— А до него? — настаивал Пересвет.

— Ну-у, я проснулся, пошёл в ванну, умылся, побрился… Стоп! Вспомнил! Когда

брился, на меня вдруг накатило, будто морозной свежестью повеяло. Понима ешь? Почудилось мне, что за окном не середина жаркого лета, а январская стужа.

Но наваждение тут же и пропало! Между прочем, в этом как раз ничего необыч ного и нет. Со мной так довольно часто происходит. Как в той забытой песне по

ётся: а мне всегда чего-то не хватает: зимою — лета, осенью весны…

Пересвет довольно улыбнулся.

— Вот это, Рома, и есть первый признак дырокола! Представь себе, что мы с Береславой испытываем те же самые ощущения. Тоько они возникают у тебя в

сам момент спонтанного, неконтролируемого сознанием срабатывания механиз ма, прокалывающего пространство, а у нас — как отголоски уже свершившегося

действа. Прими мои слова как данность — ты дырокол!

Я не знал, что и думать. Мысли совершенно спутались в голове. А тут ещё Пересвет как нарочно начал допытываться, не забыл ли я о его предложении тоже стать дыроколом-наблюдателем.

— Ну как, Рома, подумал над моими словами? Мне необходимо хотя бы предвари тельное твоё согласие.

— Почему ты торопишь меня с ответом, Пересвет?

— Потому что от твоего выбора сейчас зависит план наших дальнейших дейст вий!

Что бы не расстраивать своего спасителя, я легкомысленно согласился.

— Ладно, почему бы не оказать услугу симпатичному человеку? — буркнул я беззаботно, — Кем я только не был! Можно и в дыроколах-наблюдателях похо дить!

С того дня прошло много лет, но порой мне кажется, что лучше бы я этого не говорил…

— Вот и чудненько! — обрадовался Пересвет, — Теперь наша задача — оторваться от Охотников, встретиться с Береславаой и переправиться к нам в отряд!

Вертолёт вернулся и принялся кружить над дорогой. Пересвет помрачнел, нахмурился, его крепкие руки словно вросли в баранку руля. Впереди показался мост через неширокую речушку. Сразу за ним белел указатель с поворотом. Мы, не сбавляя скорости, съехали с Ново-Рязанского шоссе на просёлок и погнали к жилым домам виднеющегося вдали посёлка, название которого я не удосужился прочесть. За нами поднялся густой шлейф пыли. Вертолёт отстал, но Пересвет скорости не сбавлял. Он ворвался в посёлок, распугав сонных дворняг. Проскочил его насквозь и устремился к соседнему селению, которое растянулось вдоль опушки густого лесного массива.

И этот населённый пункт наша машина проскочила насквозь. Он словно вымер, ни ребятишек, ни взрослых на его единственной улице я так и не увидел. На выезде из посёлка, Пересвет неожиданно свернул в сторону и запетлял по грунтовке среди заброшенных, поросших лебедой полей. Внезапно мы очутились возле недостроенного коттеджного посёлка, который окружала сплошная кирпич ная стена.

Пересвет не стал останавливаться, что бы уточнить дорогу. Обогнув трёхэтажные особняки по бездорожью по пологой дуге, снова выскочил на просёлок, но уже возле самого леса. А ещё спустя пару минут машина скрылась под густой сенью высоких деревьев.

ГЛАВА 3. Погоня

Просёлок вывел нас на довольно ухоженную трассу, которая разрезала лесной массив прямой широкой полосой. Двухполосное шоссе выглядело как новенькое, видать его только недавно отремонтировали. Машин на дороге было немного. Пересвет без помех выехал на трассу и мы снова помчались прочь от Москвы, в тревожную неизвестность. Густой лес окружал "Мерседес" с обоих сторон. Его зелёные стены внушили мне с Пересветом некоторое успокоение, а чистое небо нед головой — зарядило здоровым оптимизмом.

— Вот так-то будет лучше! — пробурчал с улыбкой мой спаситель и прибавил газ.

Я собрался было распросить его об этом новом маршруте, но не успел. Позади раздался требовательный сигнал. Нас догнала фура "Скания", водитель которой дал нам понять, что собирается идти на обгон. Пересвет прижался к обочине и махнул водителю, мол, давай, двигай. "Скания" приняла влево и прибавила скорость.

