прощальную надпись.
Когда она снова очутилась в тюремной камере, то написала на стене еще несколько слов.
На рассвете 9 сентября 1943 года из Острова выехала большая крытая машина. Через полчаса в кустах у пыльного проселка фашистские пули оборвали жизнь Людмилы Филипповой, Олега Серебренникова, Александра Митрофанова, Левы Судакова и разведчицы Советской Армии Зои Кругловой. Расстреляв подпольщиков, палачи сровняли их могилу с землей.
16 лет хранил придорожный кустарник свою тайну. Осенью 1959 года комсомольцам Псковщины удалось раскрыть ее. Останки героев покоятся ныне в центре города рядом с прахом организатора подполья Клавы Назаровой.
Людмила Ивановна Филиппова посмертно была награждена орденом Отечественной войны I степени.
А Инночка, дочь героини, выросла, окончила школу, получила хорошую специальность и ныне успешно трудится на одном из заводов города Острова, где свято хранят память о ее матери — рядовом бойце Великой Отечественной…
Прощальные надписи Людмилы Ивановны Филипповой опубликованы в газете «Комсомольская правда» 11 октября 1945 года и 13 июля 1961 года, частично в очерке Н. В. Масолова в журнале «Юность» № 2 за 1961 год.
НАДПИСЬ И ПИСЬМО РОДНЫМ РАЗВЕДЧИЦЫ 3. Г. КРУГЛОВОЙ
Не позднее 9 сентября 1943 г.
НАДПИСЬ НА СТЕНЕ КАМЕРЫ В ТЮРЬМЕ ГОРОДА ОСТРОВА
Я раньше любила волю, свободу, простор, поэтому мне очень трудно привыкнуть к неволе. А имя Зоя в переводе с греческого языка и есть жизнь.
Ах, как хочется жить, жить…
Зоя Байгер (Круглова).
ПИСЬМО РОДНЫМ
Здравствуйте, дорогие мои родители — папочка, мамочка, дорогие сестрички Валечка, Панечка, Шура и дорогой братишка Боречка. Пишу я, милые, вам из тюрьмы последний раз. Получите письмо после моей смерти.
Милые мои, вот уже год, как вы обо мне ничего не получали, никакой весточки, это время я скиталась, но о вас не забывала. Меня в феврале арестовали, и я два с половиной месяца сидела в одиночной камере в тюрьме. Каждый день ожидала расстрела. Мамочка, мне было очень тяжело, но я перенесла все это. Меня отправили в лагерь в Псков, там я пробыла два месяца и сбежала, попала к своим. Меня снова послали с заданием, и я снова в этой же тюрьме — вот уже второй месяц. Меня били палками по голове. Жду расстрела, о жизни уже больше не думаю, хотя, милые мои, мне очень хочется немножко пожить ради того, чтобы увидеть вас, крепко обнять и выплакать на твоей груди, мамочка, все свое горе. Ведь если бы я не попалась второй раз, в сентябре я была бы дома. Но, видно, такая моя судьба, на которую я нисколько не обижаюсь. Я исполнила свой долг. Милые мои, вы гордитесь тем, что я не запятнала вашей фамилии и своей чести. Умру, но знаю, за что.
Мамочка, ты особенно не убивайся, не плачь. Я бы рада тебя утешить, но я очень далеко и за решеткой железной и крепкой стеной. В тюрьме я часто пою песни, а тюрьма вся слушает. Эта песня о моей жизни и печальной кончине:
Милые мои, обо мне вам расскажут другие девушки, если они будут живы… Еще раз прошу — только не плачьте, не тоскуйте. Мой последний привет тете Лизе, дяде Ване, Лене Алмазовой, всем, всем моим подругам, друзьям, родным и знакомым.
Целую всех крепко, крепко.
Прощайте навсегда.
Труп мой будет в г. Острове за тюрьмой, у дороги. Будет надето, мамочка, мое шерстяное черное платье, теперь оно выгорело, и тобой купленная трикотажная красная кофточка, русские сапоги.
Ваша дочь Зоя.
Прощайте, прощайте…
Зоя Григорьевна Круглова родилась 24 апреля 1923 года в селе Мошенском, Новгородской области. В день своего 18-летия она подала заявление о приеме в партию. Начало войны молодая коммунистка встретила как настоящая патриотка. Она сразу окунулась в будни войны: участвовала в строительстве оборонительных сооружений, в приеме эвакуированных из Ленинграда детей, обучала население правилам ПВО и одновременно училась на курсах медицинских сестер. В канун 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Зоя Круглова была зачислена санитаркой в 145-й истребительный батальон. Вскоре она стала разведчицей Северо-Западного фронта.
Зимой 1941 года Зоя Круглова вместе с Аней Дмитриевой и радисткой Паней Морозовой перешли линию фронта. Командование направило девушек в Сошихинский район, Псковской области, для сбора сведений о продвижении гитлеровских войск на ленинградском направлении. Хорошо знавшая немецкий язык, Зоя Круглова выдавала себя за немку Байгер, отца которой якобы расстреляли большевики в 1938 году. Ей удавалось узнавать у гитлеровцев ценные сведения о посадочных площадках для самолетов, о численности гарнизонов, о передвижении воинских эшелонов. Сведения эти по радио передавались нашему командованию.
В мае 1942 года у разведчиц испортилась рация. Было решено, что она понесет сведения через линию фронта сама. Едва не попав в лапы врага, Зоя все же доставила сведения в свою часть.
Проведя короткий отпуск в родном краю, Зоя снова направляется в тыл врага. Вместе с новой радисткой Зинаидой Байковой («Небылицей») Зоя Круглова на самолете летит в район города Острова, Псковской области. В Острове им удалось получить паспорта и устроиться на работу: Байкова стала уборщицей в воинской части, а Круглова — в бюро по найму рабочей силы. Разведчицы установили связь с подпольной организацией города и начали действовать. В ноябре они передали четыре радиограммы. После ареста руководителя подпольщиков Клавы Назаровой фашисты стали строже следить за подозрительными лицами.