Береслава расслабилась и повеселела.
— Это не страшно! Он отобъётся!
— Я тоже так думаю. А ты как на реке оказалась, когда должна была дожидаться Пересвета и меня в деревне? Приказы начальства нарушаем?
— Ничего я не нарушаю! Просто у меня моторка у причала привязаная стояла, я в ней приехала, что бы вас отсюда увезти. А здешний Пробойников шёл по улице на реку и увидел лодку. У него, видимо, планы сразу же поменялись, он — ко мне: отвезите, просит, в Крапивино. А мне и лучше! Отвезла, что бы ты с ним невзна чай не встретился.
Потом вернулась, но в деревню заезжать не стала, решила перехватить вас с Пересветом на подходе. Дорога-то с реки хорошо просматривается. Спряталась я в осоке за косой в полукилометре ниже по теченнию и наблюдаю в бинокль. Вижу, ты один идёшь. Потом к воде свернул. Оставила я тогда лодку, разделась и приплыла сюда. Спряталась в кустах на берегу
— Понятно! А зачем профессору в Крапивино, он не сказал?
— Почему тебя это интересует, Рома?
— Видишь ли, похоже, что "дырокол" он с собой носит.
Девушка задумалась.
— По пути я "разговорила" его и он обмолвился, что собирается из Крапивино на автобусе отправится в райцентр Загибнов. Там у него в пригороде двухэтажная дача стоит. Ему её родная тётка после собственной кончины в наследство остави ла! Он в ней домашнюю лабораторию оборудовал. Я и адрес дачи узнала. Он мне его сам дал, когда я заикнулась, что в оплату за мою услугу хотела бы быть приг лашённой на чашку чая. Это возле вокзала, на одной из привокзальных улочек…
— Лихо ты! Слушай, в той лаборатории он собирается довести своё изобретение "до ума"! — догадался я.
— Правильно мыслишь, Шарапов! — похвалила Береслава, — А тебе в твоём мире никто дачь или коттеджей в наследство не оставлял?
— Ты знаешь, нет! У меня вообще все родственники поумирали, когда я совсем маленьким был. Один я на белом свете… аки перст.
— Не грусти, атаман — жизнь обман и смерть обман… — ободрила Береслава, — Открою тебе одну тайну: у нас, у дыроколов, родственники умирают один за другим и мы все с раннего возраста остаёмся одни-одинёшеньки. Это вроде компенсации Всевышнему за наш несравненный дар. Понимаешь? Так что, ничего не попишешь, принимай всё, как есть!
— Ты серьёзно?
— Угу! Правда бывают редкие исключения. Кое у кого всё же родственники остаются. У меня, например, до сих пор бабушка, мать отца, жива… Сушай, а чего от тебя пацаны хотели? Я чуть не закричала, когда они тебя по балде ша рахнули! Ну, думаю, спёкся мой "зелёный"! А ты ничего, вскочил и раскидал всех как крутой Уокер из Техаса. Классно! Покажешь как-нибудь приёмчики?
— Замётано! — пообещал я, — А искали у меня пацаны, не поверишь…"дырокол"!
Они меня с местным профессором спутали. Подбил их на это дело — человек с золотыми коронками!
— Опять фиксатый? Плотно же КГБ село изобретателю на хвост! Правильно я сделала, что убрала двойника из деревни. Сдаётся мне, что приборчик придётся у него конфисковать…
— Зачем?
— Представляешь, что будет, если с его помощью местное КГБ начнёт шастать по всем параллелям и во всё совать свой нос? Это вмешательство в естественный ход эвволюции измерений, а оно недопустимо!
— Но вы-то занимаетесь тем же самым!
— Тем, да не совсем! Мы — дыроколы-наблюдатели Внешпараллельразведки! Мы не имеем права встревать во внутренние дела аборигенов! Только в исклюю чительных случаях, когда возникает угроза существованию всех параллелей. К тому же наша Праллель Великих Русинов входит в состав Объединённых Парал лельных Миров и имеет своего Генерал-губернатора Параллели с правом Голоса в Губернаторском Совете!
Но твоя и эта параллели никуда не входят и ни где не состоят, потому и разговор с вами короткий. Хотя, если Губернаторский Совет решит, то когда-нибудь, при более благоприятных обстоятельствах, и вас тоже можно будет принять в состав Объединённых Параллельных Миров. Только когда ещё это случится?
