Летом 1928 года проходил I съезд Компартии Западной Белоруссии. Среди его делегатов — 26-летняя Софья Панкова. Через два месяца после съезда — неожиданный арест. Но мера наказания — четыре года строгой тюремной изоляции, с учетом беременности подсудимой!

Пинская тюрьма, тесная, темная, холодная одиночка. На деревянных нарах у изголовья в казенном холщовом одеяле завернуто тельце новорожденного — сына Алексея. Сын! Как его вырастить? Как вырваться из тюрьмы? Как передать товарищам по подполью, что борьба продолжается?..

Когда ее с сыном перевели в центральную женскую тюрьму «Фор-дон», во время одной из коротких прогулок во дворе тюрьмы они снова встретились — Софья и Вера. Улыбнулись друг другу, подняли правую руку с крепко сжатым кулаком. Точно так же, как несколько лет спустя, уже в застенке фашистских захватчиков…

В конце 1932 года С. С. Панкову освободили из тюрьмы. И снова она на подпольной работе. Второй арест — июль 1935 года. Опять тюрьма «Фордон». Опять борьба с тюремщиками, переписка с товарищами, действовавшими на свободе. Свобода пришла в сентябре 1939 года, когда в Западную Белоруссию вошла Красная Армия-освободительница, с восторгом встреченная всем трудящимся людом.

Нападение немецко-фашистских захватчиков на СССР застало Софью Сергеевну в Белостоке #9632;- она возглавляла городской комитет МОПРа. Мучительное время эвакуации. Выполнение заданий ЦК Компартии Белоруссии. Встречи с Верой Хоружей и разработка планов подпольной работы в тылу врага. Учеба в специальной школе. И наконец — долгожданное задание: в группе с Верой надо обосноваться в подполье под Витебском, затем перебраться в город и действовать по связи с Большой землей. В разгар антифашистской работы патриоток схватили. Веру и Софью арестовали утром 13 ноября 1942 года.

Встретившись в гестаповском застенке, измученные, окровавленные, они снова улыбнулись друг другу, подняли правую руку с традиционным салютом: «Не сдаемся, мы победим!»

Письмо С. С. Панковой прислал И. П. Ховратович — кандидат исторических наук, ответственный секретарь редколлегии Белорусской Советской Энциклопедии; он опубликовал его на белорусском языке в 1962 году в журнале «Работища i сялянка» № 10.

ЗАЯВЛЕНИЕ О ПРИЕМЕ В ПАРТИЮ И ПИСЬМА КОМАНДИРА ОРШАНСКОЙ ПАРТИЗАНСКОЙ БРИГАДЫ К. С. ЗАСЛОНОВА

30 августа — не позднее 14 ноября 1942 г.

В парторганизацию бригады Заслонова от командира бригады Заслонова Константина Сергеевича.

Заявление

Прошу принять в кандидаты ВКП(б). Обещаю устав нашей партии выполнять честно и полноценно, выполнять любые партийные и государственные задания, не щадя ни собственных сил, ни жизни. 30/VIII — 1942 г.

К. С. Заслонов

ПИСЬМО ДРУГУ

Не позднее 14 ноября 1942 г.

Здравствуйте, дорогой Владимир Яковлевич!

Из глубоких трущоб, болот, лесов и партизанских селений Белоруссии партизанский привет!

Обычно, когда друзья встречаются, то спрашивают друг у друга: «Ну, как живем?» Этот вопрос, вероятно, и ты склонен задать мне. Ответ, обычно, следует: «Ничего!» И отсюда завязывается разговор, дружеский, товарищеский. Год как мы разошлись, год как действуем в разных местах, иногда завидуя друг другу, я это знаю, сошлись бы вроде как разошлись вчера, я это представляю точно. Прежде всего, начну с того, что интересует тебя кровно наряду с другими государственными вопросами, — это твой разъединственный сын… Сын живет в Славном, у брата твоей жены — Ширкевича Юзика и Халецкой. Там же твоя любимая теща, дом тещи разбомбили в феврале мес.