Когда кабина машины медленно обогнала нас, водитель фуры вдруг

сбросил скорость. Её прицеп пошёл вровень с нашим "Мерседесом". Внезапно из-за фуры выскочил грузовик КАМАЗ с кузовом, гружёным гранитной щебёнкой. Он, по всей видимости, незаметно для нас обогнал фуру по встречной полосе и снова взяв вправо, неожиданно возникнув прямо перед бампером "Мерседеса". КАМАЗ тоже сбросил скорость и пошёл вровень с фурой, надёжно перекрывая нам проезд вперёд.

— Да что они вытворяют? — вскричал в сердцах Пересвет, в свою очередь сбрасывая скорость. Я понял, что он решил дать шутникам уйти вперёд и тем самым вырваться из крепких машинных объятий. Но тут сзади по багажнику что-то несильно ударило с лёгким скрежетом и по асфальту зазвенели осколки раздавленных фонарей. Я и Пересвет одновременно обернулись. Оказалось, что на хвосте у нас повис ещё один гружёный КАМАЗ, который начал подталкивать нашу тачку вперёд.

— Ловушка! — бесстрастно констатировал Пересвет, — И как я так лопухнулся? Проворонил Охотников!

Задний КАМАЗ тем временем надавил сильнее, пытаясь прижать нас к впереди идущему собрату. Похоже, Охотники решили раздавить нас на ходу, как в тисках. И у них для этого были все возможности: один грузовик — впереди, другой — сзади, и слева — фура, которая не давала нам возможности вырваться из западни.

Недавно я смотрел по телеку передачу, рассказывающую о загадочной гибели в автокатастрофе Первого Секретаря Компартии Белоруссии Гришина. Предполагают, будто покушение на него было устроено агентами КГБ. Так вот, ему на трассе подстроили сходную ситуацию.

Другими словами, мы попали круто!

Потому что справа спасения тоже не было. Обочина, глубокая канава с водой, кустарник и опушка смешанного леса. Какой дурак захочет проверить всё это на прочность на полной скорости?

Задний КАМАЗ наддал, наш "Мерседесс" снова притиснулся к переднему грузовику. Ещё чуть-чуть и капот нашей машины вползёт под кузов самосвала…

Но тут Пересвет доказал, что является ассом своей службы. Он вдруг резко вывернул руль вправо и "Мерседес", вильнув на обочину, проломил редкий кустарник на краю кювета и словно арабский скакун, птицей перелетел через канаву с водой.

В следующее мгновение, промчавшись по воздуху не меньше шести-семи метров, машина приземлилась на опушке леса на все четыре колеса и оседлав едва приметную в траве колею, ворвалась в лес под защиту густых шелестящих крон.

Нас здорово тряхнуло при приземлении, но это было всё же лучше, чем оказаться под безжалостным прессом. Я не был готов к манёвру Пересвета и потому громко лязгнул зубами, только по счастливой случайности не откусив себе язык.

— Фиг вам, молодые люди! — прокричал мой спаситель, остервенело вращая руль влево-вправо, чтобы избегнуть столкновения с то и дело вырастающими на нашем пути замшелыми стволами.

— Не знал, что "мерины" умеют летать! — признался я ему и обернулся.

КАМАЗ, идущий позади, решил повторить наш подвиг и…поплатился за это! Видать у дыроколов есть свой Бог! Он-то и покарал нечестивцев: грузовик не воспарил, ако птица, а провалился передними колёсами в канаву. На скорости! Я успел заметить как его задок подбросило в верх. Кабину осыпало градом щебня и мелкого крошева из кузова. Самосвал, перевернувшись вверх колёсами, пропахал в траве глубокие борозду. Остальные участники западни — второй КАМАЗ и "Скания" умчались вперёд по шоссе…

Пересвет сбросил газ. Колея сменилась на лесную тропинку. Ветки с силой захлестали по лобовому стеклу. Машину то трясло, то подбрасывало на ухабах,

но мы всё дальше и дальше углублялись в лес, с каждым метром оставляя шоссейку позади. Я смотрел на мелькающие по сторонам деревья и гадал, каким образом мой спаситель выбирает нужное направление? А ведь он знал, куда ехал! Это угадывалось по той уверенности, с которой он держал руль, и по изредка бросаемым им пытливым взглядам за окошко