Ты запоминай, Рома, это тебе первый урок как дыроколу-наблюдателю! Кстати, ты заметил интересную деталь: твой двойник в этом мире — сам не дыро кол, как ты, но он изобрёл его. Понимаешь? Природа не любит пустоты! Твой здешний двойник так или иначе связан с нами, дыроколами…
— Тонко подмечено! — лязгнул я челюстью, чувствуя как от долгого и неподвиж ного пребывания в воде по всему телу побежали мурашки и зубы вот-вот начнут выбивать барабанные дроби.
— Слушай, Береслава, не пора ли сваливать? Пересвет говорил, что ты доста вишь меня в безопасное место. А то торчим тут посреди реки как два хрена моржо вых!
— Хорошо, поплыли к моторке! Только, чур, под водой и вдоль тростника, а то снайпер нас в момент срисует и кокнет. За мной!
Она повернулась ко мне спиной и беззвучно ушла под воду. Только теперь я увидел, что за плечами у неё длинная русая коса. Боясь потерять девушку из вида, я набрал в грудь побольше воздуха и тоже нырнул. Мы выбрались из зарос лей, прижались ко дну и поплыли вниз по течению, придерживаясь противополо женного крутого берега, на котором вдалеке возвышались развалины церквушки со снайпером.
Солнечные лучи пронзали толщу прозрачных вод до самого дна, так что всё вокруг было видно как на ладони. Даже отсутствие маски не могло испортить мне впечатления от красот придонного мира. Подводные пейзажи поражали гам мой красок и разнообразием сюжетов. А сколько рыбы водилось в реке, вы и не поверите!
Но заглядываться на речные тайны было некогда. Я плыл следом за Береславой и, каюсь, любовался её стройной фигуркой, прикрытой лишь треугольничком да парой тонких полосок материи. Встречать девушек с её сложением мне ещё не доводилось и я, несмотря на серьёзность нашего поло жения, не мог запретить себе помечтать немного на её счёт. Иногда я так забы вался, что почти нагонял Береславу, и тогда её розовые пятки начинали молотить воду в опасной близости от моего носа.
Через определённые промежутки времени мы осторожно выныривали, вдыхали очередную порцию воздуха и снова продолжали наш путь по дну реки. Если откровенно, то в тот раз я готов был плыть за своей проводницей хоть до самого океана, или куда там ещё втекает эта водная артерия. И дело было вовсе не в тех частях её тела, которые прикрывали узкие полоски купальника, а в некоем новом, незнакомом мне чувстве, которое родилось во мне внезапно и теперь заявляло о себе с необоримой силою…
…Моторка Береславы пряталась за дугообразной излучиной в небольшой, но довольно глубокой заводи напротив отлогого песчаного берега. Это была обы чная плоскодонка с подвесным лодочным мотором "Нептун". Церквушка отсюда не просматривалась, её закрывал косогор, поэтому мы не таясь, спокойно забра лись в лодку.
Пока Береслава одевала цветастый сарафан, я, наоборот, скинул куртку, рубашку и джинсы и разулся. Кроссовки поставил на нос лодки, а одежду встряхнул и развесил по бортам, что бы обсохла на солнце. Выжимать не стал, зная по опыту, что после этого она будет выглядеть жёванной-пережёванной.
Береслава тем временем запустила движок и села за руль. Лодка рванула с места, словно спортивный глиссер. Или водный мотоцикл. Впрочем, мне не дово дилось кататься ни на одном из них. От неожиданного толчка я чуть не улетел за борт. Плюхнувшись на скамью, я из благоразумия поспешил вцепиться в неё обеими руками. Береслава расхохоталась.
— Спужался, молодец?
— Э-э! Полегче! Потеряешь меня, из кого дырокола-наблюдателя будешь делать?
— Ты прав, Аркадий! — девушка взяла руль в левую руку, а правой распустила косу, рассыпав волосы по плечам, чтобы скорее просохли. От этого она и впрямь стала похожа на русалку. Я, поддавшись обоянию, невольно залюбовался на неё. Сколько ей? Двадцать? Или все двадцать четыре?
Девушка перехватила мой восхищённый взгляд и ухмыльнулась.
— Вы во мне дырку протрёте, сударь!
Я немного смутился.
— А чё? Нельзя что ли?
— Да нет, пожалуйста! Мне ваше внимание даже импонирует, если вы понимаете, о чём я…