Теперь о деле. Дела большие — «бомбуем», «бомбуем» и «бомбуем». Каждый день что-либо новое, иногда рубаем — спасу нет немцам, иногда, когда невыгодно, уклоняемся от вызываемого боя, очень много летит под откос поездов вместе с фашистами. Иногда жирно едим, тепло спим, иногда по 5 дней голодаем, иногда такое мондраже пробирает, что зуб на зуб не попадает, есть провокаторы, есть шпионы, есть предатели, иногда уходят от кары, но больше всего испытывают они силу партизанского огня.

Мои люди — партизаны настолько насолили немцам, что делали облаву и вызывали на бой меня против 3 дивизий, но, набив им морду, ушли. Сейчас моя голова подходяще оценена и цены растут после каждой операции, а операций много, и важных. Сейчас цена моей головы оценена в 50 000 марок, железный крест, и, кроме того, кто меня живого или мертвого доставит немецким властям, тому будет обеспечена прекрасная жизнь в самой Германии со всеми его ближайшими родственниками. Если кто из крестьян со мной проделает такую экзекуцию, тому будет предоставлено пожизненно в его личное пользование два крупных немецких имения.

Вот, Владимир Яковлевич, примерно как живем мы.

Правда, наряду с геройством и доблестью моих людей есть трусы и маловеры. С таким народом тоже сумел справиться и справляемся, вычеркивая его из нашей жизни, как ошибочный «дар природы». Подробности действий и похождений — при встрече. Исходил я Белоруссию и вдоль и поперек, правда, иногда и ездим.

Ну, Володя, пока! С приветом Заслонов.

Привет паровозникам, сколоти себе хорошую группу человек в 15–20 и прилетай на месяц-два, рубанешь по диверсиям и улетииьь обратно. Приходи с группой ко мне в распоряжение, об этом ты можешь сговориться с т. Пономаренко, где я — он знает.

Заслонов.

ПИСЬМО РОДНЫМ

Не позднее 14 ноября 1942 г.

Ритуся, мои родные бусеньки Муза и Иза. Как хочется всех вас увидеть. Будем живы — увидимся. Погибну — значит за Родину. Так и объясни ребяткам…

С кровью в сердце оставил Оршу Константин Сергеевич Заслонов. Это было 15 июля 1941 года. Буквально из-под носа гитлеровских мотоциклистов он на последнем паровозе вырвался на восток. Тяжело было на душе начальника Оршанского паровозного депо — оттого, что несколько часов назад своими руками пришлось выводить из строя ма^ шины и оборудование депо и станции, а еще больше оттого, что землю терзал враг, жестокий, сильный и неумолимый.

За плечами Заслонова упорная учеба, работа в железнодорожном депо Новосибирска, в других городах. Он сумел узнать страну, полюбить ее города и села. И вот теперь, покинув Оршу, был преисполнен ненависти к фашистам.

Путь до Москвы был тяжелым. То тут, то там путь преграждали разбитые составы, много раз уступали дорогу встречным воинским поездам, над головой почти беспрерывно гудели фашистские стервятники, несколько раз попадали под бомбежку. Наконец затемненная посуровевшая столица, депо имени Ильича Белорусской железной дороги. Здесь работали многие из оршанских железнодорожников, а Константин Сергеевич, став инспектором по приему паровозов, круглыми сутками стал пропадать в депо. Товарищи искренне удивлялись: когда же он спит и отдыхает? Однажды Заслонов собрал их вокруг себя и взволнованно прочитал заявление в Центральный Комитет партии и Наркомат путей сообщения. В нем говорилось:

«Наша страна в огне. Жизнь требует, чтобы каждый гражданин, в ком бьется сердце патриота, кто дышит и хочет дышать здоровым советским воздухом, стал бы на защиту нашей Родины… Прошу Вашего разрешения организовать мне партизанский отряд и действовать в районе от Ярцево до Баранович, в полосе железнодорожных линий, станций и других железнодорожных сооружений. Я Вас заверяю от имени храбрых из храбрых, просящих меня передать, что клятву партизан — присягу выдержим с честью…»

Это заявление отражало думы и чаяния всех присутствующих, и вскоре около 30 оршанских и смоленских железнодорожников стали готовиться к отправке в тыл врага. Командиром был назначен К. С. Заслонов, а комиссаром — Ф. Н. Якушев. В начале сентября этот небольшой партизанский отряд отправился в Вязьму, где пополнился еще группой рабочих.